Слишком много привидений - Страница 5

Вымыв посуду, я посмотрел на часы. Начало десятого. Более трёх часов до встречи со следователем. Придётся в больницу к Владику всё-таки ехать, иначе в ожидании допроса в УБОП можно известись – нервы-то не железные. Штирлица из меня точно бы не получилось – не наградили родители нордическим характером, все, как на подбор, до шестого колена славяне.

Одевшись, я подошёл к секретеру, открыл, достал деньги, пересчитал и несказанно расстроился. В наличии осталось всего двести долларов. С тех пор, как поневоле пришлось рассчитаться с работы, я жил словно в забытьи, абсолютно не заботясь о будущем. Будущее само являлось в видениях, и я, страшась своих стопроцентно верных предсказаний, не скупясь, заливал их спиртным. Теперь, кажется, пришло похмелье… В обоих смыслах – прямом и переносном.

Я обвёл комнату взглядом, и вдруг меня охватила холодная оторопь. Давно не убирал в квартире – не до того стало, как с работы уволился, руки опустились. Так что в комнате царил основательный кавардак. Но сейчас я неожиданно обнаружил, что это не мой кавардак! Грязные рубашки перекочевали со стула на кресло, тапочки оказались в разных углах комнаты, да и бумаги на столе, кажется, лежали не в том беспорядке. Но, самое главное, на компьютере не было пыли! Это на том самом компьютере, который я второй месяц обходил десятой дорогой!

«Может быть, Алла заходила?» – пронеслась спасительная мысль, но я её сразу отбросил. Нужен я Алле! Честно говоря, жила она со мной из-за денег. А как узнала, что я бросил работу и ничем не собираюсь в ближайшее время заниматься, развернулась и ушла. «Мне такие мужики не нужны», – сказала, как отрезала, и вернула ключи. Странно, но я к её уходу отнёсся равнодушно. Правда, в тот же вечер напился, но совсем по другому поводу. И её не вспоминал. Так что не Алла похозяйничала в квартире – не стала бы она в грязном белье копаться. Да и чего ей приходить? Было нам вместе хорошо, но не только из-за секса и денег люди сходятся. Расстались мы, в общем-то, без претензий друг к другу…

Было и ещё одно объяснение не моему беспорядку в комнате, но и в него я не очень-то верил. По слухам, позавчера госпожу Популенкову выписали из больницы – может, опять за старое взялась? Сдвиг у неё в голове случился основательный – рядом стояла, когда я заорал, что её муж сейчас погибнет. Настолько поверила в мою вину, что частного детектива наняла. Ходил он какое-то время за мной по пятам, правда, потом исчез. Как подозреваю, когда вдова в психбольницу попала, ему платить за работу перестали. Но теперь, когда работодатель вновь объявился, сыщик мог возобновить свою деятельность. Однако, зачем всё это нужно? Если уж вдова так уверена в моей вине, куда проще нанять киллера. Грохнул бы он меня к чёртовой матери, «и всех делов»! Хотя, наверное, вдове такая месть не по душе, хочется торжество испытать, меня на скамье подсудимых, униженного, растоптанного, лицезреть! Поди, пойми этих сумасшедших дамочек…

Так и не решив, кто мог обыскивать квартиру, я махнул рукой. Бог с ней, с этой загадкой. Хорошо, что денег не взяли.

Сунув купюры в карман рубашки, я вышел из дому. Месяц, не особо роскошествуя, на двести долларов можно прожить, но на оплату лечения тяжело раненого Владика явно маловато. Одна надежда, что Люся кое-что добавит.

Вопреки названию центральная травматологическая больница располагалась у чёрта на куличках – на окраине Алычёвска в микрорайоне Солнечном. Впрочем, микрорайон со столь знойным названием, существовал лишь в официозе, а в народе до сих пор носил имя некогда слившегося с городом посёлка Хацапетовка. Почему посёлок так назывался и что означает его имя, никто не знал, но местные парни, несмотря на некоторую неблагозвучность, с гордостью именовали себя хацапетовскими. Вероятно, не хотели быть «в тени» знаменитых подмосковных солнцевских. Молодёжь вообще не любит быть на вторых ролях, особенно, если ничего другого, кроме мордобития, не умеет. А хацапетовская молодёжная группировка долгое время терроризировала весь город и лишь в последние пару лет немного утихомирилась. То ли их вожаки остепенились, обросши жирком приватизированных на почве рэкета мелких лавочек, то ли более серьёзные криминальные «авторитеты» прибрали группировку к рукам. Но всё равно поздно вечером соваться в Хацапетовку никому не советовалось, да и ни один таксист не согласился бы везти туда клиентов. Поэтому добраться в микрорайон можно было лишь на троллейбусе. Ну а дальше, три квартала до центральной травматологической клиники, – либо своим ходом, либо на носилках в машине «скорой помощи». Как повезёт.

