Слишком много убийств - Страница 85

Натали Смит открыла дверь, приложила палец к губам и провела Кармайна вниз по ступенькам, на лужайку, в нескольких метрах от ближайшей ямы, прорытой ФБР

— Они поставили в доме микрофоны, — пояснила она.

— Почему вы решили, что я захочу поговорить с вами без федеральных ушей?

Она заулыбалась, ее немыслимо голубые глаза превратились в щелочки.

— Верный Стравинский, — сказал он.

Ее глаза расширились.

— Стравинский? Кто это? Композитор?

— Вы, миссис Смит. Больше некому.

— Вы меня арестуете?

— Нет. У меня нет никаких доказательств.

— Тогда почему вы говорите, что я — какой-то Стравинский?

— Ваш муж пуританин, со строгими принципами. Женщины вызывают в нем сильные чувства — ненависть к проституткам и глубокое уважение к вам, своей жене. Поэтому кажется странным, что он как будто бросил вас на произвол судьбы. Филип Смит знает, вы в состоянии позаботиться о себе сами. Как и Стравинский. Кто еще может быть верным Стравинским, кроме вас? Кто разделяет дни и ночи Филипа, его мысли, надежды, планы? Кто мог исполнить роль Джошуа Батлера в Парацельс-колледже? И почему Стравинский не избавился от тела Эрики сам? У него недоставало сил. Их едва хватило на установку медвежьего капкана. Зато он мог удержать подушку на лице старухи и ввести иглу в вену спящей женщины. Он сумел выглядеть так устрашающе, что был в безопасности на улицах Гарлема, когда подбирал профессиональных киллеров. Это вы, миссис Смит, вы! Не трудитесь отрицать. Вы — настоящий мастер маскировки. Вы умеете перевоплощаться.

Она отвела взгляд и поджала губы.

— Так что вы собираетесь делать со Стравинским, дорогой капитан?

— Советую ему срочно покинуть страну — не сегодня, так завтра. У вас наверняка припрятаны деньги, оружие, документы. Воспользуйтесь ими!

— А если я захочу остаться с Филипом?

— Я буду постоянно у вас за спиной, миссис Смит. Думаете, я забыл, что вы пытались убить мою дочь? Я помню. Это не дает мне покоя. Я бы убил вас собственными руками, но слишком дорожу своей семьей.

— И, тем не менее, вы дадите мне уехать?

— Я не имею права вас задерживать.

— Я тоже из КГБ, — сказала она, уставившись на Норт-Рок.

— Как вас примут в Москве?

— Как-нибудь выкручусь.

— Значит, уедете?

Ее плечи сгорбились.

— Если мне позволят проститься с Филипом, уеду. Он будет не против.

— Вам будет что порассказать в Москве!

— Вы действительно не оставили бы меня в покое, — произнесла она медленно. — Да, я уеду. Завтра же.

— Скажите мне как. Для порядка.

— Я пришлю вам телеграмму: «Привет из Монреаля тчк Стравинский». Конечно, я бы могла устроить, чтобы ее послал кто-то другой, но моя патриотическая миссия в Америке выполнена. Пора домой.

— Спасибо, телеграмма меня устроит.

Единственное, что огорчало Кармайна, — злодеяния Стравинского останутся безнаказанными. Сегодня миссис Смит посетит больницу и попрощается с супругом. Он, как хороший агент КГБ, пожелает ей удачи. Магнитофоны федералов зафиксируют, как безутешная жена сообщает мужу, что психиатр помещает ее на несколько дней в частную лечебницу в пригороде Бостона. Она купит билет на самолет до Логана, однако не полетит на нем, а пересядет на рейс до Монреаля. И прощай, верный Стравинский. Безжалостная убийца, но действительно преданная. Невысокий рост, бесформенная фигура, жутковатое лицо. Но прежде всего — эти пронзительные, сверхъестественно голубые глаза. Женщина-гротеск.

Пришел черед нанести последние визиты и поставить точку во всей этой отвратительной истории. Возможно, этого требовало патологическое любопытство капитана.

Кармайн поднялся на тридцать девятый этаж здания «Корнукопии» и нашел Уолли Грирсона в бывшем кабинете Дезмонда Скепса. Смотрите, что вы со мной сделали! — сердито встретил его Грирсон.

— О, вы в костюме и при галстуке, — сострадательно сказал Кармайн.

— Можно подумать, вас это волнует.

— Вините не меня, а Филипа Смита.

— Да я понимаю, — смягчился Грирсон. — Как бы то ни было, я нашел выход из положения.

— Кого же вы нашли?

— Быстро соображаете, этого у вас не отнять. Мистера Сайкса.

— Ага, сам Майкл Дональд! — усмехнулся Кармайн. — Сначала его повысил Смит, но я не был уверен, что остальные члены правления поддержат это решение.

— Забавно. Выходит Фил оказал нам услугу, обратив наше внимание на Микки. Он — настоящая находка.

— Микки?

— Он сам просил его так называть.

— Ему подходит. — Кармайн протянул руку. — Прощайте, сэр. Больше я здесь не появлюсь.

— И, слава Богу!

«Почему бы не заглянуть к Микки? — подумал Кармайн, когда подъехал лифт. — Интересно, на каком он этаже?» Кармайн нажал на кнопку тридцать восьмого этажа — и не ошибся. В приемной находился Ричард Оукс, так побелевший при виде капитана, что того гляди грохнется в обморок.

— Босс на месте? — спросил Кармайн.

— Мистер Сайкс? — пискнул Оукс.

— Он самый. Я могу его видеть?

Секретарь кивнул, дернув кадыком. Кармайн расценил это как разрешение войти в кабинет.

Майкл Дональд Сайкс сидел за полированным столом Эрики Давенпорт. Теперь Сайкс мало походил на брюзгливого обитателя административного чистилища. Казалось, он стал стройнее и выше ростом. На нем был хорошо скроенный костюм из итальянского шелка, золотые запонки в манжетах рубашки и галстук выпускника Чабба. Неудивительно, что он считал себя недооцененным! У него были соответствующие регалии. Но, в конце концов, справедливость восторжествовала.

На столе перед Сайксом стояли картонная коробка со стружкой и около дюжины двухдюймовых фигурок: Наполеон Бонапарт и его маршалы на конях.

— Мистер Сайкс, очень рад видеть вас здесь.

— Спасибо! — воскликнул теперь-не-такой-уж-коротышка. — Как вам мои новые приобретения? Могу позволить себе прибавить к моим сражениям Йену и Ульм! Великолепная работа лучших парижских мастеров… — Он приподнял фигурку в гусарском ментике с леопардовой опушкой. — Смотрите. Мюрат, знаменитый командующий кавалерией.

— Замечательно, — сказал Кармайн, протягивая руку. — Пришел с вами попрощаться, мистер Майкл Дональд Сайкс.

— Не искушайте судьбу, капитан! Впрочем, «Корнукопия» теперь в безопасности и в надежных руках.

Он проводил Кармайна до лифта, подождал, пока тот уехал, затем вернулся в кабинет и с минуту любовался на свои игрушки. В ящике стола лежала сильная лупа с подсветкой. Огромный голубой глаз с красными прожилками посмотрел сквозь нее на Мюрата. Сайкс повертел фигурку в поисках какого-либо изъяна, потом вздохнул, улыбнулся и взял в руку препаровальную иглу. Засунув кончик под край ранца на плечах гусара, отделил кусочек краски.

— Шостакович будет доволен, — сказал он.