Следствие ведут патологоанатомы (СИ) - Страница 11

- Да ты что? Ужас какой... Где ты ее нашел?

- Я ж говорю, в морге, - отчаявшись добиться от подруги каких либо ответов на интересующие его вопросы, пока она не удовлетворит собственное любопытство, он решил раслабиться и не рыпаться. Все равно не поможет. Проверено им самим. Подтверждено годами. - Она такая милая...

- Да? Что-то у меня пока что вырисовывается картинка какой-то мужеподобной оторвы. И что же в ней милого?

- Пальцы... - он прикрыл глаза и с тихим вздохом откинулся назад. - Такие тонкие и длинные пальцы. Хочется не выпускать их из рук, греть дыханием и целовать, целовать, целовать... Даже кольца эти кошмарные...

- Какие кольца? - в голосе Насти начала зарождаться паника.

- Широкие такие, массивные, знаешь, как у рокеров... Одно, кажется, в форме змеи...

- Она у тебя что, еще и неформалка?!

- Кажется...

- Ефимов, - осторожно позвала его девушка. - А давай поговорим о Гладковском, а?

Подозреваемый

Тарас ехидно ухмыльнулся и, сложив пальцы правой руки наподобие пистолета, прищурил один глаз и сделал вид, что стреляет во что-то прямо перед собой.

- Пиф-паф! – прошептал он одними губами, сдувая несуществующий дым с воображаемого дула. - Да погоди ты, - добавил серьезно, уже вслух. - Я думал, ты мне с блондой поможешь…

- Нет уж, дудки! – Ефимов вновь ухмыльнулся, представив себе, как его собеседница суетливо перекрестилась в этот момент. - Разбирайся со своей балериной сам!

- Хех. Ну, сам, так сам. Хотя хотелось бы, конечно, услышать веское женское мнение на этот счет…

- Мое веское женское мнение подвисает, пытаясь хотя бы просто вообразить себе это недоразумение. Никогда не думала, что тебя может заинтересовать такое.

- А кто меня мог бы заинтересовать, по-твоему? – ему и правда было любопытно, как подруга детства представляет себе его вкусы.

- Ну, мне всегда казалось, что это должна быть невысокая, хрупкая девушка. С тонкой душевной организацией, возвышенная и какой-нибудь гуманитарной профессии – поэтесса, например, или учительница.

- Да-а-а? – надо же, ни одного попадания. - Я разучу с ни... ней пару стишков, устраивает?

- Да хоть полное собрание сочинений Александра Пушкина! Ёфик, я спать хочу. Говори, что ты хотел по Гладковскому и сгинь!

- Гладковский… - Тарас потер переносицу, вспоминая, что он хотел. - А! Ты помнишь тот закон о налогах, что он пропихнул в последний момент?

- Вряд ли он знал, что тот момент был последним, но да, помню. И?

- Мне надо знать, кто больше всего выигрывает при новом раскладе?

- Что, прям сейчас?!

- Ага…

- Ты дьявол, Ёфик! Двенадцатый час ночи!

- Не набивай цену, родная, я и так в курсе, что ты все знаешь и помнишь. Итак?

- Блин… Да кто там только не выигрывает! Всем хорошо, все в ажуре. Портовые пошлины снизились. Процесс регистрации ускорился. Посредники, а с ними и дополнительные траты и бюрократия, идут лесом. Таможня…

- Стоп! – интуиция зашевелилась и настойчиво потребовала внимания. - Посредники, значит, лесом… То есть, они проигрывают? Сильно?

- Кто как, Ёфик. Зависит от того, насколько плотно к кормушке они сидели раньше. Есть такие, что практически не почувствовали перемен. В конечном итоге, все равно ведь есть работа, которую они по-любому выполняют. Растаможка, например. А есть такие, кто раньше только бабло рубил на всей этой бумажной волоките. Эти, практически сто процентов, вылетают в трубу.

- И кому хуже всех?

- Э… Думаю, "Питагорос". Они вообще уже банкротство объявили.

- "Питагорос"? Что-то знакомое… - Тарас точно где-то уже это название слышал, и всё его суперчувствительное естество сейчас буквально вопило "Это важно!!!".

- Да, наверняка в газетах читал. Об этом много писали. Они объявили банкротство буквально через неделю после принятия закона. Даже странно, как они могли так прогореть за каких-то несколько дней.

- Вы их шмонали?

- Нет. Зачем? Они честно расплатились по всем задолженностям… И с банками, и с клиентами. Никаких претензий к ним не было. Хозяева, конечно, крупно прогорели, но это их проблемы.

- "Питагорос"… Где же я мог… Секунду! "Питагорос"!

Тарас резко вскочил с пола, сбив по пути головой полку с вешалками, и, шипя и тихо матерясь, ломанулся на кухню. Страница с данными о помершем якобы в апреле Синицыне была все еще открыта, и он без особого труда нашел искомое. Все правильно, вот откуда ему знакомо это название! "ООО Питагорос" была той самой фирмой, что оплатила кремацию. В рамках мероприятий и пожертвований на благосостояние населения. Ага-ага… Ефимов набрал в поисковике Google название и начал пролистывать сводки. О как! А ведь это прямое попадание!

- Настюх, сильно спать хочешь? – протянул следователь.

- Ага, - ничего не подозревающая девушка сладко зевнула. - Я могу быть свободна?

- Сюрприз, дорогая моя! – не удержался брюнет от ехидства. - Подрывайся и буди свою группу. Мне надо пошерстить кое-чьи счета.

- Сейчас?! Это не может подождать до утра?!

- Сейчас, душа моя, сейчас! У меня два трупа и, наконец-то, подозреваемый!

- Ну какой подозреваемый, Тарас? Я же тебе говорю, хозяева "Питагороса" потеряли всё!

- Ну, да. А вот их генеральный… Знаешь, кем он приходится нашей вдове? Бывшим мужем, Настенька!

- У тебя все равно нет ордера! – предприняла девушка последнюю попытку вернуться к прерванному сну.

- Значит, прокурора тоже ждет сюрприз! Давай, давай, буди своих. Встретимся через час в конторе. А я за ордером!

- Я убью эту твою блондинку! – зло прошипела Настя.

- Её-то за что?

- За то, что когда тебе не дают, ты становишься чересчур активной установкой ПВО!

Удовиченко

К утру взмыленный и запыхавшийся Ефимов успел поставить на уши весь свой отдел, отдел по борьбе с коррупцией, собственное, жутко этим недовольное, начальство, не менее недовольного прокурора, еще более недоумевающих служащих банка, работников службы налогообложения, пытавшихся отбиваться руками и ногами, и тихо офигевающих перед таким напором бывших хозяев пресловутого "Питагороса". И теперь, сияя, как медный пятак, трезвонил в дверь огромного двухэтажного особняка на Ольшанской, 7. Открывший минут через пятнадцать заспанный и злой, как черт, мужчина лет сорока, недоуменно уставился на пышущего приветливостью и доброжелательностью брюнета и судебных приставов за его спиной.