Слёзы Эрии (СИ) - Страница 90

— Что Ильва имела ввиду про дорогу к сердцу Болот? — поинтересовалась я у молчаливой старухи, когда деревня осталась позади.

— Ты слышала что-нибудь про Курт-Орм? — ответила она вопросом на вопрос.

Я отрицательно покачала головой.

Бенгата подняла посох — вязкая грязь хлюпнула под ногами, — и стукнула по склонившейся над тропой ветке. К крючковатому суку была привязана серая путеводная лента.

— Курт-Орм — сердце Болот. Место, в котором не существует лжи и злобы. Место, отсеивающее чистые сердца живых и очищающее души усопших, — загадочно начала старуха. — После смерти мы отдаём свои тела Болотам и только они решают нашу дальнейшую судьбу. Если они решат, что при жизни человек был достойным, добрым или же поступал дурно, но раскаивался или был прощён живыми, то Болота заберут себе лучшие качества его души, самые тёплые воспоминания и позволят им воспарить золотыми огнями над темными водами. Но если Болота решат иначе, если душа окажется чернее болотной мути, то она будет изгнана за пределы Ксаафании, туда, где попадет в лапы Саит и сгинет в её царстве, а тело несчастного будет выброшено на сушу на съедение болотным тварям.

Мои пальцы заледенели от волнения: я вспомнила о существе, обитающем на дне — быть сожранным им не самая завидная участь даже для мертвого.

— Отчего-то Ильва верит, что раз ваш друг выжил, то вы не держите зла на Снорра и, ощутив это, Болота примут его душу. Порой она бывает слишком мягкосердечной, — в заключение едко прыснула старуха.

Провожающие давно скрылись среди зарослей, — лишь изредка сквозь чахлую листву до нас доносились их голоса, а Бенгата всё еще не думала ускорять шаг.

Я взвинчено семенила рядом, мечтая поскорее нагнать людей — в толпе было куда безопаснее, чем наедине с древней старухой под палящим взором незримых существ, который преследовал нас с того момента, как над головой затрепыхались серые ленты. Но Бенгату они, кажется, совершенно не беспокоили.

Чем глубже мы углублялись в чащу, тем гуще становились кустарники в корнях деревьев, теснее жались друг к другу тощие сосны, а листва над головой пропитывалась темными красками и вскоре сомкнулась над нами непроницаемым куполом. Нас поглотил полумрак, повеяло морозной сыростью. Насекомые в банке Бенгаты проснулись и заполнили нависшую над нами тишину своим тихим, убаюкивающим жужжанием, а их вспыхнувшие, словно лампочки, хвостики озарили тропу лазурным светом.

— Я не видела раньше таких амев, — озвучила я своё удивление.

— На твоё счастье, — сухо буркнула старуха. — Если однажды увидишь их в болотах, то беги со всех ног. Они прилетают лишь к мёртвым, покормиться их тающими душами прежде, чем тех поглотит вода. Этих, — Бенгата с презрением встряхнула банку так, что она чуть не выскользнула из сморщенных сухих пальцев, — изловили над телом Снорра. Раз они проявили интерес к его душе, то им и освещать путь для неё.

Тропа стала шире. За деревьями уже виднелась зеркальная гладь озера, мерцающая в отблесках амев, заключенных в стеклянные сосуды. Люди сгрудились у кромки воды и чем ближе мы приближались, тем яснее среди встревоженного гомона выделялся разъяренный женский крик. Бенгата наконец зашагала быстрее, и я поспешила следом.

— Заткнись, — рычала в лицо Йорна взбитая высокая женщина. Двое молодых парней с трудом удерживали её на месте. — Я не желаю ничего слушать! Я хочу видеть, как ветер будет трепать тела чужаков на виселице! Они убили моего сына, а вы, как ни в чем не бывало приютили их за своими стенами и посмели притащить сюда?! Ах, а вот и еще одна пожаловала!

Толпа расступилась, пропуская Бенгату. Я увидела Шеонну. Она стояла неподалёку от Йорна и, насупившись, прижимала к груди сосуд с амевой. Свет насекомого прокладывал неровные тени на ее лице, подчеркивая мягкую линию недовольно поджатых губ.

— Еще раз повторяю: ваш сын напал на нас со своими друзьями, — спокойно ответила подруга, но ее ответ заглушил вопль незнакомки.

