Следователя вызывали? (СИ) - Страница 4

Как бы ещё понять где я.

Луна, выглянувшая из-за темного ночного облака, немного осветила местность, показывая смутную картинку. Кажется, где-то там впереди была небольшая речка, за которой виднелся скромный домик, с горящими в нём окнами. Что ж, буду надеяться, люди, живущие там, смогут мне помочь.

— Вон она! Держите её! — Закричали за моей спиной.

Чёрт.

Времени на обдумывания сложившейся ситуации и поиска выхода из неё не было. Луна, зараза такая, медленно уходила за очередное облако, скрадывая и без того плохо различаемый путь. Голоса приближались, подпитывая итак зашкаливающий уровень адреналина в крови. Не раздумывая больше ни секунды, побежала вперёд, натыкаясь босыми ногами на сломанные ветки. Мелкие камни острыми гранями впивались в кожу, каждый раз вызывая всхлип.

Смахнув руками наплывшую на глаза пелену слез, закусила губу, чтобы не закричать от боли, резко пронзившей пятку. Проверять, что в неё впилось и насколько рана серьёзна, времени не было. Потрескавшаяся кожа нижней губы не выдержала, лопнув. Слизнув несколько выступивших капель, ощутила противный металический привкус во рту.

— Куда она делась? Ты видишь её?

Голос Макара раздался совсем рядом, подстегнув ускориться. Наплевав на боль, стиснула зубы по-крепче. Внезапно нога ушла по щиколотку в воду, проваливаясь ступней в мягкий ил.

«Ещё немного, ещё чуть-чуть…» — мысленно уговаривала себя, заходя в ледяную воду по пояс. Терпи, Елизавета, скоро всё закончится.

— Вон она!

— Стой, идиотка! Там же глубоко!

Вот только я не слышала их, не хотела слушать, упорно идя вперёд. В голове упрямо крутилась фраза — лучше утону, чем достанусь пьяным злым парням. Ещё не известно, что со мной сделают, когда поймают. Хотя, приятней все же думать «если поймают».

Нога резко провалилась вниз, утаскивая, не ожидающую такого резкого исчезновения дна, меня под воду.

— Твою м…!

Неловко взмахнув вверх связанными руками, открыла по глупости рот, тут же наполнившийся ледяной водой. Коснувшись носками твёрдого дна, оттолкнулась, пытаясь всплыть вверх. Нет, чья была идиотская идея связать мне руки? Плыть было сложно, воздуха катастрофически не хватало, легкие обожгло горячим, невыносимым огнём.

Всплеск.

Мои глаза расширились от осознаваемого ужаса. Если Макар не нырнёт за мной — мне конец! Вот только в толще воды не было слышно никаких звуков, хотя бы отдаленно похожих на прыжок. Холод сковывал, но я упрямо повторила попытку оттолкнуться от дна сильнее. Подняв отяжелевшие руки вверх, усиленно заработала ногами, загребая ими воду. Ну же, ещё немного!

Рядом раздался глухой всплеск.

Не поняла, откуда звук? Чёрт, как на зло, лунного света было недостаточно, чтобы что-то разглядеть под водой. Лишь чёрная тень мелькнула где-то внизу, напугав меня до икоты. Макар?

Что-то больно ухватило меня за ногу, оцарапав и без того пострадавшую кожу чем-то острым. Попыталась дернуться, отцепиться. Тщетно. Это что-то держало уверенно и крепко, вцепившись, как мёртвый в утопающего. Кхм, в моем случае не самое лучшее сравнение. Нагнулась, попытавшись схватить за держащую меня конечность и в ужасе вскрикнула, забыв где нахожусь. Чешуя, мать его, холодная гладкая чешуя! Лёгкие, наполняемые водой, опалило с новой силой. Ощущения, как последние крупицы кислорода покидают тело — не из приятных. Дернулась на последнем издыхании, медленно закрывая глаза. Что ж, Лизавета, обидно не за саму смерть, кстати, не самую лучшую, а за то, что так и не раскрыла убийство.

С надрывным глубоким вдохом я оторвалась от мягкой подушки, уперевшись взглядом в чьи-то внимательные голубые глазёнки. Я не представляю что меня сдержало, но я честно не заорала. Разве что мысленно, но ведь это не считается! Растерявшись от столь внимательного изучения моей персоны, я даже как-то позабыла, что снилось мне моё собственное утопление.

