Слепые жернова - Страница 61

Стоило ей выйти на главную дорогу, как слезы хлынули в три ручья, и она была вынуждена ступать, низко наклонив голову. Между Пятнадцатью улицами и Новыми домами в Ист-Джарроу ей почти никто не встретился, если не считать женщины, которая шла в противоположную сторону, но, пройдя мимо Сары, бросилась назад, причитая:

— Что с вами, милочка? У вас горе?

Сара, не поднимая глаз, отрицательно покачала головой. Женщина шла с ней рядом, предлагая помощь. Сара была вынуждена поднять глаза.

— Благодарю, не надо.

Женщина всмотрелась в нее и наморщилась, пытаясь вспомнить, почему ей знакомо это лицо. Прервав этот процесс узнавания, Сара сделала благодарный и в то же время прощальный жест и пробормотала:

— Простите, я пойду.

Женщина осталась стоять, напряженно глядя ей вслед.

У Новых домов рядом с Сарой затормозил автомобиль. Майкл помчался за ней вдогонку, в чем был, только накинув пиджак; его волосы были взъерошены. Он ласково сказал:

— Садитесь.

Она подчинилась, по-прежнему не поднимая головы, чтобы не показывать слез, текущих по щекам.

Прежде чем снова завести мотор, Майкл долго смотрел на нее. Потом он нарушил смущенное молчание:

— Простите нас. — Еще помолчав, он спросил: — Вы знаете, где их дом?

— В Лейгейте.

Он быстро доехал до места. Ему было трудно говорить, но в Лейгейте он не выдержал:

— Старая ведьма! — Он не отрывал взгляда от дороги. — Я давно хотел поставить ее на место. Вечно она пытается помыкать Кэтлин! В прошлом году я попытался найти работу на шахте в Дарэме, чтобы можно было переехать, но ничего не получилось. Тамошние шахты закрываются, так что приходится держаться за здешнюю. Но теперь мне нет обратной дороги — прежде чем уехать, я высказал все, что о ней думаю.

Сара невольно застонала. Если Мэри Хетерингтон требовалось доказательство собственной правоты, то теперь его не приходилось добывать: бунт Майкла лучше всего иллюстрировал правильность ее отношения к невестке.

— Вон то кафе-мороженое, справа, — тихо подсказала она.

Он помог ей выйти из машины и зашел вместе с ней в кафе.

За прилавком стоял молодой человек с арабской внешностью, но со светлой кожей. С ним беседовала невысокая толстая женщина. Она обернулась к посетителям и удивленно разинула рот.

— Сара! — крикнула она. — Это ты? Уже сегодня? Ты приехала сегодня? — Она выскочила из-за прилавка и кинулась Саре на шею. Не утирая брызнувших слез, Филис лепетала: — Сара, Сара… — Она вгляделась в сестру. — До чего же я рада тебя видеть!

В кафе были еще двое посетителей, которые обернулись на ее возгласы, поэтому Филис предложила:

— Пошли наверх! — Потянув за собой Сару, она спохватилась, обернулась и крикнула сыну, словно он находился в доброй миле от нее: — Помнишь тетю Сару?

Молодой человек застенчиво улыбнулся.

— Да, помню… Добро пожаловать, тетя Сара.

— Здравствуй… — Сара не помнила, как его зовут, но Филис пришла ей на помощь:

— Это Джосс, мой младший. Ты только посмотри на него — он вдвое выше меня! Ладно, пошли. Идемте, Майкл.

Она подтолкнула обоих к двери в углу. За дверью оказалась лестница. Поднявшись, они очутились в просторной гостиной, обставленной дорого, хотя и безвкусно. Филис опять кинулась Саре на шею, потом, как ребенок, стоя перед сестрой, прижалась головой к ее груди.

— Сара, Сара, сестра… — тихо повторяла она.

Сару захлестнуло благодарное чувство. Здесь ей действительно были рады. Искренний прием ждал ее здесь, в доме сестры, жены араба, с которым она никогда не могла до конца примириться. Али всегда был добр к ней, но всякий раз при встрече с ним она не могла не подумать: «Как она могла?» Сейчас Сара знала, что так же искренне и тепло встретит ее и Али. Какая странная штука — жизнь!

— Дай, я помогу тебе раздеться. — Филис повисла на ее рукаве. — Мы закатим роскошный ужин. Я готовилась устроить его в среду, но какая разница? А что случилось?

Сара коротко объяснила ей причину своего преждевременного появления.

— Прекрасно тебя понимаю!

