«След Лисицы» - Страница 13

— У вас есть дела?

— Меня ждет посетитель, — поняв намек, ответил Игорь.

Когда он вышел, Свиридов сказал:

— Слушай, Федор Кузьмич. Давай все-таки договоримся. Найдем, так сказать, общий язык. Для пользы дела. Ты сейчас занимаешь вредную позицию.

— Возбудил дело?

— Черт с ним! Но зачем лезешь к дипломату? Хочешь еще неприятностей? У тебя есть хорошая версия с этим Васькой Резаным. Его надо сажать и мотать.

— Завтра Лосев его вызывает. А с дипломатом…

— Ну что, что с дипломатом?

— Надо уточнить. Почему все посетители, бывшие до этой семьи, видели портсигар, а те, кто был после, его не видели?

— Да при чем здесь эта семья, когда в то самое время в музее был Васька?

— Вот именно. В то самое время.

Свиридов откинулся на спинку кресла и насмешливо поглядел на Цветкова.

На следующий день в половине двенадцатого Цветков и Откаленко в новых «выходных» своих костюмах и белоснежных сорочках с аккуратно завязанными галстуками подъехали к высотному зданию у Смоленской площади.

Несмотря на парадный вид, выглядели они тем не менее очень по-разному. На Цветкове был старомодный черный костюм: широкие брюки и под стать им пиджак с ватными плечами и узкой талией. Галстук в полоску был завязан широким, неровным узлом. Зато Игорь был одет по самой последней моде, и Цветков, усаживаясь рядом с ним в машину, усмехнулся и сказал:

— Да, брат. Мы вроде с тобой из разных эпох.

Игорь поглядел на свои остроносые ботинки и пестрые носки на резиночке, выглядывавшие из-под узких, высоко поддернутых сейчас брюк, и попытался сострить:

— Содружество поколений.

— Ты меня в старики не записывай, — проворчал Цветков. — Когда бандит тот стрелять вздумал, кто его на прием взял?

— Так вы были ближе.

— А кто тебе мешал ближе быть? — Цветков пригнулся к стеклу и добавил: — Вон он небось стоит, Пятнов этот.

В условном месте на тротуаре их дожидался высокий, элегантный молодой человек, чем-то неуловимо напоминавший Виталия Лосева, то ли детской припухлостью губ на открытом румяном лице, то ли фигурой.

Пятнов оказался обаятельным и веселым парнем. В ответ на чуть иронический вопрос Откаленко, как, мол, себя вести в условиях экстерриториальности, он засмеялся:

— Свободная беседа с криминальным уклоном.

— Нет, я в другом смысле. Придется ведь…

— Вот арестовывать или там обыскивать — это не придется. Увы, — шутливо перебил его Пятнов, разведя руками. — Самые вежливые вопросы, больше ничего. — И с ударением прибавил: — Между прочим, семейство господина Крагера необычайно заинтересовалось вашим визитом. Всё, говорят, у вас видели, а вот криминальную полицию не пришлось. Так что не подкачайте.

Машина остановилась на тихой улице возле старинного, с лепными украшениями особняка. Дежурный милиционер окинул приезжих настороженным взглядом и, словно угадав что-то, успокоенно отошел.

Дверь открыла молоденькая приветливая горничная в белой наколке.

По широкой лестнице, дважды отразившись с головы до ног в зеркалах на площадке, все поднялись на второй этаж. В небольшом уютном холле горничная попросила подождать.

Пятнов с улыбкой посмотрел на своих молчаливых спутников.

— Только не робеть, товарищи. А то что это за криминальная полиция? У них она ведет себя куда увереннее. Иногда даже просто нахально.

Цветков усмехнулся, а Игорь деловито сказал:

— Пожалуйста. Если надо, мы можем тоже нахально.

Улыбка сбежала с лица Пятнова, и он, оглянувшись на дверь, поспешно сказал:

— Между прочим, следует различать… — Но, заметив лукавые искорки в глазах у Игоря, снова улыбнулся. — Ну вас, ей-богу! Нашли время разыгрывать.

Вошла горничная и пригласила всех в соседнюю комнату.

Это был, очевидно, кабинет. Длинные застекленные шкафы с книгами, несколько гравюр на стене, большой портрет известного политического деятеля над массивным письменным столом, тяжелые, темных тонов гардины на окнах.

