Следы на песке - Страница 2

– Вас не напрягают мои наезды? Отвечайте честно. Ваш ответ уже ни на что не повлияет.

Маня посмотрела на него задумчиво и сказала:

– Если честно, то не напрягают. Это все – рабочий процесс. К тому же вы не лишены чувства справедливости: если вы были неправы, то признаете это обязательно.

– Ответ достойный, я уверен, что мы сработаемся, – ответил Кирилл.

Со временем Кирилл набрался опыта и стал мудрым руководителем. Он более терпимо относился к своим сотрудникам, а вспышки гнева случались с ним крайне редко. Но уже после того разговора Мане не влетало никогда. Сотрудники фирмы расценили это по-своему и сразу приписали любвеобильному шефу очередной роман с очаровательной секретаршей. За ними пристально наблюдали в ожидании скандальной развязки. Но у Кирилла и в мыслях ничего похожего не было: Маня стала для него слишком ценным сотрудником, а их интрижка рано или поздно закончилась бы непременным провалом. Терять Маню Кирилл не хотел.

Он хорошо помнил тот день, когда сообщил ей, что уходит с работы и переезжает в Испанию.

– Ты можешь не беспокоиться, – к тому времени они были уже на «ты», – я договорился с Егором, и через две недели ты поступишь в его распоряжение. Егор становится здесь единоличным хозяином, и для тебя это в какой-то степени даже повышение.

– А что ты будешь делать в Испании? Ты ведь наверняка чем-то там займешься. Вряд ли будешь сидеть без дела.

– Нет, конечно, я уже подписал документы на купчую одного дома на Майорке. Открою там кафе.

– А тебе разве не нужна помощница? Я могла бы поехать с тобой.

– Ты сейчас серьезно? Ты хочешь здесь все бросить?

– А что меня тут держит, Кирилл? Димка вырос давно, его мотает из одной страны в другую. А навещать меня он сможет и в Испании.

Так они оказались на Майорке…

– Как справлять будем, Кирюша? – голос Мани вернул его в реальность.

– Ты насчет завтра? – он невольно поморщился: празднование его дня рождения вот уже девять лет проходило по одному и тому же сценарию, – ну, как всегда: ты зажаришь баранью лопатку, испечешь мои любимые меренги… Егор не смог вырваться, Димка приезжает только через неделю. Так что…

– Может, позовем соседей?

– Нет. – Его «нет» прозвучало немного резче, чем ему хотелось. – Разве нам еще кто-то нужен? Ты, Джейсон и я – вполне достойная компания.

Маня тихо вздохнула. А Кирилл между тем продолжил:

– Я пройдусь сейчас с Джессом, может, даже окунусь, а потом займусь твоими поручениями.

Он по-отечески чмокнул ее в макушку и позвал пса:

– Джесс! Пошли!

Пса не нужно было упрашивать. Он уже стоял у дверей, радостно виляя хвостом.

Мария долго стояла на пороге дома, провожая глазами их уменьшающиеся фигурки. Потом вздохнула печально и вернулась на кухню.

Кирилл шел к морю, погруженный в свои мысли. Ему была знакома эта странная меланхолия, повторяющаяся из года в год накануне его дня рождения. Она длилась уже пару недель и сегодня достигла своего апогея. Именно поэтому он был благодарен Мане за то, что она не настаивала на вечеринке.

«Осталось совсем немного, всего несколько часов, – думал он, – завтра вечером мы посидим тихо, по-семейному, а послезавтра уже все будет по-другому».

Десять лет назад он отмечал свой день рождения совершенно иначе. Тогда его телефон уже с утра разрывался от звонков. Целый день он принимал поздравления от партнеров, приятелей, клиентов и бывших любовниц. А вечером Маня организовала для него небольшую вечеринку, куда пригласила только особ приближенных.

Тогда все было по-другому. Он чувствовал себя центром вселенной. Еще бы: один из самых преуспевающих и очень дорогих адвокатов по гражданскому праву в Берлине, шеф большой канцелярии, в подчинении у которого находилось тридцать служащих. Кирилл выглядел гораздо моложе своих лет: высокий, статный шатен, подтянутый и очень подвижный, он пользовался безоговорочным доверием клиентов, его побаивались подчиненные и любили женщины. Он сделал себя сам и теперь мог по праву наслаждаться своим успехом.

Восходящее солнце купалось в витринах маленьких закусочных, продуктовых лавочек и сувенирных магазинов. Алькудиа медленно просыпалась после прохладной островной ночи. Рослый загорелый мужчина и его верный пес неторопливо шли к морю. Джейсон спокойно семенил рядом с Кириллом, хотя мог бы давно убежать на пляж и резвиться в прибрежных волнах. Но ему как будто передалось меланхолическое настроение хозяина и он тоже погрузился в размышления о своей собачьей жизни.

