Следуя за Мухаммадом. Переосмысливая ислам в современном мире - Страница 7

Доводы, которые приводятся в этой книге, призваны побудить читателя по-новому взглянуть на ислам, критически и независимо оценить доступную информацию о нем. В моих предыдущих книгах я разработал метод объяснения незнакомых религиозных феноменов, избегая специальной терминологии, принятой в научных кругах. Я верю, что писать ясно и просто – так, чтобы увлечь читателя предметом исследования – возможно. Этого нельзя добиться при помощи менторски-безапелляционных суждений – читателю необходимо объяснить спорные моменты и показать, что, собственно, находится на кону. Я черпаю разнообразные смыслы и сравнения из исследований в области религии и исторического контекста. Рассматривая предмет через призму религиоведения, я обращаю особое внимание на важную роль современного христианства – в частности, протестантской мысли – в формировании современных представлений об исламе. Следы этих интерпретаций можно обнаружить в трудах немусульманских европейских и американских экспертов в области ислама (так называемых востоковедов), и они также всплывают в работах сегодняшних мусульманских авторов и критиков. Уделяя внимание историческому контексту, я выявляю политические, экономические и социальные факторы, формирующие подоплеку тех феноменов, которые принято считать сугубо религиозными.

Используя эти методы, я изначально предполагал, что в этой книге будут рассматриваться преимущественно основные исламские религиозные понятия, с акцентом на мало понятую роль пророка Мухаммада (С), представляющего собой центральную фигуру, на которой сконцентрирована исламская религиозность. И это все еще остается основой данной книги. Последствия терактов 11 сентября, однако, привели к формированию такой атмосферы, в которой мы не можем больше игнорировать проблему религиозной и цивилизационной конфронтации, упомянутой выше, и для многих людей путь конфронтации представляется единственно возможным, стоит только им услышать об исламе. Этот нюанс заставил меня внести в книгу главное изменение – высветить, насколько наши представления о религии в последнее время стали выстраиваться исходя из идеи соревнования и конфронтации, в то время как сама эта концепция религии, в своей основе являющаяся империалистической, остается неисследованной.

В частности, необходимо объяснить, каким образом взаимодействуют религия и история, ибо СМИ создают такую картину, будто бы принимать во внимание стоит лишь текущий момент. Поток рекламы и развлекательных программ, изливающийся на нас ежедневно, способствует забвению прошлого, и нам кажется, будто бы современные идеологии вечны и существовали в таком виде всегда. Знание прошлого, тем не менее, может стать важным средством освобождения от тирании господствующего ныне общественного мнения. Слова и концепты не вырастают сами, как листья на деревьях; они изобретаются в конкретных целях, и история, в которой фиксируется перемена значений этих слов, проливает свет на критические моменты, сформировавшие наш мир. Знание о происхождении и трансформации слов позволяет нам определять, какие из их значений для нас приемлемы и под какими из целей, обозначенных нашими предками, мы все еще подписываемся. Рассматривая религию через призму истории, можно обнаружить, что за кажущимся органично слитым воедино конгломератом религиозных концептов скрываются горячие дебаты и существенные различия, признаки неустранимого плюрализма, в силу которого каждая религиозная традиция рисует перед нами разнообразные перспективы. И хотя очень заманчиво слушать голоса, которые не допускающим возражений тоном полностью оправдывают или огульно осуждают все, что угодно, если мы польстимся на это, то подобный путь чреват для нас лишь обретением предвзятости и ангажированности. Я предлагаю читателю вместо того, чтобы впадать в этот нездоровый раж, открыть для себя, насколько богата исламская религиозная традиция и какие разнообразные перемены она претерпевала на протяжении истории.

