Следы динозавра - Страница 5

   Профессор был в восторге, что лама так быстро его понял. Конечно, профессор не был настолько наивен, чтобы предполагать, будто где-то на востоке имеется живой трицератопс, -- но почему же не быть там -- где-нибудь во льдах или песках цельной консервированной туше трицератопа, на манер сибирского мамонта. Все возможно в наши богатые научными достижениями времена... Но профессор увлекся еще больше, и для проверки своих предположений сначала ткнул пальцем в рисунок "дракона", потом стал на четвереньки и угрожающе зарычал...

   Лама сначала посмотрел на него в недоумении, потом, словно догадавшись, хлопнул себя в грудь и протянул профессору ладонь. На этот раз профессор поощрил его двугривенным. Тогда лама торжествующе показал в сторону небольшого, скрытого высокой травой овражка. Профессор вопросительно посмотрел на ламу, тот важно кивнул головой, и профессор двинулся к овражку. Профессор с научным любопытством двинулся к овражку, и в его обоняние ударил ужасный смрад... Профессор, преодолевая отвращение, стал спускаться в овражек и увидел массу костей. Среди костей копались над чем-то собаки..! Вглядевшись в это "что-то", профессор распознал человеческий труп. Вне себя от отвращения, профессор нагнулся, поднял первый попавшийся камень и запустил им в собак. Собаки немедленно бросили свое занятие и устремились на профессора. Профессор попробовал отбиться геологическим молотком, но собаки вертелись кругом, находясь вне пределов досягаемости. Еще немного, и палеонтологическая экспедиция была бы прекращена -- но в этот момент раздались хорошо знакомые профессору гик, крик, свист, улюлюканье, конский топот и сильные руки подхватили профессора кверху.

   -- Хорошо, что мы встретили этого оборванного ламу, -- сказал Френкель, усадив профессора сзади себя на маленькую степную лошадку. -- А то бы вам, профессор, дорого бы обошлось это посещение монгольского кладбища. Разве вы не знаете, что монголы не хоронят своих мертвецов, а просто сносят их в определенное место на съедение дикому зверью и собакам...

   -- Почему же вы узнали, что я пошел именно сюда? -- спросил профессор.

   -- Да как же! Лама сказал вот этим молодцам, что вы спрашивали, где водятся собаки, и даже показывали, как собаки лают... он вас и послал на кладбище.

   В сопровождении "почетного транспорта" профессор и Френкель вернулись к юртам.

10. Ламья медицина

   Так как ни Френкель, ни профессор не хотели больше пользоваться "почетным транспортом", верховые ямщики могли бы спокойно отправляться восвояси. Но они предпочли пустить лошадей пастись, а сами расположились в юртах и занялись мирной беседой с кочевниками за кумысом и чаем. Грузовик все не шел, ночь наступила, принесла холод. Путешественники рассчитывали переночевать на воздухе, но к полуночи стало так холодно, что пришлось лезть в юрты.

   Ранним утром путешественники вылезли из юрт совершенно отяжелевшими и разбитыми. Френкель, по своей нетерпеливой натуре, никак не мог усидеть на месте, поймал одну из монгольских лошадок и уехал навстречу грузовику. Профессор же, запасшись на этот раз револьвером, отправился побродить по окрестностям -- но в сторону, противоположную кладбищу.

   Френкель проездил полдня, грузовика не встретил, страшно обругался и вернулся на место стоянки. Здесь с ним произошло несчастье. Когда Френкель соскакивал с лошадки, у него подвернулась ступня, и он упал на землю. Было очень больно, и Френкель позвал на помощь. Тотчас на помощь прибежали ямщики из "почетного транспорта", подняли Френкеля и внесли его в юрту. Так как Френкель слегка стонал от боли, ямщики позвали ламу. Лама осмотрел ногу больного, сделал несколько распоряжений, и ему тотчас принесли требуемое.

   После этого лама засел в тот угол юрты, где имелись изображения Будды во всех его перевоплощениях, и принялся стряпать медикаменты. Прежде всего спахтал глину с бараньим салом, сдобрил этот состав чем-то подозрительным и вонючим и подошел к Френкелю. Несмотря на боль, Френкель с любопытством наблюдал за действиями ламы. Лама же очень осторожными движениями потрогал больную и уже разутую ямщиками ногу, потом взял изготовленное им тесто и наложил довольно толстым слоем на больное место. Потом он встал, воздел руки кверху, и принялся бормотать.

