Сломанная красота (ЛП) - Страница 3

Лицо Джо осунувшееся, но гладко выбритое. На нём нет синяков и следов, которые Блейк помнит. Никаких шрамов. В отличие от Блейка – все его раны внутри. Ирония окрасила их жизни широкими, жестокими штрихами.

Блейк был не намного старше, но тогда уже прошёл пару этапов на службе. Он был младшим сержантом, лидером команды и случайным наставником новичка. Джо смотрел на него так, будто он был Индианой Джонсом, и, не полностью осознавая это, Блейк всё это проглатывал.

Затем они подорвались. Ну, в основном взорвалось лицо Блейка. Он очнулся в сырой и тёмной тюрьме, обнаружив, что они с Джо, оба, привязаны, как животные.

Вот тогда произошло самое ужасное. Блейк был командиром. И знал намного более ценную информацию. Он должен был взять на себя главный удар допроса. Это он должен был выдерживать пытки. Но мужчина сходил с ума от боли из-за ожогов, находился в бреду и не мог говорить связно. Так что они сосредоточили всё своё внимание на Джо. На юном, простодушном Джо.

Их спасли через две недели. Просто точка на радаре. Две недели, четырнадцать дней, 336 часов пыток. В официальных документах было сказано, что выживших двое. Но очнулся только Блейк, его лицо было так испорчено, что его невеста ушла после одного взгляда на него. Тем временем Шерри оставалась рядом с Джо всё время. Она никогда не сдавалась, а Джо никогда не приходил в себя, так что, да. Ирония – та еще сучка.

Бип. Бип. Бип.

Он сглатывает.

– Я кое-кого встретил. Её зовут Эрин. Всё довольно серьёзно. Она делает меня… ну, она вызывает у меня желание быть лучше. Возможно, это звучит странно, потому что я знаю, что тогда рассказывал тебе всё это о Мелинде.

Глубокий вдох. Продолжая, мужчина понимает, что становится легче. Может быть, в этом состоит урок? Просто продолжать двигаться дальше.

– Ничего не получилось. На самом деле, она бросила меня. Но Мелинда была права насчёт одного. Мы не могли вернуться к тому, как было раньше.

Поначалу Блейк не до конца понимал это. Даже когда она не пришла забрать его из больницы после выписки. Вместо этого Мелинда ждала у двери в его дом. Он был так потрясён и одинок после месяцев на чёртовой больничной койке. Блейк притянул её в свои объятия. Но она не обняла его в ответ.

Затем он заметил чемоданы.

– Я знаю, что я придурок, что вообще говорю с тобой об этом. Я хожу и живу своей жизнью. Другой. Я хотел бы дать это тебе, приятель. Я так долго хотел поменяться с тобой местами.

Но Блейк не мог, поэтому на некоторое время перестал жить своей собственной жизнью.

Бип. Бип. Бип.

– Кстати, Шерри выглядит отлично. Правда… – стойкой. Верной. Доброй. И чертовски странно испытывать хоть какую-то зависть к мужчине в коме. – Правда, прекрасно. Как ты и говорил.

Через окно мужчина видит серые тучи, нависшие над городом. Позже будет дождь.

– Прости, что мне потребовалось так много времени, чтобы вернуться. Я был тупицей, но ты, вероятно, уже это понял. Я собираюсь постараться и стать лучше. Навещать Шерри и малыша чаще. Здесь всё в порядке, так что ты… ты можешь не переживать. Просто сосредоточься на том, чтобы поправиться.

Блейк тянется и сжимает руку Джо, прежде чем уходит. Шерри стоит за дверью палаты, разговаривая с медсёстрами. Он обнимает её на прощание и обещает зайти на неделе.

Это еще один тип лжи, то, что он сказал Джо. Просто сосредоточься на том, чтобы поправиться. Есть шанс, что он никогда не поправится. Доктора так и говорят. Шерри отказывается в это верить. И, может быть, Блейк тоже не совсем в это верит. Он выходит на улицу, под пасмурное небо и начинает чувствовать себя немного лучше.

Глава 2

Эрин всегда знала, что пойдёт в аспирантуру, ещё в старшей школе, хоть никто в её семье и не ходил в колледж. Она хотела работать в политической сфере, за кадром. И хотя девушка была готова делать тяжёлую работу с самого начала, она целилась выше. Её степень магистра будет заявлением о намерениях, скажет миру, и ей самой, что она чертовски серьёзна.

