Слёзы Иссинир - Страница 17

– Ну почему?! – не выдержала я. Спокойствие треснуло как стекло, разлетевшись осколками неудержимой злости, разжигающей внутри настоящий пожар.

– Что тобой двигало, когда ты меня выбирал? Что было в твоей голове? И на что ты надеялся? Что я упаду в обморок от счастья при виде тебя? Нет уж, прости, я люблю другого человека, почему ты не поймешь?! – новые всплески ярости выбрасывали в мое сознание гневные речи. Захотелось ударить графа чем-нибудь тяжелым, затолкать ему в глотку большую головку чеснока и зашить рот, чтобы он не мог ее выплюнуть. В тот момент я даже не понимала сама, почему подумала именно о чесноке. Наверное, образ графа в его готическом замке вызывал у меня ассоциацию с мифическими существами из страшных детских сказок.

– Чувства вообще играют самую последнюю роль в таких делах, – спокойствие в голосе графа Рангвальда резонировало с треснувшим терпением. – Есть обстоятельства, которые даже я не могу изменить. Сейчас ты просто не в себе, поэтому не вижу смысла продолжать этот разговор, – хозяин замка повысил тон и так резко повернулся ко мне, что я едва не отшатнулась.

– Да неужели? Я не в себе? А ты в себе? Сумасшедший похититель! – добавляя щепотку иронии в свои и без того приправленные гневом речи, воскликнула я, почти вплотную приблизившись к графу Рангвальду и вперившись в него диким взглядом. – Ну, тогда объясни мне, чего я такая глупая не понимаю в этом безнравственном похищении?

– Ты не сможешь этого понять. Не сейчас, – холодно повторил граф, тем самым подкинув в мой адский костер еще и быстро воспламеняющиеся семена бешенства.

– О, конечно! Мне, глупой городской девчонке, которая должна была обомлеть при появлении Идриса Рангвальда, не постичь великих тайн его темной души!

Хозяин замка окинул меня брезгливым взглядом, словно смотрел на мешок с дурно пахнущим мусором.

– В общем так, ты – моя невеста, нравится это тебе или нет. Ты останешься здесь. И узнаешь, что к чему, когда остынешь и будешь к этому готова, – прорычал он, тем самым озвучив окончательный приговор и дав понять, что не намерен и дальше продолжать этот разговор. Развернувшись, граф Рангвальд направился к двери.

– Ты надеешься удержать меня в этом замке?! – крикнула я ему в спину, но он явно принципиально не хотел мне отвечать.

– Если ты меня не отпустишь домой, я выпрыгну в окно! – на эмоциях продолжала я, кидаясь вслед за графом.

– Не выпрыгнешь, – как-то уж чересчур уверенно заявил мой похититель, что взбесило меня еще больше. Его уверенность в том, что я предпочту сидеть в его замке, заполненном душком мрачных слухов, прыжку из окна, так разгорячила кровь, что я со всей силы толкнула в его сторону вазон с каким-то деревцем, стоявший в шаге от двери. Граф изящно отступил в сторону, пропуская падающий предмет мимо себя. Потребность что-нибудь швырнуть в него на этом не иссякла, но рядом больше ничего подходящего не нашлось, поэтому я метнулась к его столу и сбросила лежащие на нем бумаги на пол. В шелестящем хаосе в Рангвальда полетела чернильница, небольшая деревянная шкатулка и подставка с перьями. Чернила растеклись по стене и ковру подобно зловещему мраку, пожирающему все на своем пути. Но и это не остудило моего пыла, хотелось весь кабинет перевернуть кверху дном и бесноваться до тех пор, пока стены этого замка не заполыхают от пожара.

Следом за письменными принадлежностями разрушению подверглась ваза из голубого фарфора, которой я кинула в графа, пылая от стойкого желания убить его этим предметом интерьера. До этого ваза стояла в низкой деревянной коробке, наполненной крупными деревянными опилками для перевозки хрупких вещей.

Перед глазами полыхало черно-красное пламя, оно заволакивало разум горячим туманом, пропитанным ненавистью и ощущением вседозволенности. Граф Рангвальд ловко увернулся от вазы, и она со стоном тысячи осколков осыпалась на пол голубыми черепками. Хозяин замка даже не пытался меня остановить, и лицо его не выражало даже удивления или огорчения за потерю дорогой вазы.