Сара догадывалась, что на самом деле сестра считает это чудачеством. Искренний ответ Филис прозвучал бы так: «Какие они молодцы, что собрались так пышно тебя встретить!»

— Садитесь, Майкл. Сейчас мы выпьем чаю… Впрочем, что такое чай? — Она вскинула руку. — По такому случаю полагается кое-что покрепче!

— Большое спасибо, но только не мне. — Майкл широко улыбнулся. — Я за рулем. Мне уже пора назад. Но я обязательно загляну, — пообещал он

— Что ж, раз такое дело… — Филис не стала его удерживать, потому что ни с кем не желала делить сестру.

— Мы скоро вас навестим, — тихо проговорил Майкл, обращаясь к Саре. — Я привезу Кэтлин.

— Правда? Будет очень мило с вашей стороны.

— Если хотите, сегодня же вечером.

— Пожалуйста! Не знаю, как вас благодарить, Майкл.

— Ни о чем не беспокойтесь. — Он ободряюще кивнул. — Все наладится, вот увидите. Не беспокойтесь.

Он с симпатией посмотрел на Сару и направился к двери, где его уже ждала Филис. Проходя мимо, незаметно поманил ее за дверь. Филис крикнула Саре:

— Я провожу его вниз, не то он того и гляди сломает шею. Там такая темнотища! А ты пока ступай в кухню и поставь чай. Я тебя знаю, ты предпочтешь чай.

Сестры улыбнулись друг другу. Все эти годы были не в счет. Филис вышла и закрыла за собой дверь, Сара пошла в кухню. Здесь тоже было много дорогих вещей: огромный холодильник, электрическая посудомоечная машина, электромиксер и так далее. Сара порадовалась за сестру, имущество которой свидетельствовало о ее достатке.

Прежде чем Филис возвратилась, она успела заварить чай и принести его в гостиную. Возникнув снова, Филис уже не выглядела такой радостной.

— Значит, ты появилась у них только в два часа дня? Майкл все мне рассказал. Ничего себе прием! — Она подошла к сестре и заглянула ей в лицо. — А вообще-то то же самое вышло бы и в среду, так что считай, что ты отбыла повинность. Вот стерва! Такой еще свет не видывал! Ты сядь, сядь, сейчас мы с тобой обмоем встречу… — Она насильно усадила Сару в кресло. — Добавить тебе что-нибудь в чай?

— Нет, Филис, благодарю. Чашка хорошего чая — это все, что мне требуется. — Сара улыбнулась. — Я соскучилась по настоящему чаю.

Филис отошла в угол гостиной, к буфету, и вернулась с бутылкой.

— Как бы мне хотелось оказаться там и растерзать эту старую мерзавку! Прямо сейчас готова вцепиться ей в физиономию. — Она щедро плеснула виски себе в чай, подняла чашку и произнесла: — За нас, сестренка. Выпьем за нас с тобой! Теперь нас уже ничто не разлучит. Я сделаю для этого все, что в моих силах. Можешь здесь жить до своего смертного часа. Если хочешь, можешь работать, а можешь и ничего не делать — как сама решишь. Теперь у тебя не будет никаких тревог и забот.

— О Филис!.. — Доброта сестры причиняла ей не меньшую боль, чем нападки свекрови. — О Филис!

Филис отпила чаю с виски, поставила чашку на блюдце, вытерла рукой рот и, глядя мимо Сары, в окно, проговорила:

— Чего я не возьму в толк, так это известие насчет Дэна и Мэй. Майкл предупредил меня и об этом. Мне казалось, что у Дэна лучше варит котелок.

Она перевела взгляд на Сару, но та сидела, потупив голову и глядя в свою чашку. Потом она отхлебнула чай, словно горячая жидкость могла ослабить новую боль, поселившуюся у нее в душе. Дэн и Мэй? Почему бы и нет! Дэн заслужил счастье. Он был так добр к ней! Ни о чем подобном она не мечтала. Из-за его внимания и доброты она стала видеть в нем свою главную опору. Она рассчитывала на его поддержку на протяжении первых, самых тяжелых месяцев после освобождения. Она вспоминала, как услышала от Дэна о том, что Пол принял сан, а Кэтлин выходит замуж за Майкла. Тогда она потеряла волю к жизни, однако его рука страховала ее все самые тяжкие годы… Именно он вернул ее к жизни. Что бы ни происходило, Дэн всегда оказывался рядом. И всегда повторял одни и те же слова; всякий раз, прощаясь с ней после свидания, он говорил: «У тебя есть я. Я всегда останусь с тобой. Я всегда буду рядом, Сара».