Слияние душ (СИ) - Страница 15

Я был благодарен Нине за то, что она именно так решила проводить встречи. И в душе очень ею гордился. Она стала для меня ещё драгоценней».

«10.06. 2000г.

Сегодня мы с Ниной снова встретились. Прошла целая неделя после той прекрасной встречи. Я думал, что Нина не хочет меня видеть, но, оказывается, она просто сидела с мамой, которой стало очень плохо. Всю неделю я погружался в философию, но часто, читая книгу, передо мной вставало лицо Нины. Она улыбалась мне, тянула руки к моим рукам. Тогда я забывал о книге, закрывал глаза и представлял, как мы с ней гуляем и держимся за руки. О большем я не мечтал… Когда образы покидали меня, становилось грустно и одиноко.

Я не выдержал и позвонил ей.

- Алло. Привет, Нина, - сказал я, улыбаясь в предвкушении, что сейчас услышу любимый голос.

- Привет… - убитым голосом ответила она.

- Нин, что случилось? – спросил я, пораженный её настроением.

- Да маме плохо. Высокое давление. Последние три дня улучшений нет. Вот почему тебе не звонила. Я от неё не отхожу почти. Как бы хуже не стало… Она не выдержит.

- Надеюсь, всё наладится. Я постараюсь тебе помочь. Ты только скажи…

- Спасибо большое.

- Не за что. Я завтра к тебе приду. Ты хоть отдохнешь немного, - сказал я серьёзно, заранее пресекая её возражения.

- Не нужно. Прошу! – сопротивлялась она.

- Я обязательно приду.

- Хорошо, будь по-твоему… - устала Нина и вздохнула. Она больше не могла возражать. Её было не до споров.

Я старался приободрить её разными словами. Но она быстро проговорила:

- Спасибо, что позвонил, поддержал. До завтра. Пока. – Я услышал, как её зовёт мама.

- До завтра!

Вот и наступило это завтра. Прежде, чем идти к Нине, я сходил в магазин и купил фруктов и сладкого для Нины и её матери. Надо было хоть чем-то скрасить день.

Я позвонил и стоял, прислушиваясь около двери. Вскоре мне открыла дверь незнакомая девушка и спросила:

- Вам кого?

- Нина же здесь живёт? Я не ошибся? – спросил я, немного опешив.

- Да, здесь. Проходите.

Я вошёл и встал, ожидая Нину. Девушка пошла звать её. Нина вышла ко мне. Я, конечно, ожидал, что она будет уставшей и подавленной. Но не настолько же… Глаза красные, заплаканные, невыспавшиеся. Похудевшая, полуживая.

- Нина. Бедная моя!.. – вырвалось у меня.

- Костя… - еле слышно сказала она. Подбежала ко мне и упала в мои объятия. Я крепко прижал её к себе, гладя волосы. Я пытался успокоить её. Может, она и хотела успокоиться, но её организму уже было не до этого. Она не хотела покидать моих объятий. У меня потекли слёзы. Я не мог больше терпеть. Взял её на руки, прошёл в зал и положил Нину на кровать. Наклонился к ней и спросил:

- Нин, ты меня слышишь?

- Слышу. Спасибо, что пришёл. Помоги, пожалуйста… - ответила она, закрывая глаза.

- Хорошо. Что я должен делать?

- Сейчас с мамой сидит Аня – моя сестра. Ты видел её. Но она не умеет и не хочет ухаживать за больными. Скорее всего, она ей и лекарство вовремя не даст. В комнате на столе лежит список, какие лекарства давать и как. Пожалуйста, посиди с мамой полчаса, а потом разбуди меня, - сказала она. На лбу у неё выступил пот.

- Не переживай. Отдыхай. Я всё сделаю, - ответил я, вытирая испарину.

Я оставил её в зале, а сам пошёл в комнату, где была мама Нины. Как и сказала Нина, Аня сидела в наушниках, слушая музыку, и делала маникюр. У меня был шок. Меня возмутило равнодушие к собственной матери. Мне было стыдно за Аню. Мама Нины лежала на кровати. Когда она услышала, что я вошёл в комнату, лицо её повернулось в мою сторону. Она с удивлением смотрела на меня.

- Здравствуйте. Я Костя… Друг Нины, - решил я сразу же с ней познакомиться.

- Алла Романовна. Приятно познакомиться, - попыталась она улыбнуться. Точно такая же улыбка, как у Нины. Такие же глаза.

- Вы простите нас за обстановку. Мне просто плохо.

- Да… Я знаю. Мне Нина всё рассказала.