Я чувствовала себя огнем свечи, который всегда спокойно горел на фитиле – строго на своем месте, но стоило свече опрокинуться, и огонь превратился в разрушительное, неконтролируемое пламя, которое пыталось уничтожить все, чего касалось. Мне хотелось того же – разрушить здесь все до основания. Руки тряслись от предвкушения еще что-нибудь разбить или швырнуть. Перед мысленный взором встала картина, как граф Рангвальд корчится в предсмертных муках с ножом в груди. Предвкушение его смерти сладким хмельным вином разлилось внутри, развязывая клубок моих самых смелых желаний.

Внезапно я отпрянула от этих мыслей, ошпарившись своим же огнем. Все еще затуманенный взгляд метался по разрушенному кабинету, вдруг зацепившись за знакомые названия сборников стихов Армандо Флэя и приключенческих романов Маллета Нари. Словно тяжелая пощечина, они отрезвили меня.

Что я делаю? Я еще никогда не впадала в подобное состояние, никогда не испытывала такой ярости и желания кого-то убить. Недавние ощущения казались приторной сладостью, которая минуту назад дурманила, но теперь вызывала лишь тошноту и отвращение. Растерянно обернувшись, я взглянула на графа. Он был все так же спокоен, даже не двинулся с места, пока я громила его кабинет.

– Вы закончили, леди Де-Маир? – бесстрастно поинтересовался граф Рангвальд, наблюдая за моим замешательством. Растерянная и напуганная своим поведением, я медленно кивнула, хотя смысл слов моего похитителя добрался до моего взбудораженного мозга лишь спустя несколько долгих секунд.

Вокруг меня царил настоящий хаос – перевернутый стул, отброшенный в сторону, измятые, изорванные бумаги, перепачканный ковер, разбитые вазы и статуэтки. Но все это не вызывало во мне чувство стыда, извиняться я не собиралась. Лишь страх все еще циркулировал по сосудам, холодя кровь и порождая в сознании множество вопросов и странных мыслей. Руки мои дрожали, и тело изнывало от навалившейся слабости.

– Тогда всего доброго, леди Де-Маир, – открывая дверь и тем самым ставя окончательную точку в нашем разговоре, произнес граф Рангвальд.

– Григор, проводите мою невесту в Малую Столовую и подайте ей поздний завтрак. За ней придет Анабэль, – обратился граф Рангвальд к ожидающему за дверью дворецкому. Тот кивнул и жестом пригласил меня следовать за ним.

Гордо вздернув подбородок, я прошествовала мимо новоиспеченного женишка и, остановившись в проходе, в последний раз посмотрела на похитителя.

– А тебе всего самого плохого, чтобы ты захворал! – вопреки положенным ответам, выдала я и от всей души пожелала ему сдохнуть в страшных чесночных судорогах. В поверьях запах чеснока отгоняет нежить и нечистых.

Лишь когда дверь за моей спиной захлопнулась, я почувствовала некоторое облегчение. Подобных срывов со мной никогда не случалось, и ни разу в жизни у меня не возникало почти звериной жажды убить кого-то. Собственное состояние пугало меня больше, чем неизвестность, маячившая вместо предрешенного будущего. Пожар внутри вспыхнул внезапно, одурманив меня подобно дыму черного белена. Я словно на несколько минут забыла кто я, и опомнилась лишь наткнувшись взглядом на что-то знакомое.

Пока вывод напрашивался только один – что-то не так с этим замком, а вовсе не со мной, поэтому надолго я здесь задерживаться не собиралась.

Анабэль бесшумно скользнула в кабинет через другую дверь, которую можно было бы обнаружить лишь специально приглядываясь. Беглым взглядом она оценила погром, царивший внутри. Виконтесса знала, как сильно Идрис ненавидел хаос, но выражение его лица говорило о том, что бардак в данный момент волновал его меньше всего.

– Идрис, ты ее все-таки похитил, как бы это ни называлось официально. Какова бы ни была причина, с девочкой можно было помягче, – Анабэль ни в чем не упрекала брата, но в ее голосе проскальзывало нечто похожее на сочувствие его новоиспеченной невесте. Идрис отстраненным взглядом смотрел в окно, наблюдая за движением теней, отбрасываемых солнцем. Виконтессе казалось, что он пытается что-то увидеть в них, прочитать какой-то ответ.