Следы невиданных зверей - Страница 74
Факты людоедства довольно редки. Репутация людоеда у того или иного зверя все-таки вызывает у натуралистов недоверие. Но в случае с нанди-бэром он покоится на надежной и проверенной информации. Если верить А. Блейни Персивалю, знаменитому таксидермисту и охотнику, единственный пример жестокости чемозита относится к провинции Макарет, к 1914 году: «В один прекрасный момент животное стало настолько злобным, что потребовалось его убить. Несколько охотников соорудили манекен и расположились возле хижины. Сели внутри и стали поджидать зверя. Его убили стрелами».
Для нас более интересно другое сообщение, исходящее от чиновников колониальной администрации. В 1925 году одна деревня подверглась настоящему террору такого вот «медведя», и жители вынуждены были обратиться к властям за помощью. Зверь унес ночью девочку, проделав дыру в крыше хижины. И он же пробрался в загон для скота и задушил несколько крепких коров. Значит, он может не только скальпировать людей, но и преодолевать высокие загородки. Что, кстати, не скажешь о львах, которые ни за что не пустятся на такие действия. Значит, у зверя должна быть густая шерсть, чтобы преодолеть острые колючки на высокой загородке.
Испуганные жители решили, что зверь обосновался в соседнем лесу, в сорока километрах. Чиновник, прибывший из провинции, посоветовал установить наблюдение за песчаной полосой, отделяющей лес от поселка — уж там-то следы проявятся. Охотник, прибывший с чиновником, был в недоумении от рассказов жителей, которые представляли бестию полузверем-полуптицей с мордой обезьяны. На следующее утро охотник был разбужен предсмертными хрипами совей собаки, а потом некто быстро удалился от палатки. Нанди-медведь не побоялся — по иронии судьбы — задушить даже собаку охотника.
Страшное удалявшееся рычание «заставило» волосы встать дыбом на голове. Земля дрожала от его топота, будто бежал слон или носорог...
Конечно, страх и возбуждение наложили отпечаток на состояние свидетелей. Но когда нашли его следы на песчаной почве, размеры оказались действительно поразительными. Лапы были раза в четыре больше, чем ладонь человека. Отчетливо видны три загнутых когтя. Ни у одного льва не было такой лапищи.
Сравним это описание с тем, что оставил в своей книге «Зов Африки» Р. Куртни: «Однажды, когда я охотился в лесу, один следопыт дрожавшим пальцем указал мне на огромные следы, будто блюдца, вдавленные в глиняную почву. Следы были направлены вовнутрь. Когти были невтяжными, ибо я отчетливо видел зазубрины, оставшиеся в земле. Этот факт свидетельствует о том, что следы несомненно принадлежали медведю. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что их могла оставить прабабушка гиен. Гигантская гиена — не она ли хозяйка этих следов?»
Все, кому довелось осматривать следы чемозита, едины в одном: речь идет не о кошке. Как подчеркивает капитан Хиченс, среди этих людей есть много старых лесников, которые могут отличать последу льва и леопарда, не говоря уже о запахах и других показателях. Что касается следа из Магади, то тут мнение всех единодушно — речь идет о прямоходящем животном. Только медведь может так ходить[34].
Кем бы он ни был, абсолютная таинственность не могла не вызвать законных подозрений. Это только в сказках страшные чудища являются под видом разных людей, и всех их рано или поздно побивает добрый молодец. Нет ли у него родственников — самок, детей?
Да, надо прежде всего найти в этом «животную» основу. Далеко не все тигры и львы — людоеды, почти никто из них не нападает на домашний скот, не выискивает жертв в деревнях, это монополия старых, немощных, вкусивших «человечины» животных. Значит, и чемозиты есть разные — «добрые» и «злые». И о тех и о других приходят слухи из разных концов Африки. Так нужно ли приписывать именно нанди-бэру все злодеяния, имевшие место на огромном протяжении к северу от Трансвааля в 30-е годы? Никто толком не видел это животное, пишет капитан Хиченс, изучавший все, связанное с загадочными африканскими зверями, но многие видели следы и слышал крики. Местные жители зовут его кодумодумо — то есть «лесное чудовище с огромной глоткой». Под покровом ночи этот мародер пробирается в краали, преодолевая палисадники до двух метров высотой, хватает ягнят, телят и даже взрослых животных, снова перебирается через загородку и исчезает с жертвой.