Эрин возвращается в свою квартиру ранним утром. На крохотной кухне тихо и уныло, сквозь окна прорывается солнечный свет. Для неё всё это начинает казаться чужим. Последние пару ночей она провела в доме Блейка.

Горячий душ смывает с тела все следы того, что Блейк занимался с ней любовью. Она перемещается тихо, чтобы не разбудить свою соседку, предоставляя Кортни несколько лишних минут сна. Достаточно скоро Эрин уже больше не сможет ждать.

Девушка легонько стучит в дверь, на случай, если Кортни уже встала. Ничего не услыша, она входит внутрь.

Её подруга лежит, запутавшись в своих одеялах, тихо сопя.

– Просыпайся, соня. Пора идти за книгами, – требуется ещё несколько попыток, прежде чем в неё бросают подушку. Она ловит её и бросает обратно в угол кровати. – Давай. Проснись и пой.

Кортни смотрит на неё, прищуриваясь.

– Ты злая.

– Эй, если ты хочешь ехать в кампус сама…

– Нет, я встаю.

– Хорошо, потому что ты по-прежнему не двигаешься.

– Сейчас, в любую секунду, клянусь.

– Прости, милая. Я бы не делала этого с тобой, но ты знаешь, что книги закончатся, если мы не приедем пораньше.

Это не совсем правда. В университетском книжном магазине никогда не заканчиваются требуемые учебники – только используемые копии, которые являются всем, что Эрин может себе позволить.

Однажды, в одном семестре у Эрин не было достаточно денег, чтобы покрыть общую сумму в пятьсот долларов. Кортни предложила ей расплатиться за одну из книг своей карточкой, сказав, что её родители ничего не заметят. Но даже если бы она вернула деньги, это всё равно слишком сильно напоминало бы благотворительность. Так что Эрин ходит в библиотеку каждые несколько дней, чтобы использовать для своих заданий университетские копии учебников.

Кортни вытаскивает себя из кровати и плетётся в ванную. А Эрин возвращается на кухню и просматривает записки в поисках своего исследовательского документа, пока ждёт подругу. Через десять минут заходит Кортни, с мокрыми волосами, в спортивных штанах и топике с блестящей надписью "DON’T HATE" (прим. пер.: don't hate – не ненавидь).

Глаза девушки скрывают тёмные солнезащитные очки, хотя она всё ещё в квартире. Девушка похожа на рок-звезду, которая готовится дать отпор папарацци.

Эрин подавляет смех.

– Так плохо, да?

Кортни высовывает язык. И вздрагивает, когда они выходят на солнце и идут к машине Эрин.

– Я пришла домой в три утра. Запомните, "Егермейстер" (прим. пер.: Егермейстер — немецкий крепкий ликёр, настоянный на травах) – это плохая идея, мальчики и девочки.

– Думаю, я где-то уже слышала эту социальную рекламу, – говорит Эрин, выезжая с парковки.

– Да, ну, кажется, я все еще не могу выучить этот урок. Плюс, там был Дерек, так что всё вышло из-под контроля.

Дерек – бывший Кортни… и, конечно, он там был. Кто-то говорит, что вечеринка не вечеринка, пока он не приедет, так что Эрин задаётся вопросом, почему подружка продолжает ходить на такие вечеринки. Только она знает, почему именно. Они периодически расходятся и сходятся, и Кортни предпочла бы с ним сойтись. Снова.

– Знаешь, тебе следует оставить его в покое.

Подруга одаривает Эрин взглядом, который говорит, что у неё всё ещё сильное похмелье.

– Кто бы говорил. Ты встречаешься с профессором.

– Он не мой профессор.

– Ох, – с поддельным облегчением произносит Кортни. – В таком случае, всё превосходно. Так что, я предполагаю, ты рассказала о нём своей маме.

Эрин посылает ей лучше-заткнись-взгляд, и Кортни смеётся. Нет, Эрин не рассказала своей маме. Это только вызовет у неё беспокойство.

– Я скоро ей расскажу. Она сможет познакомиться с ним, когда приедет на выпускной.

Её мама, может быть, будет раздражена, когда узнает, как долго они встречаются, но успокоится, особенно когда познакомится с Блейком.