След Полония - Страница 19
— Это кто?
— Бедуины.
— Понятно.
Из-за ближайшего бархана на миг показалась цепочка всадников на верблюдах — показалась и сразу исчезла в густом облаке желтой пыли, оставленной джипом. Было даже не разобрать, есть ли у них оружие.
— Не волнуйтесь. Бедуины у нас тут мирные… Хотелось бы верить.
Что скрывать, Ахмеду Закатову, в совсем недавнем прошлом активному борцу за независимость Чечни, одному из видных руководителей так называемых незаконных вооруженных формирований, конечно же, не один раз приходилось участвовать в торговле людьми. Иногда это делалось по военно-политической необходимости, однако чаще всего — ради денег, которые можно было получить за похищенного заложника в качестве выкупа…
Во всяком случае, наиболее рентабельным считалось похищение иностранных специалистов, врачей и журналистов. И теперь — очевидно, впервые за всю свою жизнь — вице-премьер и министр пропаганды чеченского правительства в изгнании Ахмед Закатов вдруг представил себя в роли потенциальной добычи, имеющей вполне определенную рыночную стоимость, хотя бы с точки зрения каких-нибудь голодных сыновей пустыни, провозгласивших, к примеру, самоопределение северной части Сахары. Или просто решивших немного подзаработать…
— Вам не тяжело?
— Нет, все в порядке.
На самом деле дорога уже начала порядком утомлять Ахмеда Закатова, отвыкшего за годы сытой и благополучной эмиграции от подобного рода нагрузок. Поэтому он едва сумел сдержать радость, когда водитель джипа остановил машину:
— Все, приехали, слава Аллаху! Дальше тут надо немного пройти пешком…
Идти оказалось действительно не так далеко — минут десять.
Глинобитное сооружение, возле которого Ахмеда Закатова уже поджидала охрана, называлось на местном наречии ксар, — когда-то, в эпоху арабских завоеваний, здесь было укрепленное берберское поселение. Затем его долгое время использовали в качестве хранилища для зерна, но теперь, в связи со все возрастающим потоком туристов, любителей экзотики, переоборудовали в некое подобие постоялого двора.
Внутренние помещения ксара представляли собой яйцевидные сводчатые секции, в которых, к приятному удивлению гостя, оказалось не слишком влажно и даже, пожалуй, прохладно для здешнего климата.
Человек, ради встречи с которым Ахмед Закатов преодолел путь из Лондона до приграничных районов Туниса, предпочитал, чтобы его называли Абу-Джихад.
Походил он одновременно и на профессора экономики из какого-нибудь арабского университета, и на полевого командира незаконных вооруженных формирований.
В принципе, и то и другое вполне соответствовало действительности.
Он происходил из очень знаменитого и почитаемого в Саудовской Аравии рода, получил европейское образование и до начала восьмидесятых годов руководил крупнейшим на Ближнем Востоке филиалом Международного нефтяного банка. Многие прочили ему по меньшей мере министерское кресло или даже высокий дипломатический пост при ООН.
Однако судьба распорядилась иначе: советские танки двинулись на Афганистан, и Абу-Джихад, которого тогда еще называли совсем по-другому, неожиданно для себя оказался в самом центре явных, а главное — тайных финансовых потоков, пролившихся со всего цивилизованного мира бесконечным золотым дождем на борющихся братьев-моджахедов.
Примерно тогда же через сотрудников американской разведки он познакомился и подружился с Осамой бен Ладеном: вместе с ним помогал головастым ребятам из ЦРУ выстраивать международную сеть «Аль-Каиды», организовывал лагерь смерти для русских военнопленных на территории Пакистана, несколько раз переходил границу, чтобы лично участвовать в нападениях на колонны и караваны…
Как говорится: кому — война, а кому — мать родна!
Когда от широкого, бурного и полноводного денежного потока отделяется в нужную сторону несколько маленьких, незаметных и неглубоких ручейков, никто не станет поднимать из-за этого лишний шум. Так что к тому моменту, когда афганская столица оказалась в руках непреклонных талибов. Абу-Джихад мог считать себя уже по-настоящему богатым человеком.
При этом его деятельная натура, натура воина и биржевого игрока, вовсе не желала мириться с размеренным, полным скуки и роскоши существованием заурядного долларового миллиардера. Уже через неделю после провозглашения независимости Чечни на всех телевизионных пресс-конференциях рядом с мятежным генералом — президентом республики замелькало симпатичное и умное лицо иностранного консультанта-экономиста.
Вскоре все-таки, несмотря на череду бесконечных предательских проволочек, в ситуацию на Северном Кавказе вмешались федеральные силы, и началась затяжная, кровопролитная операция по восстановлению на этой части российской территории так называемого конституционного строя…
Во время первой и второй чеченских войн АбуДжихад приобрел широкую известность уже под своим новым, нынешним боевым псевдонимом[3]. При этом у него хватило ума не застрять в кавказских горах надолго и вовремя унести оттуда ноги, избежав скорбной участи многих сотен боевиков-добровольцев, слетевшихся со всей планеты на очередную священную войну…
А потом наступило 11 сентября в Нью-Йорке, оказавшееся неожиданностью разве что лишь для американских обывателей.
