Слепые жернова - Страница 50

— Как можно дольше. До Пола ей все равно всегда будет далеко, но это не важно. Главное для нее — образование, чтобы хотя бы немного уменьшить разницу между ними.

— Ты все продумала. — Филис понимающе улыбнулась. — Что ж, все именно так и должно быть. Хотелось бы мне так же распланировать жизнь каждого из моих четверых, но у них мозгов кот наплакал, только и умеют, что заколачивать деньгу, да Ронни еще ловко бренчит на пианино. — Она усмехнулась. — Зато по части денег они далеко пойдут. Джимми всего семнадцать, а можно подумать, что все семьдесят. Знаешь ли ты, что это он открыл мороженое? — Она дернула Сару за руку. — Представь себе! Пока Джимми не начал его делать, о нем и не слыхивали. Ладно, — громко засмеялась она, — главное, что он на этом хорошо зарабатывает. Я желаю ему удачи.

Громкий смех Филис заставил Сару покоситься на дверь в нескольких ярдах от ее двери и сделать в адрес сестры предупредительный жест. Филис закрыла ладонью рот и втянула голову в плечи.

— Прости, — прошептала она. — Значит, потеплением и не пахнет?

Сара покачала головой.

— Теперь я не желаю никакого потепления.

— С ума сойти можно! Ты хочешь сказать, что она по-прежнему не удостаивает тебя даже словечком?

— Ни единым! Когда мы сталкиваемся на улице, она изображает из себя слепую. Что поделаешь! — Сара улыбнулась. — Теперь это уже не имеет никакого значения. Я даже забываю о ее существовании. Проходит несколько дней, а я ни разу и не вспомню, что на свете есть она.

— А старик по-прежнему заглядывает?

— Да, разок-другой в неделю, чаще по выходным. Кэтлин бывает у них.

— На твоем месте я бы ее туда не пускала. Раз не хотят знать тебя, пусть и с ней не знаются.

— Нет, я не хочу ей запрещать. В конце концов, это бабушка и внучка.

— Да, мы с тобой совсем разные. Я бы так не смогла. Что ж, мне пора. Увидимся на Страшном суде.

На эту мрачную, хоть и расхожую формулу расставания Сара отреагировала улыбкой и словами:

— Хорошо, на Страшном суде.

Знали ли они, что не пройдет и нескольких часов, как им придется поминать суд без всякой иронии?

— Поцелуй от меня своих мальчиков.

— Обязательно. Пока!

Вернувшись в дом, Сара подумала: «Вот странно! Филис говорит, что не смогла бы снести презрение свекрови, а сама столько лет носит на себе печать прокаженной, как жена араба, и хоть бы что! Филис — славная девочка, очень славная! Какое мужество!»

— Я не пойду в субботу к тете Филис, мама, — объявила Кэтлин, дожидавшаяся мать.

— Тебя никто не заставляет, — ответила Сара язвительным тоном.

— Ничего не могу с собой поделать, мама. Я пыталась, но…

Сара заняла свое рабочее место и, отвернувшись от дочери, сказала безразличным тоном:

— Я все знаю. Не будем вдаваться в подробности. Решай сама.

Кэтлин опустилась в кресло, именовавшееся прежде креслом Дэвида, и, потупив глаза, проговорила:

— Мне очень нравится тетя Филис. Она такая милая, добрая! Но ее сыновья и этот Али… В общем…

Сара обернулась.

— Тебя никто не осуждает, дочка, — сказала она ласково. — Я знаю, что ты чувствуешь, так что не переживай. Только не забывай, что мальчишки не виноваты, что смахивают на арабов, и они славные, только и всего.

— Знаю… — пробормотала Кэтлин. — Но Айрис Баннистер вечно во все сует свой нос. Она и другим разболтала. Перед самым праздником, то есть совсем недавно, шпионка Пегги Крофтон подходит ко мне и говорит: «Это правда, что твоя тетка живет с арабами?» Я едва удержалась, чтобы не заехать ей по физиономии.

— Цветные в наши дни сплошь и рядом заключают браки с белыми, и только невежды раздувают из этого невесть что. Вот как ты должна к этому относиться. А эти девчонки постыдились бы! Даром, что образованные…

— То же мне образованные! — Кэтлин фыркнула. — Айрис Баннистер живет в деревне Вестоу. Домик у них — я его видела — почти такой же, как у нас, но лишь потому, что это Вестоу, она задирает нос и только и болтает, что о частной школе, в которой она училась перед тем, как перевестись в нашу. Бетти Чалмерс говорит, что заведение было жалкое, просто дом с двумя воспитательницами, старушками, а не учителями, зато они были такие рафинированные и разговаривали вот так… — Кэтлин сморщила нос и приподняла верхнюю губу, обнажив зубы. Когда мать не выдержала и рассмеялась, она тоже прыснула и проговорила сквозь смех: — У Бетти Чалмерс это получается отменно, можно умереть со смеху.