Мне повезло в сомнительно хорошем смысле, когда находят счастье в том, что никто по голове не стукнул. С душком такое счастье… Но, благодаря ему, добрался до клиники без приключений, если не считать почти часовую поездку в троллейбусе, больше похожую на парилку в бане.

Выйдя на конечной остановке, я прошёл до конца переулка и оказался на окраине города, где на небольшом пологом холме за решётчатой бетонной оградой возвышалась девятиэтажная коробка больницы. Далее, за больницей, не было ничего – голая холмистая степь. Вот тебе и центральная клиника…

На девятый этаж, где находилось отделение реанимации, пришлось подниматься пешком – почему-то работал только грузовой лифт, но меня в кабину, естественно, не пустили. Похмельный синдром, жара на улице, парилка в троллейбусе сделали своё гнусное дело – я плёлся по лестнице как распоследний доходяга, страдающий острой сердечной недостаточностью. При столь паршивом самочувствии обычно и приходили видения, а это, порой, было похуже. Дойти бы без экцессов до отделения реанимации и в качестве пациента на свободную койку попроситься.

На площадке между вторым и третьим этажами я остановился отдышаться. Вытирая платком с лица испарину, заглянул вверх между перилами и с тоской увидел уходящую в бесконечность череду лестничных пролётов. Определённо, альпиниста из меня бы не получилось. Не дойти мне до вершины.

И вот тогда из выкрашенной синей масляной краской стены высунулась Рыжая Харя и сочувственно предложила:

– Тебя подвезти?

Я оторопел. Да что же это творится?! Уже и здесь она меня достаёт! Если так дальше будет продолжаться, глядишь, скоро со мной по улицам под ручку прохаживаться начнёт.

– Не-ет… – отчаянно зашипел я, стараясь не сорваться на крик. – Сгинь!

– Как хочешь, – ухмыльнулась Рыжая Харя, оголяя громадные клыки. – Тогда поезжай сам.

Я и охнуть не успел, как ступеньки под ногами дёрнулись и понесли меня вверх со скоростью взбесившегося эскалатора. Хорошо, в перила вцепился мёртвой хваткой, а то от такой скорости точно бы по ступенькам закувыркался.

Где-то на площадке пятого-шестого этажа передо мной мелькнули насмерть перепуганные лица двух пациентов, на свою беду вышедших на лестницу покурить, и я очутился на девятом этаже перед дверью в реанимационное отделение.

От головокружительного скоростного подъёма меня замутило, и я, продолжая крепко держаться за перила, выругался сквозь зубы.

– Нехорошо, – укоризненно пожурил сзади голос Рыжей Хари.

Я, было, открыл рот, чтобы, уже не стесняясь, выругаться по-настоящему, как тотчас волосатая лапа накрепко запечатала его, и я ощутил на языке холодный, склизкий, подрагивающий комочек. По-моему, живой.

– Глотай, легче станет, – посоветовала Рыжая Харя.

Вопреки совету, рвотный спазм подкатил к горлу, но исторгнуть из себя омерзительное «угощение» я не успел. Последовал ошеломляющий подзатыльник, и склизкий комочек лягушонком скользнул в горло.

Будто искры вспыхнули в глазах от подзатыльника, и в то же мгновение всё изменилось. Рыжая Харя исчезла, и вместе с ней канули в неизвестность похмельный синдром, одышка, испарина, сердечная аритмия. Я стоял на площадке девятого этажа свежим и бодрым, как никогда. Разве что в горле осталось неприятное ощущение от скользнувшего внутрь «лягушонка». Да уж, не «Martell» в этот раз глотал…