Господин Крагер встретил посетителей у порога. Это был пожилой, невысокий, плотный человек, седые волосы, гладко зачесанные назад, резко контрастировали с большими, черными и блестящими, словно две шкурки соболя, бровями. Из-под сильных очков смотрели чуть усталые, внимательные глаза.

В стороне, у журнального столика, стояли изящная белокурая женщина в больших роговых очках и долговязый спортивного вида парень, тоже в очках.

Крагер на чистейшем русском языке приветствовал вошедших и, сделав широкий жест в сторону стоявших у столика, оказал:

— Моя семья, — и с улыбкой добавил: — Конечно, тоже говорят по-русски. Язык страны пребывания знать необходимо. Мы к вашим услугам.

После взаимных представлений все расселись у журнального столика, закурили, и Крагер сказал, обращаясь к Цветкову:

— У нашей криминальной полиции много хлопот. У вас, господин майор, наверное, не меньше, а?

— Хлопот много, — подтвердил Цветков. — Хотя они во многом другие, чем у вашей полиции.

— И вы и они раскрывают преступления!

— Нам и легче и труднее.

— О! Это интересно! В каких же отношениях вам легче?

Цветков усмехнулся. Внешне он оставался, как обычно, невозмутим, и только Игорь подметил необычные интонации в его голосе. Цветков сказал:

— Нам не надо воевать с профсоюзами. Это раз. У нас нет такой организованной преступности. Это два. И нам очень помогает население.

— Да, да! Дружеские суды!..

— Товарищеские, — с улыбкой поправил Игорь.

— Да, да, товарищеские… — Крагер обернулся к сыну: — Ты мне что-то говорил об этом. — И, обращаясь к остальным, пояснил: — Алек кончает юридический колледж.

— Мне непонятно! — запальчиво произнес Алек. — Вы все время утверждаете, что у вас сокращается преступность. И вдруг такая чрезвычайная мера, как эти дружины. Значит, полиция перестала справляться? Мне непонятно!

— Алек, — оборвал сына Крагер, — наши гости приехали не для дискуссий, — и он обратился к Цветкову: — Извините. Молодость. Как это вы говорите?.. Заносит! Вот так.

Цветков улыбнулся. А Пятнов поспешил сказать:

— Действительно. Мы у вас отнимаем время. Мои спутники зададут вам лишь несколько служебных вопросов. А вашего сына мы охотно пригласим к нашим юристам. — Он повернулся к Цветкову: — Какие у вас вопросы к господину Крагеру?

Игорь недовольно посмотрел на Пятнова: «Надо же ответить этому Алеку!» Видимо, и Цветков подумал так же, потому что с невозмутимым видом сказал, покачав головой:

— Сначала все же насчет дружин, — он взглянул на Алека. — Это, кстати, касается того, почему нам труднее, чем вашей полиции. Если разрешите? — теперь он поглядел на Крагера.

— Это очень интересно! Очень! — воскликнул тот, настораживаясь.

Пятнов промолчал.

— Дружины не раскрывают преступлений, — продолжал Цветков. — Этим занимаемся мы. Но мы учитываем не только преступления. Нас очень беспокоят и мелкие проступки людей.

— У нас полицейский тоже вмешивается в драки, — усмехнулся Алек.

— А дальше?

Алек взглянул на Цветкова и насмешливо добавил:

— А дальше каждый получает свою порцию дубинки.

— И все?

— А что же еще?

— Наши дружинники потом идут в семьи хулиганов, на завод или в школу. Мы очень тревожимся за молодежь.

В разговор вмешался Крагер.

— В нашей стране преступность не падает. Растет. Мы не скрываем это. Мы пытаемся объяснить. Падение нравов. Свистопляска вокруг атомной бомбы. Она рождает отчаяние в душе молодежи. «Скоро все равно погибнет мир, — рассуждает она. — Все полетит к чертям! Надо спешить насладиться жизнью». Люди звереют в предчувствии конца, — он посмотрел на Игоря. — А у вас что думает молодежь?

— Мы не верим в конец, — ответил Игорь. — Мы верим в мир.

Крагер вздохнул:

— У нас нет такой веры. Может быть, потому, что у нас лучше поставлена информация.

— Информация — инструмент политики, — живо возразил Игорь. — Она, по-моему, не может быть лучше или хуже.