- А где она сама?

- Она отдыхает, - сказал я, пристально посмотрев в глаза Ане. – Я дам вам лекарства, а потом займусь Ниной. Лучше не оставлять её одну.

- Бедная… Так устала. Жаль, мне не становится лучше.

- Не вините себя. Вы же не специально заболели. Вы поправитесь, и Нине станет лучше, - приободрял я её.

Потом подошёл к столу и нашёл список лекарств. Дал все лекарства Алле Романовне. Она спокойно лежала, смотря в потолок. Её было очень жалко. Но в другой комнате лежала Нина, у которой вид был ничуть не лучше. Ещё 5 минут я посидел у кровати Аллы Романовны. Она заснула, перед этим сказав, чтобы я помог Нине и поблагодарила за помощь, за то, что пришёл их проведать. Я сказал, что не нужно меня хвалить и лучше, чтобы она меньше разговаривала, ведь, это тоже забирает силы. Аня, увидев, что мама заснула, вышла из комнаты.

Я прошёл в зал. Нина спала, но сон не был спокойным. Бледное лицо, быстро двигающиеся глаза под веками. Я наблюдал за ней, боясь нарушить и так хрупкий сон.

Через несколько минут Нина вдруг начала что-то говорить совсем тихо, а потом звала маму и повторяла слово «Нет». Стоны, по щекам потекли слёзы… Ещё раз простонав «Нет», она открыла глаза.

- Что с мамой? – спросила она. Её душили слёзы.

- С ней всё нормально. Я дал ей лекарства. И она заснула, - ответил я, вытирая её слёзы и укладывая обратно. – Тебе приснился плохой сон?

- Да… Хуже некуда…

Она закрыла глаза и успокоилась. Я держал её руку, иногда проверял пульс. Гладил её волосы, лоб. Но тревога меня не отпускала. Я боялся чего-то.

Но всё обошлось!

Как только она опять открыла глаза и нежно на меня посмотрела, я понял, что всё позади. Послав Нине любящий взгляд, я услышал чьи-то шаги. Аня остановилась в проёме двери, глядела на нас зло и оскорбленно. Потом подошла вплотную к кровати, иронично и властно сказала Нине:

- Я ухожу к Антону. Приду поздно.

- Можешь хоть всю ночь гулять со своим Антоном. Он же тебе дороже матери и всех остальных. Тебе не стыдно. Ты безразличная. Умеешь только краситься, бездельничать, целоваться. И попрекать всех!.. – говорила срывающимся глухим голосом Нина. Я видел, как к глазам её подступали слёзы, но она останавливала их, приглушала свою боль…

Аня, мстительно прищурив глаза, крикнула на это:

- Ненавижу тебя!

А потом стремительно выбежала из квартиры.

Я смотрел на всё это. Несколько раз хотелось остановить ссору. Но я решил, что Нина знает, как всё должно быть.

Нина сидела и смотрела в одну точку. По щекам её текли слёзы. В глазах были ужас и печаль.

- Нина, давай снова успокоимся. В обиду тебя никто не даст.

- Аня не станет причинять мне боль, - вытерла слёзы Нина. – Я пойду посмотрю, как мама.

- Конечно.

- Господи, помоги... Пусть ей станет лучше, - просила она.

Потом мы с ней вместе поели. Я еле-еле впихнул в неё фрукты и сладкое. Она ничего не хотела есть. Но я ей сказал, что, если узнаю о её недоедании, сильно обижусь. Нина успокоила меня насчет этого, и через 2 часа я ушёл, в конце вселив в неё надежду, чтобы она заняла место страха…»

«25.06.2000г.

Сегодня мой день рождения. Приятный и душевный день оказался. Алла Романовна почувствовала себя лучше с 15 июня. Нина постоянно ухаживала за ней с улыбкой, потому что хотела показать, что всё будет хорошо. Нина радовалась от постепенного выздоровления мамы. Пришла уверенность, и глаза Нины загорелись тем же великолепным светом, который я давно не замечал.

Мы прекрасно проводили время втроём. Через неделю я приходил к ним на несколько часов. Мы заполняли эти часы чтением.

Алла Романовна всем видом показывала, что рада нашей с Ниной дружбе. Она давала согласие впредь видеть нас вместе. А Аня, увидев, как мы уединяемся втроём, одним взглядом говорила, как презирает и меня, и Нину, и маму. Не знаю, было ли это завистью? Или так она показывала свою гордость?.. Мне было жаль её, ведь, она совершенно не понимала, каково её поведение.