Слеза рода - Страница 10

Я глянул на него и понял – нечего тут бояться. Да и то – ему это железо на кой? Чего он с ним делать станет? Кабы золото – еще ладно, а медь, пусть даже и такая…

– Сиди, пей чай, – велел мне Поревин, убирая мешочек с заветным металлом в карман серого пиджака, который он натянул на себя. Забавно, кстати – хрестоматийный такой деревенский старичок получился, в трениках с «пузырями» на коленях, фуфайке и в пиджаке. Только капитанской фуражки не хватает. – Я скоро.

И ушел. Куда, зачем – неясно, но не за ним же бежать? Сказано ждать – будем ждать.

Вернулся он только через полчаса и положил мешок, на глаз такой же, как и был, передо мной.

– Забирай. Пули лить не умею, не обессудь, но, думаю, в белокаменной мастера найдутся. А вот за то, что гамадрилу они теперь точно возьмут, поручусь.

– Гамадрилу? – уточнил я, но больше так, для приличия. На деле я уже понял, что он имеет в виду.

– Не дуркуй. Голема твоего, – проворчал старик. – Небесный металл сам по себе силу немалую имеет, а с тем заклятьем, что на него Кузьминична наложила, она удвоилась. В лоб или сердце засадишь – смерть верная, а если в мясо угодишь – что огонь, жечь тело станет до той поры, пока в нем пуля сидит. Сам решай, как тебе убить эту оглоблю приятнее – сразу или чтобы помучился. Угодил ли?

– Ух ты! – проникся я и погладил мешковину ладонью. – Угодили – не то слово!

– И для вурдалачьего племени теперь эта медь верная погибель, так Кузьминична сказала, – добавил колдун. – Побочный эффект. Только вот что…

– Что? – чуть напрягся я.

– Если прибьешь верзилу, один слиток золота и мандрагыр из награды ведьме достаться должен, – вздохнул Поревин. – Такая была ее цена. Торговался как мог, но с этим бабьем легче себе руки до локтя сгрызть, чем на своем настоять.

– Не вопрос, – мигом ответил я. – Второй слиток, не обессудь, мой, а вот деньги мы напополам распилим.

– Чегой-то?

– Шабашников наймешь, ремонт в доме сделаешь, – объяснил я. – А то и правда он у тебя весь покосился.

– Ладно, чего делить шкуру неубитого медведя, – похлопал меня по плечу колдун. – Все, машину вызывай, а то и впрямь только к сумеркам на кладбище попадешь.

Он вышел меня проводить до калитки и, когда к ней уже подъехало вызванное такси, произнес:

– Не забудь с шаманами поговорить в Москве. Не думаю, что их у вас там много. Настоящих, имеется в виду, а не шаромыжников из телевизора.

– Зачем? – уточнил я.

– Экий ты глупо́й. Аркашка, поганец, Мискува убил, верно?

– Верно.

– И что теперь?

– А что теперь?

– И вправду обалдуй! – возмутился колдун, а после недоверчиво глянул на меня. – Стой-ка. Ты впрямь не понимаешь, о чем я?

– Нет. – Я подал знак таксисту, мол, сейчас-сейчас.

– Эх, молодежь! – всплеснул руками старик. – Мискув был шаман, причем не просто так, в которого дух таежный или горный вошел и выходить отказался, а родовой. Наследственный, понимаешь? Его просто так, без последствий, убить нельзя. Вот если после обряда, специальным заговоренным ножом грудь вспороть, сердце вынуть и на костре его сжечь, тогда да, может, и пронесет. И то не поручусь. Но вот так, пулями, только тело прибьешь, а дух – шиш! Потому Аркашка твой вместе с кладом такое проклятье на свою голову заполучил – что ты! Я даже точно не знаю, какие именно напасти на него сейчас сыплются – может, он заживо гнить начал, может, сны его терзают, да такие, что седым проснешься, может, смрад от тела идет жуткий, который никто из рядом стоящих выдержать не сможет. Одно скажу точно – чем дальше, тем ему будет хуже. Так что без шамана, причем очень сильного, от этой напасти не избавишься, только он посмертную кару Мискува от него отведет. И то не факт, что кто-то согласится на себя такой груз принять. Опять же – не любят шаманы тех, кто убивает их собратьев, потому ни на Урале, ни на Алтае, ни на Кольском рад паскуднику никто не будет. Скорее, в жертву принесут, чем помогут. А вот в Москве – кто знает? У вас там царство денег, может, найдется какой двурушник. И времени у бывшего дружка твоего всего ничего осталось, недели две, не больше. Потом сожжет его проклятие – сначала душу, после тело.