– Ола, Кирилло! – окликнули его.

То был добродушный толстяк Диего, хозяин маленького супермаркета. Он уже поднял тяжелые стальные жалюзи и теперь протирал запотевшее стекло витрины, готовясь встретить первых покупателей, – сегодня будет жарко.

– Ола! – протянул ему руку Кирилл. – Тебе стоит закинуть побольше воды в холодильник.

– Было бы что закидывать, – недовольно проворчал Диего, – со вчерашнего дня поставщика ждем! Что-то у него там сорвалось. Надеюсь, что приедет сегодня.

– Давно тебе говорю, поменяй ты его. У него постоянно что-то срывается.

– Ты же знаешь меня, амиго, я очень преданный клиент… Хотя, если честно, мое терпение уже на исходе. Ладно, дам ему еще один шанс. Если он сегодня не появится, то…

Словно в ответ на его слова из переулка выехал небольшой грузовичок.

– А вот и он, – радостно сказал Диего, – значит, придется мне с ним еще помучиться. Пошел я, Кирилло, передавай привет донне Марите.

– Обязательно! Удачи тебе.

А море было уже совсем близко. Оно манило, переливаясь какими-то немыслимыми красками под лучами солнца, и ласково шумело, игриво накатывая волны на берег и убегая обратно.

Кирилл скинул сланцы и подошел к воде:

– Вода, конечно, холодная, но уж больно хочется. Жаль, полотенце забыл, но не страшно, так обсохну. Джесс, ты со мной?

Пес застыл на берегу, наблюдая, как хозяин скидывает вещи на песок, и явно раздумывая над тем, стоит ли ему влезать в эту авантюру с купанием.

А Кирилл между тем уже вошел в воду. Он задержал на секунду дыхание, зажмурился и нырнул в накатившую волну. Джейсон беспокойно залаял на берегу, неотрывно наблюдая за своим хозяином, но войти в воду так и не решился.

– Иди ко мне, Джейсон! – крикнул Кирилл. – Не бойся!

Но пес не пошевелился, только еще громче залаял, рискуя распугать туристов, бегающих по утрам вдоль берега трусцой. Вообще-то Джесс любил воду, но сегодня явно был не в настроении.

– Ну, что ты будешь делать? – проворчал Кирилл. – И сам не купаешься, и мне не даешь!

Завидев, что он плывет по направлению к берегу, Джесс сразу затих, но на всякий случай предусмотрительно отошел подальше и свернулся калачиком у вещей хозяина, прикрыв нос лапой. Там и застал его возмущенный Кирилл:

– Какого черта, Джесс? Что ты так разлаялся? Неужели нельзя было десять минут постоять тут спокойно?

Пес встал на лапы и неуверенно вильнул хвостом.

– Что ты замер у моих вещей? Я не буду сейчас одеваться, мне обсохнуть надо.

Джейсон сел на задние лапы, преданно и несколько заискивающе посмотрел хозяину в глаза.

– Подхалим! Вечно пользуешься моим отношением к тебе! – Кирилл уже улыбался. А Джесс стал тыкаться мордой ему в ладонь и бешено вилять хвостом. – Ладно, мир. Ты прощен, прощен, – Кирилл ласково потрепал его за холку, – хороший пес, хороший…Ой, Джесс, смотри! Твои друзья уже тут, – он махнул рукой в сторону хрупкой девушки с двумя далматинцами, – пойди, поздоровайся!

Джейсону не нужно было повторять дважды. Через считаные секунды он уже гонял с другими собаками по пляжу. Их хозяйка с чувством облегчения на лице подошла к Кириллу.

– Доброе утро, Сириус! Мы вас ждали. Мои уже совсем заскучали.

– Привет, Саша. Думаю, что Джейсон тоже рад встрече. Как поживаешь? Как твои этюды? – спросил он.

С Сашей он познакомился недавно. Студентка Мюнхенской художественной Академии, она приехала сюда писать этюды, а по утрам подрабатывала, выгуливая чужих собак. Впервые он увидел ее на площади перед маленькой церквушкой. Она стояла перед мольбертом и со знанием дела разводила акварель. Хрупкая девушка с копной рыжих, нет, скорее, медного цвета волос, разметавшихся по спине, она вдумчиво разглядывала церковь перед тем, как нанести первый мазок на холст. Кириллу был виден ее слегка вздернутый нос, упрямый подбородок, и на секунду показалось, что он уловил в ней что-то очень знакомое, но давно забытое. Он даже не понял, почему вдруг оказался рядом с ней, почему к ней обратился: