Следопыты - Страница 13

Сидя на высокой мохнатой кочке, сержант Платонов не отрывал глаз от карты. Лицо его выражало крайнюю озабоченность и напряженное ожидание. Такое же ожидание было написано на лицах Зубарева, Савельева, Курочкина. Все они, как и сержант, настороженно прислушивались к шелесту кустов, к поскрипыванию сосен, к каждому шороху, ожидая, что вот-вот выглянет из-за деревьев скуластая, с чуть раскосыми глазами физиономия Атаева, появится кряжистая фигура украинца Скибы. Не зря же Платонов ночью, уводя разведчиков от преследования, то и дело оставлял на кустах, стволах деревьев, на земле приметы, по которым исчезнувшим следопытам легче будет разыскать товарищей.

Солнце поднялось выше. В лесу начал утихать утренний концерт птиц. А разведчики все сидели в ожидании.

«Потерпим еще час. Не придут, значит, ожидать нечего», — твердо решил Платонов.

— Тс-с-с, — вдруг зашипел Курочкин, хотя никто из следопытов не нарушал тишины. Разведчики услышали шорох кустов и хлюпанье болотной жижи. Насторожились, взялись за автоматы.

Из зарослей показалась черная, непокрытая голова Скибы. Встретившись взглядом с товарищами, Скиба радостно улыбнулся. От этого его лицо просветлело, хотя с него и не исчезла тень усталости и горечи. Скиба шагнул вперед, и следопыты увидели, что он держит правую ногу навесу и опирается на палку…

Рассказав, как они с Атаевым попали в немецкую ловушку, как, уходя от погони, он нечаянно свалился в заросший бурьяном погреб и вывихнул ногу, Скиба сообщил:

— Атаева захватили наверняка. Раненым. Когда немцы искали меня по огородам, я слышал, как один фашист говорил: «Этого раненого доставили обер-лейтенанту, а второй русский будто сквозь землю провалился». Прямо в точку фашист попал.

— Как же удалось выбраться из хутора? — спросил Платонов.

— Да ничего там от хутора не осталось, — ответил Скиба. — Одни заборы и пепелища. Только пять построек уцелело. Ночью я вылез из погреба, осмотрелся. Долго лежал, прислушивался. Видел, как немцы грузили какое-то барахло в большой автобус, а потом бронетранспортером поволокли его по дороге, через ручей. На хуторе, по всему видать, никого не осталось. Когда вокруг утихло, я уполз в лес…

Времени терять было нельзя. Платонов понимал, что промедление и нерешительность приведут к новой неудаче. Короткой кодированной радиограммой сообщил в штаб о происшедшем и о своем решении начать розыски Атаева. Из штаба ответили:

Скиба в это время мастерил себе костыль. Ему помогали Савельев и Зубарев. Платонов, расшифровав полученную радиограмму, бросил беспокойный взгляд на Скибу. Разведчик уловил этот взгляд и понял мысли командира отделения.

— Смогу пройти хоть сто километров, товарищ сержант. Так что не беспокойтесь, — промолвил он.

— Сможете — не сможете, а идти надо, — ответил Платонов. Развернув карту, он подозвал к себе разведчиков.

— Значит, немцы уехали вот по этой дороге?

— По этой самой, — подтвердил Скиба.

— Стало быть, здесь и нужно «привязываться» к их следам.

Платонов учитывал, что хутор лежит в стороне от больших дорог, машины проезжают через него редко. Значит, можно было надеяться, что следы, оставленные ночью немцами, уехавшими из Борка, не затерты. Тем более, что гусеницы бронетранспортера, которым гитлеровцы буксировали автобус, должны были оставить четкие отпечатки.

Прежде всего Платонов решил обследовать полотно дороги, подходящей к Борку с противоположной стороны. Чтобы не пойти по ложному следу, сержант хотел выяснить, не проезжал ли сегодня через Борок какой-либо другой транспорт.

Подобрались к дороге со всеми мерами предосторожности. Поляны обходили, просеки переползали. Неожиданно заметили перед собой узкую, обнаженную, пепельного цвета полосу земли. Это и была дорога, стиснутая с двух сторон тучной зеленью леса.