Его отпечатки, округлые, в форме подковы, со следами длинных, в пять сантиметров, когтей, так до сих пор никто не может идентифицировать. Они не подходят к следам ни одного из известных животных. Рейды кодумодумо чаще всего отмечались в районе Грааф-Рейнета, где даже был создан отряд в сто охотников, а его голову оценили в круглую сумму.
Эти рассказы позволяют заключить, что ареал существа очень широк, однако его видовая принадлежность по-прежнему остается загадкой. Здесь уместно вспомнить описания двух англичан — майора Брействейта и Кеннета Арчера, имеющих самые добрые рекомендации. Они имели возможность рассмотреть нанди-бэра в саванне. Сначала они подумали, что это львица, но когда посмотрели в профиль, усомнились — уж слишком нехарактерным для кошек был нос. Да и голова была очень крупной. В холке оно достигало где-то около 130-137 сантиметров. Походка напоминала медвежью. Шерсть — коричневая, длинная. В конце концов оно быстро скрылось в кустах у реки...
За последнее десятилетие накопилось такое количество сообщений, что известный английский натуралист Ф. Лейн не преминул заметить: «В этот период, пожалуй, не нашлось ни одного белого человека в тех районах, который каким-то образом не оказался причастным к какому-то приключению, с ним связанному...»
Среди знаменитых осталось припомнить Ф. Селоуса, знатока африканской фауны. А. Блейни Персиваля из Кении, капитана У. Хиченса из той же страны. Их мнение высказал один охотник и таксидермист из Уганды: «Я думаю, что медведь-нанди может быть гигантской гиеной, неким неведомым нам существом. Но кем бы он ни был, его нужно прежде всего поймать и идентифицировать». Еще два описания. Первое принадлежит капитану Хислопу, региональному комиссару из Капсбета: «Я, конечно, не на сто процентов уверен. Это произошло на рассвете, в 800 метрах от перекрестка дорог из Лондиани и Элдамы. Мы вдруг заметили в стороне от дороги, на краю леса, темную тень, обладатель которой был около метра высотой, с маленькой тупой головкой. Она передвигалась на четырех лапах, но задние казались более мощными. Так она пробежала метров пятьдесят, а потом, найдя отверстие в сплошной стене леса, исчезла.
Трудно назвать какое-либо еще животное, кроме медведя. Но что это не гиена и не бабуин — точно. И вообще я не видел похожего животного. Только медведей в зоопарках».
Второй рассказ принадлежит Гуннару Андерсену и относится к области Каймози, на территории Зинга.
«Однажды в дождливый день я услышал крики моих боев. Взглянув, я заметил их в нескольких сотнях метров от дома: они носились вокруг трупа лесного кабана, лежащего в огромной луже крови. Видимо, его убило какое-то очень сильное животное, которое было весьма недовольно, что его согнали с жертвы.
Я попросил боев пойти за ним по следу, но те категорически отказались, ибо не хотели иметь дела с „шайтани“, как они называли его на диалекте нанди. А одному в лес идти не хотелось... Позже, когда мальчики успокоились, я расспросил их о происшедшем. „Он был очень большой, с черной шерстью и длинным хвостом“. „Шерсть черная, длинная, хвост держал как собака, голова небольшая, но baya sana“.
Черные волосы мы заметили, они клочьями лежали на месте битвы. И свинье никак не могли принадлежать. Вауа — очень плохая. Мальчики не могли объяснить, почему они так охарактеризовали его голову... В траве отпечатки были нечеткие и походили на следы старого леопарда, у которого уже не втягивались когти.