Ведь если рассуждать логически, то я сижу в кровати, а на меня продолжают с интересом смотреть два глаза, переодически моргая. Значит, сон? С одним разобрались. Но тогда есть одна неувязочка — в моей спальне, на моей постели сидит неизвестный мне мужик и не открываясь беззастенчиво разглядывает меня уже минут пять. Все бы ничего, но у Романа были карие глаза, не говоря уже о том, что он и не блондин вовсе. Да и живет он в другой стране.

А рядом, как на зло, нет ничего тяжелее подушки.

— Дяденька, а вы кто?

Спрашиваю нарочито осторожно, боясь спугнуть странного гостя. Мельком оглядываю комнату и прихожу к ужасающему определению — она не моя. В небольшой комнатушке, кроме кровати, расположилась небольшая тумбочка и сиротливо приставленный к стене стул. Крошечное окно оказалось завешено шторкой в радостный горошек.

Твою же мышь!

— Дядя, — лаконично ответили мне, введя в ещё большее замешательство.

— Чей? — Решила на всякий случай уточнить.

Блин, мобильника, лежавшего обычно рядом, тоже не обнаружилось.

— Вообще, твой, вернее, не совсем твой.

Спасибо, мне стало легче. Да он что, издевается что ли?! Я ещё раз внимательно окинула взглядом мужика, сидящего напротив: кудрявые волосы цвета молодой пшеницы, широкий лоб, четко очерченные линий скул, на подбородке небольшая ямочка. И прозорливые голубые глаза, в которых не было и следа безумства. Вроде адекватный.

Ничего не понимаю. Так, я вечером возвращалась с работы, мне позвонил криминалист Иван Петрович, а потом… А потом я очнулась в доме со связанными руками вместе с пьяным Макаром, сбежала и… утонула. Не сходится.

На всякий случай ущипнула себя за руку. З-зараза, больно. Получается, не утонула? Наверное, меня все же вытащили из воды, откачали и отогрели. Правда, комната совсем не тянула на больницу, разве что деревенскую. Осторожно заглянула под одеяло, обнаружив, что одета в ночную рубашку длинною до пят. Теперь всё более менее сошлось. Только что делать с дядей?

— Как себя чувствуешь, Елизара? — Участливо поинтересовался он.

— Елизавета, — машинально поправила.

— Нет, дорогая племянница, твоё имя Елизара, — настоял мужик, а у меня аж приоткрылся рот от такой наглости.

— Уважаемый, не знаю, кем вы там себя считает, но меня зовут Елизавета и нет у меня никаких дядей. Спасибо, конечно, что не дали мне утонуть, но дайте мне телефон, я вызову себе такси.

Цирк какой-то.

— Я не знаю о чем ты говоришь, но в твоём мире твоё тело находится в глубоком сне, вернее, его сейчас заняла моя племянница Так что ты временно займёшь её место, пройдешь испытания верховного суда и можешь быть свободна.

Он говорил так легко и просто, был так уверен в своих словах, что я почти поверила ему. Откровенно говоря, первый раз встречаю безумца с кристально чистым взглядом, говорящего с таким серьёзным видом. Если верить моей студенческой практике, такие индивидуумы — самый опасный тип.

Осторожно отползла на противоположный край постели, стараясь не спускать с него глаз. Но мужик и не думал двигаться, спокойно наблюдая за моими перемещениями. Не знаю, откуда во мне нашлись силы, но я рванулась к двери, в слабой надежде дёрнув за ручку. Не поддалась. Зло обернулась к «дяде», прожигая в нем дыру испепеляющим взглядом. Так, Лиза, спокойнее. Ты следователь с многолетней практикой, здесь нужно действовать иначе.

— Слушайте, мы с вами взрослые люди, какие другие миры, какой верховный суд? Не говорите ерунды!

Почти сразу вспомнились как-то оброненные слова Кирилла, второго следователя по делу о психбольнице: «С психами нужно разговаривать осторожно, желательно говорить то, что они хотят услышать. В противном случае тебя могут покусать». Там просто пациент свято верил, что является потомственным оборотнем, по этой причине и кусал прохожих в дни полнолуния. Кстати, фразу Кирилл озвучил уже после того, как был знатно искусан, пытаясь доказать «оборотню», что тот не волк.

— Я с вами предельно откровенен, как вы там себя назвали? Елизаветой? — он поднялся на ноги, демонстрируя темно-синий камзол с серебряной вышивкой по краю. Чёрные, чуть широковатый штаны были заправлены в высокие кожаные сапоги, доходившие до колен.