На дорогу вышли только двое — Платонов и Савельев. В пыли они рассмотрели мелкие колеи, выдавленные колесами прошедших машин.

Когда и в какую сторону прошли машины? Может быть, их колеса стерли нужные разведчикам следы по ту сторону хутора.

Не выяснив этого, нельзя было продолжать разведку.

Рисунок следов казался нечетким, давним. Но следопыты учитывали, что на пыльной дороге самый свежий отпечаток может при одном дуновении ветра превратиться в «старый».

Пытались найти меж колеями следы брызг масла, по которым легко узнать, в какую сторону ушли машины, но это не удалось.

Разведчики Зубарев, Курочкин и Скиба тем временем шли лесом, немного впереди Платонова и Савельева, приготовившись, в случае опасности, прикрыть отход товарищей огнем автоматов.

За поворотом дороги Платонов и Савельев увидели большую лужу. Разведчики обрадовано подошли к ней. Эта заплесневевшая лесная вода должна была помочь разгадать, в каком направлении и как давно проехали немецкие автомобили.

Разглядев следы машин близ лужи, Платонов удовлетворенно заметил:

— Все в порядке.

Разведчикам было известно, что при переезде через лужу или наполненную грязью выбоину колеса машин разбрызгивают воду и грязь наискось по направлению движения и, кроме того, оставляют за собой влажные следы, отчетливость которых уменьшается по мере удаления машины.

По этим признакам следопыты установили, что все прошедшие здесь машины двигались со стороны хутора. Другие приметы — комки грязи, выброшенные колесами из лужи и уже высохшие, — подсказали, что машины проехали еще вчера.

Не теряя времени, разведчики лесом обогнули Борок и вышли на дорогу с противоположной стороны, в двух километрах от хутора.

На дороге Платонов и Савельев разглядели запоминающиеся следы, оставленные тяжело груженным автобусом, — две широкие колеи и по краям их четкие отпечатки гусениц бронетранспортера.

Идти все время по дороге опасно, да и не было в этом необходимости. Поэтому следопыты пробирались вдоль нее лесом.

Платонова грызло сомнение: «Может, этот след ведет в обратную сторону? Не вернулись ли немцы на рассвете в Борок?»

Своими опасениями он поделился с товарищами.

Через некоторое время разведчики наткнулись на длинную лощину, заросшую кустарником. Дорога нырнула в нее и, исчезнув в зарослях, появилась далеко впереди, на подъеме из лощины. Платонов и Савельев, отделившись от группы, осмотрели спуск. Следы здесь почти ничем не отличались от тех, которые были на ровной дороге.

Перейдя лощину, разведчики приблизились к тому месту, где дорога поднималась. Тут следы, оставленные автобусом, были глубже и шире. Ясно, что машины поднимались вверх. Значит, никакого сомнения — разведчики идут по нужному следу.

Дорога нескончаемо юлила лесом меж зарослями и болотами, наискось к фронту. Следопыты терпеливо пробирались вдоль нее. Переползая через очередную просеку, они, к своему удивлению, увидели на ней след буксируемого автобуса. Пришлось возвратиться и выйти на дорогу. Оказалось, что немцы действительно свернули с дороги на просеку.

Платонов достал карту, развернул ее и, определив точку местонахождения разведчиков, попробовал догадаться, куда могли направиться немцы. На карте было видно, что просека пронизывает большую площадь леса и упирается в большак гораздо восточнее района, в котором следопыты вчера вели разведку. Тут же Платонов обратил внимание на другую деталь. Просека проходила невдалеке от того места, где сержант когда-то с группой лейтенанта Стукало обнаружил немецкий штаб и впервые участвовал в захвате «языка».

«А не к тому ли штабу ведут следы?» — родилась догадка. И чем больше думал об этом Платонов, тем сильнее утверждался он в мысли, что именно туда уехали фашисты с хутора Борок, что именно там они сейчас терзают Атаева.