Слёзы Иссинир - Страница 16

Жар, порожденный мгновенно вынесенным стыдом вердиктом «виновна», лизнул щеки и затылок, обжигая грудную клетку изнутри. Когда я зачем-то подняла голову на Анабэль вместо того, чтобы отпустить ее колени, выражение ее лица ударило как пощечина. Но все же стыд был сильнее. Стыд всегда хуже толпы людей. Он – личный судья, живущий внутри нас и выносящий свой приговор за каждый поступок.

– Что ты делаешь? – бесстрастным голосом поинтересовалась Анабэль.

Я резко отпустила её и подалась назад, приземлившись на пол. Но тут же поднялась и отряхнулась.

– Прошу прощения. Я споткнулась, – понимая, как это глупо звучит, все равно соврала я. Но Анабэль сделала вид, что поверила, и кивнув, повела меня дальше.

Попытки запомнить дорогу или какие-либо ориентиры были так же тщетны, как попытки вычерпать озеро столовой ложкой. Здесь все для меня было слишком – слишком похожие коридоры, слишком много этажей, слишком большой и мрачный замок.

Дверь, возле которой мы остановились, ничем не отличалась от других бесчисленных дверей, которые остались позади. Анабэль коротко постучала и, не дожидаясь дозволения, сразу вошла. Я ее тенью проскользнула следом.

– Надеюсь, дела улажены потому, что я привела твою невесту, чтобы представить ее тебе, – сообщила Анабэль.

– Думаю, с этим знакомством я сам справлюсь. Спасибо, Бэль, – ответил граф. Вот он – злой гений, по коварному замыслу которого я оказалась здесь.

Он стоял спиной к нам, читая какие-то бумаги, и явно не торопился знакомиться со своей невестой. Анабэль, бросив на меня мимолетный взгляд, молча покинула кабинет, оставив меня наедине с графом. Судя по его телосложению и черным волосам, он не был стар, что уже было огромным плюсом. Значит, по крайней мере, недержанием мочи он не страдает.

Впрочем, граф не стал меня долго игнорировать и медленно повернулся. Посмотрев на его знакомое лицо, я опешила. Человеком, который звал себя графом Рангвальдом, приказавшим меня похитить, являлся странный незнакомец с праздника!

– Ты?! – негодующе воскликнула я, от удивления и злости позабыв про манеры и правила приличия.

– Я, – невозмутимо подтвердил граф Рангвальд, продолжая расслабленно стоять, слегла опершись на столешницу.

– Это неслыханно! – задохнувшись от негодования, выдавила я. – Нельзя просто взять и похитить понравившуюся девушку, объявив ее своей невестой!

– А кто сказал, что ты мне нравишься? – слова графа рубанули по воздуху ударом меча, сносящего голову, оборвав мое дыхание. Я едва не поперхнулась собственным изумлением и глупо захлопала глазами, разглядывая своего собеседника. Снова, как и в доме тетушки, реальность подернулась туманной дымкой. Происходящее все больше казалось бредовым сном или театральным фарсом, участвовать в котором и дальше я не собиралась.

Должна признать, граф Рангвальд был очень хорош собой: черные короткие волосы напоминали взъерошенные перья ворона, правильный овал лица как у сестры и та же благородная бледность, узкий подбородок и большие глаза цвета горного хрусталя. И несмотря на мягкие черты, лицо его казалось жестким и холодным.

Одет он был неброско, в отличие от большинства аристократов, которые всегда любили подчеркнуть свой статус – никаких побрякушек и пестрых вышивок, больше в военном стиле, но дорого и со вкусом.

Из его внешнего облика вытекало мое непонимание, почему из всех девушек Бриля он выбрал именно меня. Наш город мог похвастаться и другими красавицами, и все же по каким-то непонятным причинам они там, оставленные без внимания высокоуважаемого графа Рангвальда, а я – его невеста.

– Тогда я вообще не понимаю, почему нахожусь здесь! – горячо заявила я, задетая его словами. Теперь я еще больше недоумевала, какие причины могли заставить графа притащить меня в его замок. Было немного стыдно и неловко от собственных слов про похищение понравившейся девушки, но гнев был сильнее, сжигая в своем пламени все постороннее.

