След из тайги - Страница 2

– Без ружья не вздумай ходить, – предупредил горожанина Федот Андреевич.

– Это почему? – пожал плечами Василий.

– Можешь нарваться на зверя. Вон и следы его на берегу.

Молодой охотник, прозванный в деревне Витька-Балабол, подтвердил:

– Старик верно говорит. Вот такущие следы, – и он для убедительности показал руками размеры. – Я в прошлом году громадного мишака встретил один на один, аж с третьего выстрела повалил дьявола.

– Чгой-то не припомню такого случая, – усмехнулся Федот Андреевич.

– Было дело, – уклончиво ответил Витька.

– А шкуру-то куда дел? – ехидно поинтересовался Федот Андреевич.

Витька поморщился:

– Не повезло мне тогда маленько. Мишака встретил над обрывом, ну и как всадил в него три разрывняка, так он и бултыхнулся с обрыва в речку. Нырял потом за ним, да разве та кого вытащишь? Так и сгинул зверь.

– Бывает, – согласился Федот Андреевич и хитро подмигнул Василию, – Не печалься, Витек, еще добудешь на своем веку.

– Такого уже нет, – не заметив иронии старика, серьезно ответил Витька. – То был царь-медведь…

В чайнике закипела вода. Потрескивал костер, и голубой дым тянулся к верхушкам деревьев. За речкой послышался тоненький голос рябчика: фи-ить, фи-ить.

Витька схватил ружье и достал из кармана костяной манок. Подождал с минуту и засвистел в ответ:

– Фи-ить, фи-ить.

Рябчик откликнулся на приманку, и голос его теперь слышался гораздо ближе.

– Свисти, он сейчас вылетит, – подсказал Федот Андреевич. Но свистеть не понадобилось: рябчик сам вылетел из чащи.

Уселся на еловую ветку на противоположном берегу и принялся разглядывать охотников.

– Стреляй, – не выдержал Василий.

– Далековато, – ответил Витька. – Ладно, пусть живет.

Испуганный рябчик снялся и полетел в чащу. И тут же неподалеку раздался выстрел. Люди у костра вздрогнули от неожиданности.

– Кто-то из наших охотников, – предположил Федот Андреевич.

– А это мы сейчас посмотрим, – Витька потянулся за ружьем, – наши это или не наши. Слыхали, за Сенгулой двоих бичей кто-то прихлопнул? Так что у нас всякое бывает, – и он многозначительно посмотрел на Василия.

Снова раздался выстрел. Теперь поближе.

– Скоро придет, – сказал Федот Андреевич. – Надо воды в чайник подлить. Угостить человека.

Минут через десять из лесу вышел высокий старик. На нем было странное одеяние из волчьей шкуры, похожее на тулуп, только без рукавов. Увидев людей у костра, старик остановился.

– Здоров, дедушка Тит! – крикнул Федот Андреевич. – Иди к нам! Аль не узнал меня?

– Чего ж не узнать? Узнал, – ответил старик.

Федот Андреевич повернулся к Василию и тихо произнес:

– Это самый старый охотник в тайге. Девяносто годков на плечах, а все еще бьет зверя.

Дедушка Тит подошел к костру. На поясе у него болтались рябчики и глухарь. Старик снял с плеча новенькую двустволку и поздоровался. Потом по-хозяйски уселся у огня и достал из холщового мешочка маленькую черную трубку.

– Уморился, – певуче протянул он,

– Заманки осматривал? – деловито осведомился Витька.

– Осматривал. А ну-ка, возьмите глухарчика на ужин, – и, покосившись на Василия, добавил: – Городской?

– Городской, – подтвердил Василий. – На сбор кедровых орешков приехал. Может, и повезет – заработаю деньжат.

– Может, и повезет, – кивнул дедушка Тит. – Да смотри, в тайгу с добрым сердцем надо входить, она злым не прощает.

– Мой дальний родственничек, – кивнув на Василия, пояснил Федот Андреевич. – Подорвал в городе здоровьишко, пускай таежным воздухом полечится.

Дедушка Тит выпил кружку чая и занялся рябчиками. Чтобы не протухли, принялся начинять их сырым мхом.

– Дедушка Тит, а медведей много здесь встречал? – поинтересовался Витька.