– Я понял. – Ощутил, как в душе зажегся маленький огонек, означавший одно – теперь у меня есть теплый след, по которому можно идти. – Спасибо тебе, Геннадий Мефодьевич. Если свезет и жив останусь – сообщу, чем все кончилось. А то и в гости на будущий год заеду.

– Ага, как же, – усмехнулся старик. – Я, когда молодой был, тоже кажен год своему бате сулил, что об следующее лето на покосе помогу. Угадай – хоть раз приехал? То-то и оно. Все, бывай.

– До встречи, – я обнял деда. – А про Матвея Верховина я не забуду, при случае привет от тебя передам. А то и чего покрепче. Чтобы проняло его до самых кишок.

– Та штука, что вы все ищете, силу не только отдавать умеет, – шепнул мне на ухо колдун. – Если по уму с ней обойтись, так она ее и забирает. Иной раз вместе с жизнью.

На кладбище я успел до темноты, посидел с полчаса у могилы Мишани, разделив с ним напополам, как это водилось между нами, бутылку хорошей водки и рассказав о том, что, скорее всего, с его убийцей расчет произведен полностью. Уверен, что кто-то из тех охранников жрецов, что мы перебили на площадке, Мишаню и порешил. Вряд ли у поклонников Куль-Отыра очень большой штат профессиональных бойцов, это штучный товар, такого много не бывает.

Не знаю уж, в водке было дело или в том, что погибший друг одобрил то, что услышал, но после того, как я покинул кладбище, у меня на душе стало спокойно и светло. И даже если меня не пустят в поселок, то, скорее всего, никакой грусти по этому поводу не возникнет. Нет так нет, поехал бы в Кольцово, ибо в Екатеринбурге меня теперь совсем ничего не держит. Может, так даже и лучше. Хлопот меньше.

Но нет, никаких проблем не возникло. Более того, Марина меня, похоже, очень ждала, ибо прямо с порога окатила, как из ведра, кучей упреков на тему: «Ну ты где катаешься, все давно остыло».

– Можно подумать, ты сама готовила, – усмехнулся я, сбрасывая с плеч рюкзак.

– Нет, – честно ответила девушка. – Но я придумала меню, а это тоже очень важно.

Надо заметить, что сегодняшний день она явно потратила с немалой пользой для себя любимой, ибо от вчерашней замарашки в ней не осталось ничего. Марина даже прическу и ту поменяла, изрядно укоротив свои волосы.

– Да-да, – верно расценив мой взгляд, подтвердила она. – Все возможные женские радости косметологии получила. А главное – вот, ноготки сделала. Даже не знаю, что меня бесило в пещерах больше – то, что я там могу сдохнуть, или отсутствие маникюрши.

– Марина Вадимовна, – негромко произнес Константин Николаевич, который по традиции отирался неподалеку от моей собеседницы. – Данные, пожалуйста.

– А, да! – щелкнула пальцами Белозерова. – Точно! Макс, у тебя же есть паспортные данные Аркаши? Не говори, что нет, не поверю.

Я глянул на нее, на охранника, а после нахмурился.

– Ой, ладно, – отмахнулась девушка. – Глупо отказываться от помощи, когда ее можно получить без каких-либо обязательств, так говорит мой папа, а он очень умный человек. Возможности Савельева – это начальник охраны – очень велики, так давай их используем? Ну как эта падла белобрысая где засветится? Не знаю, как ты, но я очень хотела бы с ним еще разок повидаться.

– Резонно. – Подумав еще пару секунд, я достал смартфон. – Константин, у тебя номер какой?

Я фоткнул паспорт Стрелецкого еще в Москве, в аэропорту, представилась мне тогда такая возможность, вот привычка грести под себя всю информацию, которая подворачивается под руку, и сработала. Но пригодилось же?

– Пробьем, – заверил меня охранник и отошел к двери, набирая чей-то номер, меня же Марина потащила в столовую, где я увидел богато накрытый стол.

– Сама не ела, тебя ждала, – сообщила она мне. – Хоть и хотелось! Так что мой руки – и за стол.

Похоже, ей нравилось изображать из себя эдакую хозяюшку. Пусть. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не острыми и колющими предметами.