— Господи! — Сара, продолжая посмеиваться, покачала головой, удивляясь, какие мелочи беспокоят людей в юности.

— Зайду-ка я на минутку к тете Мэй, — сказала Кэтлин, вставая.

Сара сразу перестала смеяться и поспешно ответила:

— Не стоит. Тетя Мэй редко видится с Полом. Ты ведь знаешь, что он скоро уедет.

— Именно поэтому я…

— А о тете Мэй ты подумала? Да, совсем забыла! — Сара постучала себя согнутым пальцем по лбу. — Утром заходила Лорна Мак-Кей, приглашала тебя послушать новую пластинку.

— Ну, все!

— А я думала, что Лорна тебе нравится.

— Нравится, только там обязательно будет Майкл.

Сара улыбнулась.

— И Майкл тебе в свое время нравился.

— Наверное. Он ничего, только вечно приглашает меня пойти с ним то в кино, то еще куда-нибудь.

— Но ты ведь ходишь в кино с Полом.

— Хожу, но это совсем другое дело. Кстати, он говорит то же самое: «С Полом-то ты ходишь!»

— А ты что отвечаешь? — Сара улыбалась, не отрываясь от дел.

— А я отвечаю… — Кэтлин помолчала и прыснула. — Говорю, с Полом ты меня отпускаешь, потому что он мой двоюродный брат, а для того, чтобы ходить с ним, я, по твоему мнению, недостаточно взрослая.

— Вот плутовка! — Теперь Сара глядела на дочь во все глаза. — Но все равно я бы на твоем месте заглянула к Лорне. — Это было приказание, обличенное в мягкую форму.

— Загляну, загляну. — Кэтлин вздохнула. — Это будет образовательное мероприятие, а в перерывах — восторги по поводу Майкла. — Она продолжила голосом Лорны и с ее ужимками: — Наш Майкл зарабатывает по шестнадцать фунтов в неделю, это в девятнадцать-то лет, а когда спускается в забой, то может заколотить больше двадцати.

Она колыхнула пышными бедрами, и Сара одернула ее:

— Не язви!

— Вечно она твердит о том, сколько их драгоценный Майкл зарабатывает. Приносит столько, сколько Полу за целый год не заработать. Якобы ее мать сказала, что Пол начнет зарабатывать, только когда ему стукнет двадцать три года.

— Так и сказала?

— Да.

— Зато у Пола есть кое-что, что не купишь ни за какие деньги, так им и ответь.

— Я уже ответила. И потом, мне не верится, что Майкл имеет по шестнадцать фунтов в неделю, а тебе?

— Почему же, сейчас в забое, да еще при переработках, как раз по столько и заколачивают. Не удивлюсь, если набегают все двадцать фунтов. Уголь сейчас — все равно что золото. Пускай это продолжается, уж больно долго мы страдали.

— Не желаю выходить замуж за шахтера! Кэтлин направилась к двери, но ее настиг ответ матери:

— Не выходи.

— Не выйду.

Они по привычке переглянулись и засмеялись.

— Я ненадолго, — пообещала Кэтлин.

— Не торопись. Если заглянет Пол, я за тобой схожу.

— Правда? — Кэтлин просияла. — Отлично! Пока!

— Счастливо, милая.

Пол, Пол, Пол, все время только Пол на языке-и при пробуждении, и при отходе ко сну. Изменится ли она? Пока ей всего шестнадцать лет, в будущем возможно всякое. А вообще-то вряд ли… Сара покачала головой. Девочка крепко сидит на крючке. При всей своей несхожести с отцом Пол обладает такой же мужской неотразимостью. Нет, Кэтлин не передумает. Сара молилась о том, чтобы она не передумала, потому что в противном случае… Сара замерла, уставившись на противоположную стену. В противном случае все ее усилия, ее самозабвение, попытки выбрать верный путь пойдут прахом.

Глядя на стену, она вспоминала день, когда сделала решающий выбор. Это случилось полгода назад в этой самой кухне. Джон уже полтора года как уволился из военно-воздушных сил и преуспел на почве радио. Все началось с разговора о магазине.