— Да как ты смеешь! Убила со своей подружкой моего сына, так еще и клевещешь на него и честных людей?!

Каким-то чудом женщине удалось вырваться из крепких мужских рук. Оттолкнув с пути Йорна, она кинулась к Шеонне. Подруга отпрыгнула назад и в этот момент перед разъяренной матерью возникла Бенгата.

— Угомонись, Грид! — властно вскинув голову, осадила старуха. — Никого из чужаков не вздёрнут только потому, что ты того желаешь. Истину в их словах и поступках предстоит искать Старейшинам, а не твоему затуманенному потерей разуму.

— Как ты собралась искать истину, если уже давно слепа к очевидным вещам? — зашипела женщина.

— Довольно, — сдержанно отрезала Бенгата, стукнув посохом по земле. — Успокойся и прекрати злить Болота своими воплями, если хочешь, чтобы они приняли Снорра, а не вышвырнули его тело к твоим ногам.

Ноздри Грид раздулись от возмущения. Она бросила изничтожающий взгляд на Шеонну, но, к моему удивлению, послушно отошла в сторону.

Бенгата кивнула людям, стоящим поодаль. Повинуясь её безмолвной команде, двое крепких мужчин подняли с носилок тучное тело, окутанное в белый погребальный саван, и направились к озеру.

Воцарилась звенящая тишина.

Темная вода, словно смертельный капкан, сомкнулась вокруг лодыжек, но мужчин это не остановило. Они неспеша, осторожно прощупывая почву под ногами, продвигались вперед. Лишь, когда озеро поглотило их по пояс, мужчины возложили мёртвого на мутную гладь. Тёмная влага пропитала саван, тело наполовину погрузилось в воду, но так и осталось плыть на поверхности, словно позабытая одинокая лодка.

Над головой в безветрии зашелестела листва, но сколько бы я не вглядывалась ввысь, видела лишь непроницаемую черноту. Вечный мрак, царивший в сердце Болот, стал гуще, тьма ослепляла, стоило утвести взгляд за пределы поляны, освещенной лазурным сиянием амев. Под ногами тихо загудела земля, словно под мягким дерном пробуждалось нечто древнее и ненасытное — я ощущала его голодное урчание каждой косточкой собственного тела.

Неожиданно из воды с тихим всплеском выскользнуло склизкое щупальце. Я вздрогнула, по спине пробежали колючие мурашки, пробуждая в памяти не самые приятные воспоминания, но провожающие оставались спокойны — всё происходит так, как должно.

Щупальце изучающе заскользило по савану, оставляя на белоснежной ткани грязный илистый след, кольцом овило грудь Снорра, но не спешило утягивать на дно, будто раздумывало годится ли мертвечина в пищу.

— Не место его душе в Болотах, — зашептала рядом женщина, склонившись к уху своей соседки, — после того-то, что он сотворил с несчастным Лейфом.

— Не удивлюсь, если это сама Кейра направила стрелу чужаков ему в грудь, — без тени сожаления подхватила собеседница.

— Прекратите! — уязвлённо взвизгнула Грид, обернувшись. — Прекратите клеветать на моего мальчика, подлые змеи! Смерть Лейфа была случайностью. Будь мой сын замешан, ведьмы уже давно бы расквитались с ним. Разве не так?

Женщина обвела взглядом собравшихся, ища поддержки, но ответом ей была тишина. Провожающие робко отводили глаза, избегая принимать участие в разговоре, касающемся ведьм. Сплетницы тоже смолкли, пристыженно опустив головы. Грид смахнула крупные слезы и шумно высморкалась в платок.

Щупальце всё так же держало тело её сына на воде, словно его хозяин, притаившийся на дне, с любопытством прислушивался к тихим перешептываниям.

— Как же, расквитались бы они, — тихо буркнул Йорн.

Бенгата раздраженно саданула его острым локтем в бок. Мужчина обиженно фыркнул, потерев ушибленное место, но не успокоился и едва слышно зашептал:

— Ну а что? Кейре было плевать на своего мужа, она получила от него, что хотела — он обрюхатил её, — и даже не попыталась отвадить от его порога этого завистливого безумца.

— Еще раз услышу что-то подобное, скормлю твой язык твоим же воронам, — сердито рыкнула старуха.

Йорн шумно выдохнул, но дальнейшие возражения оставил при себе.

Вновь воцарилась тишина.