– Много не много, а двух сегодня видел. В такой глухомани их еще не выбили. Идешь по тайге, а всюду следы хозяина: то куча мурашиная лапами разворочена, то дерево повалено. А грибов да кустов с разной ягодью, особенно с черникой, столько обмусолено, что махни рукой. Будто стадо их целое паслось на ягодище – и с пестунами, и с матками, и с большаками. На прешься на такие следы, уж на что видал виды и встречался с ними, а и то мороз подерет по коже.

– Страшный зверь – медведь, а человек – пострашней, – вставил Федот Андреевич. – Лет пять назад рядом с Черняевским зимовьем медведица убила одного городского парня. А почему? Да потому, что этот дуралей схватил медвежонка в мешок, ну а мать, известное дело, по следу и нагнала. Не умеют нынче со зверем ладить.

– Чтосо зверем? Между собой ладить не умеют, – заговорил Витька. – Слыхали, дедуля, как двоих убили за Сенгулой?

– Как же не слышал! – покачал головой дедушка Тит. – Тайга – не город, тут каждая новость звонче песни разносится.

– По пьянке, наверное, зарезали, – добавил Витька. – Аккуратно так пырнули и одного, и второго, и никаких следов…

– Ты-то откуда знаешь? – заинтересовался Василий.

– Так я ж внештатный инспектор милиции. О таких делах в первую очередь должен все знать.

– Ну, пошел, поехал черт по кочерыжкам, – засмеялся Федот Андреевич.

– Скажешь, опять вру? – обиделся Витька. – Не веришь, Федот Андреевич, спроси у нашего участкового. Я даже на совещании был в милиции.

– И что же ты там делал? – насмешливо поинтересовался Федот Андреевич.

– Обсуждал, как преступников поймать.

– Не поймали еще? – осведомился Василий.

– Поймаем… Наверняка их свои зарезали. Так что прочистим тайгу, выловим всех бичей, и кто-нибудь, да расколется.

Дедушка Тит нахмурился:

– Зря на людей напраслину не наводи, не пьяное это убийство.

– А вы откуда знаете?

– Хе… Я, паря, много лет по тайге брожу, много чего видел, много чего знаю.

– И кто убийца? – заволновался Витька.

– Кто убийца, не знаю, а вот чтоне по пьяному делу кровь пролилась – это верняк.

– Не золотишком ли тут попахивает? – Федот Андреевич тронул за плечо дедушку Тита.

Старик нахмурился и, глядя в костер, пробурчал:

– Про то мне не ведомо… Вот окаянные, зарядили на ночь разговор про покойников.

– Что-то изменилось в учителе, но что?

Серега Треф никак не мог понять.

– Сколько же мы не виделись? – Сан Саныч смотрел пристально в глаза. Казалось, он перелистывает страницы, страницы Серегиной памяти, медленно так, внимательно.

– Почти три года, – ответил Треф.

– А нашел меня как? Через Татьяну?

– Через нее. Приперся я в эти проклятые богом Крутогорки, разыскал твою сестру…

– Племянница она мне, – поправил Сан Саныч.

– Ну, племянницу. Поломалась она денек и выложила твой адрес. А сначала – ни в какую. Я ведь забыл заветные слова, что ты мне говорил, ну, вроде пароля.

Сан Саныч усмехнулся:

– Пароль, заветные слова – чушь собачья. Для пацанов все это, в казаки-разбойники играть…

Серега с удивлением посмотрел на учителя, но ничего не сказал.

Сан Саныч встал из-за стола, подошел к выключателю и зажег свет.

– Вот так-то лучше, а то сидим в темноте, как кроты…

Серега обвел взглядом небольшую кухоньку и с ухмылкой заметил:

– Бедновато стал жить, Саныч. Старое растерял, а нового не нажил.

– А мне и этого достаточно, – неожиданно огрызнулся учитель.

Треф сразу притих.

– Ты, хлопчик, в беге, как я погляжу, – Сан Саныч резанул Серегу взглядом, от которого раньше у Трефа мурашки по спине ползали.

– В беге…

– И за каким же счастьем бежишь?

Треф пожал плечами, не зная, что ответить Он теперь понял, что изменилось в учителе.

– Не за счастьем, а от беды бегу…

– За новой? – усмехнулся Сан Саныч. – Коли крыша нужна, могу приютить на время. Если деньги нужны, могу дать пятьдесят рублей. До получки как-нибудь дотяну, – он сделал ударение на слове «получка». – Теперь ты все понял.

– Кажется, все, – тряхнул головой Серега. – Что же творится в этом мире? От кого, от кого, а от тебя не ожидал.