Эта книга вовсе не является апологией ислама в попытке защитить его от любой критики; я сам не мусульманин, и я не предлагаю делать какие-то преференции в пользу чего бы то ни было. Эта книга зиждется на предположении, что мусульмане являются людьми – в том смысле, что у них есть своя история, что они живут в разных социальных и исторических условиях в зависимости от класса[22], к которому они принадлежат, национальности, пола и прочих факторов, которые точно так же формируют любого другого человека. На базовом уровне я чувствую необходимость привести этот довод просто в силу того, что за многие годы [изучения ислама] у меня сложились личные человеческие отношения с мусульманами – людьми, которые приглашали меня к себе домой, знакомили меня со своими семьями. Хотя много лет назад я определял свою профессиональную задачу как ознакомление немусульман с чужой культурой, растущее мусульманское присутствие в Америке и Европе сформировало новую аудиторию, для которой очень важно понять, что значит быть мусульманином сегодня. Мусульмане составляют примерно четверть человечества, и похоже, что это соотношение не изменится. Поэтому немусульманам необходимо принять как факт, что ислам является частью нашего общего человеческого бытия. Также [неоспоримым] фактом является то, что мусульманам, не удовлетворенным безапелляционными авторитарными оценками, нужно принять как историю своих предков, так и историю современного мира. Эта книга адресована обеим аудиториям [и мусульманской, и неисламской] в большей степени, нежели ученым, и она носит скорее иллюстративный и провоцирующий, нежели всеобъемлющий и исчерпывающий характер.

Базовый метод, использованный в этой книге, можно назвать дескриптивным и интерпретационным. Я намерен ознакомить читателя с основными концептами и вопросами, которые помогут ему понять сущность тех дискуссий, которые сегодня разворачиваются вокруг ислама. Я не желаю отдавать предпочтение какой-либо из существующих позиций, напротив, мой подход основывается на исследовании религии и исторического контекста через призму критического анализа. Как я уже пояснил выше, религиозные притязания не имеют для меня абсолютной ценности, а апелляция к авторитетному мнению не позволяет нивелировать рациональные аргументы или игнорировать историю. В противовес этому всё должно оцениваться через призму исторического контекста, который доступен для обсуждения каждому, независимо от того, мусульманин он или нет, и от того, какова его идейная платформа и исходные взгляды.

Чтобы сделать книгу более доступной, я написал ее в форме эссе, лишь слегка утяжеленного примечаниями, смысл которых в том, чтобы снабдить книгу необходимым указателем дополнительных ресурсов, включая материалы из Интернета. За последние годы я сделал открытие, что интернет-ресурсы все больше и больше предоставляют возможность ознакомиться с удивительно ценными материалами, посвященными исламу, которые ранее среднестатистический читатель отыскать не имел практически никакой возможности. Чтобы не быть голословным, я создал веб-сайт (www.unc.edu/cerst/islam.htm), где собрал все интернет-ссылки, упомянутые в данной книге, и их список будет постоянно обновляться в связи с ростом количества этих ресурсов. Дополнения и предложения со стороны читателей будут только приветствоваться.

Поскольку данная книга нацелена прежде всего на демонстрацию человечного облика ислама, такая задача достижима только за счет срывания завес невежества, которые в течение многих веков делали предмет нашего исследования недоступным для умов европейцев и американцев. Реконструкция любого подобия честной, беспристрастной картины неразрывно связана с двумя мыслительными процессами: во-первых, это отказ от мультяшных представлений, формирующих наше сегодняшнее восприятие ислама, благодаря чему мусульмане в наших глазах приобретут человеческую сложность в трехмерном формате; и, во-вторых, это оживление нашей коллективной памяти и избавление от избирательной амнезии, в силу которой мы забыли о таких явлениях нашего недалекого прошлого, как колониализм. Метод, который я использую, – это метод конкретных примеров из человеческой жизни, которые побудят читателя сконструировать нарратив, проливающий свет на то, как такие вещи могли произойти. Таким образом, читатель соучаствует в творческом акте, формируя новое представление об огромной группе людей, чей образ был демонизирован. Читателю не стоит думать, однако же, что я осуждаю его или ее за те предрассудки, которые мы унаследовали. Некоторые аудитории, которым я представил данный анализ, прореагировали на него с удивлением, попутно отмечая, что у них не было ровным счетом никакого представления об исламе, что это был гигантский пробел в их головах. Отмечая, что такая реакция является неподдельной, я, тем не менее, хочу указать на то, что подобное восприятие собственной позиции евро-американской аудиторией входит в клинч с актуальной историей взаимодействия наших предков с миром ислама. Понять, что у ислама человеческое лицо, – также значит лучше познать самих себя.