   -- Буданцар-Алангоа, тенгри, -- бормотал лама. -- Таннул. Ула-шань тенгри... Русска-москова тенгри... (Буданцар -- легендарный родоначальник монгольского народа, Алангоа -- его мать, тенгри -- духи, дальше названия горных отрогов).

   -- Слушай-ка, ты, китайский поп, -- сказал Френкель. -- От твоих заклинаний у меня нога не проходит, а болит еще сильней... Нет ли другого средства? Да сдери к черту свое сало с ноги! Заутреню-то брось.

   Вместо ответа "китайский поп" полез опять в угол, намешал там какое-то новое "лекарство", стал около Френкеля на колени и поднес ко рту Френкеля чашку с необыкновенно сильным запахом перегнившей мочи.

   -- Это что же: ты хочешь, чтобы я выпил? -- завопил Френкель. -- Ну уж, это, брат, дудки! -- С этими словами Френкель наподдал чашку так, что содержимое плеснуло ламе в лицо.

   -- Будда-Алангоа! -- заорал, в свою очередь лама и бросился на Френкеля с кулаками. Так как лама был на ногах, а Френкель лежал, то очень быстро лама подмял Френкеля под себя и начал его молотить обоими кулаками, не соблюдая особенной вежливости. Френкель отбивался, как умел, и звал изо всей силы на помощь. И помощь явилась.

   Рядом с юртой раздался гудок грузовика, а в юрту вполз Васька Свистунов и одним ударом кулака отбросил ламу в угол прямо под многочисленные изображения Будды.

   -- Отпусти ему еще, Васька, -- жалобным голосом попросил Френкель, -- а то он меня чуть на тот свет не отправил.

   -- Сейчас, -- ответил Васька с полной готовностью, высунул голову наружу, крикнул: -- Шофер, поди-ка сюда! -- а затем направился с угрожающим видом к ламе.

   Но вместо шофера в юрту влез профессор Дормье.

   -- Даракона, бачка, даракона, -- забормотал лама и стал на колени.

   -- Так этот самый человек, который знает, где есть кости динозавра! -- воскликнул профессор. -- Френкель, скажите, чтобы Свистунофф его не трогал, это человек ценный!..

   Френкель объяснил Ваське в чем дело, и лама был прощен.

   Через четверть часа, расплатившись с "почетным транспортом", экспедиция тронулась в путь на грузовике. Вместе с путешественниками на багаже восседал лама, который бормотал: -- Даракона, даракона, -- и показывал на восток...

11. Свистунов и движение

   Работа, собственно говоря, была, но Свистунов еще с утра ушел из торгпредства, где расположилась экспедиция, чтобы побродить по "Красному Богатырю"... Нельзя сказать, чтобы Васька очень интересовался бытом и нравами местных жителей, -- в этом случае он обратился бы, вероятно, к монгольскому "союзу революционной молодежи", нельзя сказать также, что Ваську повлекло на улицу то зевачество, которое создает обычно вокруг всякого уличного происшествия толпу бездельного народа. Нет; Васька почувствовал потребность в том полудремотном уединенном состоянии, в том своего рода самонаркозе, когда все проходящее мимо зрения -- вместе с тем проходит и мимо сознания. Во дворе торгпредства, где грузилась экспедиция в Гоби, все время толкались люди, и где приходилось подтягиваться и что-то делать даже и не по инерции, -- такое состояние для Васьки было невозможно.

   Навстречу вместе с монголами в остроконечных шапках, монголками в рогатых уборах, китайцами в удобных синих хурмах и штанах, шли верблюды, свиньи, ослы, собаки. Улицы не было. Там и сям были разбросаны "хошуны" -- юрты за частоколами. Только на площади было несколько зданий европейского типа. Со всем тем и на площади и в извилистых переулках около хошунов было большое движение. То и дело навстречу попадались небольшие отряды "цириков" -- монгольских солдат, старательно печатающих шаг. Цирики были одеты, несмотря на жару, в шинели русского образца.