– Девушкам твоего положения вообще не нужно ничего понимать. Нужно просто слушаться и не доставлять проблем, – тон графа Рангвальда холодел с каждым словом, как и его глаза, покрывшиеся ледяной коркой. По моей коже пробежал мороз, захотелось обхватить плечи руками, но я сдержалась, продолжая упрямо смотреть на собеседника.

Именно поэтому моя тетя покинула высший свет. Высшее сословие мнит себя богами и купается в мыслях о вседозволенности, как в золотой ванне. Разрушения, которые их игры с чужими жизнями оставляют после себя, могут быть сравнимы только с потерями в войне. Однако война – это кровопролитие ради достижения какой-то цели, а поступки аристократов всего лишь блажь богатеньких снобов, взращённых на безнаказанности. Как всегда говорила тетушка, единственная справедливость в мире – это смерть, перед ней все равны, и от нее не откупиться деньгами. Все остальное, к сожалению, одинаково продается и покупается. В пятнадцать лет, когда у меня начался переходный возраст, я тоже думала, что деньги откроют мне любые возможности. Это действительно было так, только обменять совесть на деньги мне не позволила Крина. Она здорово меня поколотила и наказала, выбив из меня подобную дурь на корню.

И теперь я вижу, что наш новый граф точно такой же избалованный властью и деньгами кровопийца, как большинство аристократов.

– Тогда вы не ту невесту себе выбрали, граф Рангвальд, – стараясь скрыть обиду и уязвленную гордость за холодностью тона, заявила я. – Я вам не подойду.

– Интересно послушать, – оповестил меня граф, хотя его тон и выражение лица говорили о совершенно противоположных чувствах.

– Молчать и подчиняться я не умею – слишком своевольная. К тому же, я с детства работаю в огороде, управляюсь у скота, вообще не чураюсь грязной работы. Такого рода занятия не особо подходят благородным дамам вашего круга.

– Хозяйственность женщине идет, – перебил мою реплику граф Рангвальд, вгоняя меня в настоящее бешенство. Еще я за чужими огородами не следила! Что ж, повысим ставки.

– Я не обучена манерам высшего общества. Понятия не имею к кому как обращаться, и какими приборами пользоваться с определёнными блюдами. Я росла как обычная крестьянка.

– Еще что-нибудь? – бесстрастно поинтересовался граф Рангвальд.

– Я порочна. Я спала со многими мужчинами. Иногда с несколькими за раз, – смело заявила я, вздернув подбородок. – Вещи я сама соберу. Провожать не надо.

Конечно, никаких вещей, которые нужно собрать, не было, учитывая, как меня сюда доставили, но мне просто хотелось красиво уйти.

– Хватит, – терпение графа видимо истекло, как песок в песочных часах. – Мне надоел этот цирк. Отныне вы – моя невеста, и ничто это не изменит. Придется смириться с этим фактом, чтобы было проще жить. В противном случае вы сами себе принесете страдания, – ледяным тоном резко заявил граф, одновременно ставя точку в нашем разговоре. Но только меня эта точка категорически не устраивала. Уперевшись взглядом в графа так, словно пыталась вцепиться в него острыми крюками, я гордо вскинула подбородок и подалась вперед. Огонек надежды едва теплился в душе, но отчаиваться было рано.

– Отпустите меня, прошу вас. У меня есть жених, я его очень люблю. Я не могу оставить тетушку одну. Она мне как мать, и одиночество просто убьет ее. Я никогда не смогу вас полюбить. Я не хочу всю свою жизнь провести в этом замке в ненависти к своему пленителю. Прошу, выберите другую девушку. Каждая вторая в Бриле мечтает стать вашей женой, – эмоции нахлынули вместе со слезами, хотя я и пыталась их сдержать. Мне не хотелось рыдать при графе, но, может быть, моя искренность переубедит его, и через несколько минут я уже буду ехать домой?

Тишина снова оборвала мои слова и заполнила комнату. Граф Рангвальд отошел от стола и приподнял голову. Его лицо до сих пор было скрыто завесой тайн, и о его чувствах оставалось лишь гадать. Сложив руки за спиной, граф обошел меня по дуге, разглядывая со всех сторон точно породистую кобылу.

– Нет, – короткий ответ подобно ледяному клинку резанул сердце. Что-то холодное прикоснулось к затылку и потекло вниз по шее и позвоночнику, проникая внутрь и пуская там новые ледяные побеги.