Легендарному Абу-Джихаду, любимцу правозащитников и западных журналистов, пришлось тогда в одночасье исчезнуть с телевизионных экранов — так как, по мнению американских спецслужб, он считался теперь вовсе не борцом за веру, независимость и справедливость, а одним из самых разыскиваемых международных террористов, выполнявших особо конфиденциальные, деликатные поручения «Аль-Каиды» в разных точках земного шара.
Абу-Джихад был человеком исключительной осторожности и почти звериного чутья, поэтому все попытки ликвидировать его результата не приносили. Только раз, в Цюрихе, покушавшиеся почти достигли цели: взрывом выбило все витрины в округе, а от автомобиля, принадлежавшего крупному швейцарскому банку, остался кусок догорающего железа… Было много пострадавших, кое-кто из оказавшихся рядом туристов и местных жителей даже погиб, однако сам объект спецоперации отделался лишь тяжелой контузией и осколками в ноге.
С тех пор Абу-Джихад почти незаметно прихрамывал.
Впрочем, некоторые аналитики высказывали мнение, что и это, и другие неудавшиеся покушения на второго или третьего человека в международном исламистском подполье носили характер скорее не политического террора, а внутренних финансовых разборок…
Третьего человека, принимавшего участие в беседе, Ахмед Закатов видел, кажется, впервые.
— Это наш очень большой и очень влиятельный пакистанский друг, — представил незнакомца АбуДжихад. — Вы можете называть его просто господин Хан.
— Очень приятно, господин Хан.
— И я тоже очень рад нашему знакомству…
Ахмеду Закатову показалось, что он уже где-то слышал эту фамилию, — если только это действительно была фамилия, а не прозвище или оперативный псевдоним. Кажется, именно так звали отца пакистанской атомной бомбы, созданной под прикрытием стратегического партнерства с американцами… Впрочем, тому Хану, ученому-физику, загадочно исчезнувшему несколько лет назад вместе с секретными сведениями о ядерных технологиях, было бы сейчас, наверное, намного больше лет, чем его однофамильцу, сидящему напротив.
Вообще же «пакистанский фактор» на протяжении последних лет стал оказывать весьма заметное влияние на общественно-политический и идеологический расклад сил в противостоянии Запада и Востока. Например, очень многие из террористов-смертников, действовавших в английской столице по поручению «Аль-Каиды», были выходцами из пакистанских семей, когда-то переселившихся в Британию.
Хасиб Мир Хуссейн, Шехзад Танвир, Мохаммед Садик… Сами-то они родились и выросли в Соединенном Королевстве — преимущественно в Лидсе и его окрестностях, в традиционном районе проживания иммигрантов из мусульманских стран. Некоторые прошли курс идеологической и боевой подготовки в тренировочных летних молодежных лагерях на юге Англии, некоторые выезжали для этой цели на историческую родину.
И совсем не случайно сразу же после атаки на башни Всемирного торгового центра тогдашний первый заместитель госсекретаря США срочно встретился с находившимся в американской столице главой межведомственной разведки Пакистана Махмудом Ахмадом. Еще тогда он прямо поинтересовался: «Вы с нами или вы против нас?» К тому моменту ни для кого в мире уже не было секретом, что именно пакистанские спецслужбы были инструментом безоговорочной поддержки талибов, охранявших бен Ладена и его окружение.
Президент Пакистана Первез Мушарраф почти сразу же сделал свой выбор и распорядился передать спецслужбам США всю разведывательную информацию о движении «Талибан» и об «Аль-Каиде».
Это немедленно принесло плоды: американский экспедиционный корпус загнал боевиков в труднодоступные горные районы на границе Пакистана и Афганистана, потрепав их отлаженную годами инфраструктуру. Вскоре удалось взять в плен одного из ближайших подручных Осамы бен Ладена — Шейха Халида Мухаммада, который руководил агентурной и оперативной работой «Аль-Каиды»…
Ошибка состояла в том, что Вашингтон после этого поспешил успокоиться, приступив к подготовке и проведению полномасштабной военной операции в Ираке.
На этой войне главным и едва ли не единственным союзником США стала Великобритания.
Премьер-министр Тони Блэр и не предполагал тогда, насколько ценный подарок он преподносит лично Осаме бен Ладену и всему террористическому интернационалу, ввязываясь в хитросплетения арабской политической, экономической, идеологической и религиозной жизни. А между тем именно базовая, пакистанская ветвь «Аль-Каиды» быстрее других оправилась от нанесенных ударов, заручившись масштабной финансовой и моральной поддержкой влиятельных исламских религиозно-политических структур.