Славянин. Синица в руках - Страница 7

–Беда боярин!

–Чего?

–Моих двоих убили в стороже!

–Кто?

–Тати лесные.

–С чего так решил?

–Обобрали до нитки и в лес ушли.

–Следы…

–Да какие следы! Темень непроглядная, теперь только утром по следам пойти можно.

Не было печали. Расслабились, вот и результат. Так глядишь, и за ними наблюдают, ждут момента напасть.

–Десятникам! Поднять воев, осмотреться, быть готовым к броску через стены усадьбы.

Ночь вступила в свои права, накрыла темным покрывалом землю. Большая, красная луна, видимо к завтрашней ветреной погоде, встала на небосвод, а звезды драгоценными камнями испускали переливчатые лучики. Усадьба затихла, будто терем и все подворье при нем, огороженное частоколом заборолы, погрузилось в ночную сонную одурь. Только дворовые псы, выпущенные из загородки, может предчувствуя беду, метались по всему сторожевому пространству. Во всем этом мареве отчетливо проглядывалась тень сторожа на вышке перед створой. Перед оградой сплошной пустырь уходящий в туманную дымку остывающей земли, ни зги не видно.

Белослава проснулась, открыла глаза, прислушалась к легкому шуму, доносимому в опочивальню из помещений первого этажа. Простоволосая, в одной рубахе до пят, выскочив из своих покоев, сбежала по крутому всходу вниз и тут же попала в широкие объятья отца.

–Папка!…

Слезы, теперь уже радости, потоком хлынули из глаз.

–Ну-ну-ну! Испугалась, Славушка? Не бойся, я с тобой. А что уезжал не кори своего папку, так нужно было. Пойдем, спать тебя уложу. Ночь на дворе. Горазд, двор проверь и деда успокой. Остальным готовность полная. Все постройки под замки. Людей в терем. И чтоб тихо как мыши…

При полной луне окрестности усадьбы просматривались отлично. Успокоившийся Беляй, поставленный с дедами к бойницам на теремном чердаке блаженно потянулся, отгоняя сон. Как же добре сладилось с приходом хозяина. Ох и умный же боярин у них. Все рассчитал, предвидел. Голова! Теперь дай срок, любого вражину осилят. Зевнул не от усталости, а от снявшегося напряжения.

–Беляй, ты дивись, с моей стороны вроде как люди из леса на очищенное место выходят.

Старый прошел к бойнице Куща. Точно, пяток татей есть. Может и больше, по-над лесом туман хоть и развеялся, но его клочковатые латки еще витали в воздухе, не увидеть.

–С моей стороны тоже, – подал голос Вареник.

Ты смотри, углядел. Как углядел-то. Трое всего.

–Кущ, иди, сходи к боярину. Скажи прав он. Началось.

–Ага!

Темновато в лунном мареве, но видел глаз, на подступах к усадьбе обозначившихся пеших воинов в привычном снаряжении с круглыми щитами. Луна незамутненная облаками, издали дала разглядеть и кольчужное плетение на телах врагов подобравшихся поближе остальных. Передвигаются тихо, не шумят, не гремят, знать бывалые. В руках мечи и топоры боевые. Не дожидаясь прихода Лихого, дед подал команду напарнику:

–Бей, Вареник.

Сам наложив стрелу, натянув тетиву, прицелился в очертания семенившей фигуры. Стрела сорвалась с разогнувшегося лука, ушла в свободный полет, а вскорости, нашла первую жертву. Вой поймал ее своей грудью, подавшись назад, выронил не пригодившийся щит. Он будто оступившись, припал к земле.

–Ото добре! – озвучил первую победу Беляй.

–И у меня! – откликнулся напарник.

Снова стрелы легли на изгибы луков. Со стороны пустыря послышались выкрики подбадривающих команд.

–Куда? Сучьи дети! Вперед! Их там всего пятеро! Щитами прикрывайсь. Пошли-и!

О чем тут говорить? Умело прикрываясь щитами, чужаки напрягаясь и увеличивая скорость, рванули к забору. Там мертвая зона, туда стрелы не достанут. Дробный стук по окованному дереву говорил сам за себя. Чей-то выкрик боли, превратившийся в стон, поведал о том, что не все стрелы пущены зря. Тут и в ответку у самой бойницы впечаталась вестница смерти. Беляй отпрянул за стену, и вовремя. Следующая стрела пролетела в темноту провала и застряла в бревне потолочной балки.

–Глянь Вареник, огрызаются.

Оглянулся посмотреть, чего молчит напарник. Вареник лежал у бойницы, в темноте не разобрать мертв или ранен. На ум пришла мысль, что слышал ведь звук падения и может быть стон, да впопыхах не придал значения.

–Вареник!

Молчание.

–Что ж так-то?

Подбежал, наклонился. Старый соратник не дышал. Из темноты явно просматривались белки неподвижных очей, а еще древко оперенной стрелы, торчало из груди. Темной плямой расплылось пятно на выбеленном полотне рубахи.

–Боярин велел…

Показавшаяся из ляды тень головы и заткнувшийся на полуслове голос Куща, встряхнули Беля.

–Бесова душа!…

–Бери лук, становись Кущ до бойницы. Стрель в кого попасть можешь. Чего там боярин?

–Велел самим здесь управляться, а он на подворье покуражится.

–Один вон уже покуражился…

Вот и долгожданные гости пожаловали. По веревкам взбирались на забор и страхуя один другого, стали прыгать внутрь двора. Четверо точно не по своей воле спустились вниз, Вольрад умело ссадил их стрелами. Так и других за глаза хватало.

Лиходеев наблюдал за полукругом изгороди, заходящей на угол. Самое удобное место для перелаза. Во всяком случае, сам бы он выбрал именно его. Извне слышны были разговоры, ругань и спор. Чего они там?

Враг не заставил себя ожидать. С хеканьем и нелицеприятным высказыванием, скорее всего в адрес своего десятника, над обрезом заборолы возник силуэт. Зацепившись снаряжением за торчавшие пики, так долго изгалялся наверху, что появился второй ночной гость. Тот оказался шустрым, опершись руками на собрата по налету, использовал его в качестве скамейки. Перескочил прутья, а чтоб было сподручней, предварительно сбросил щит внутрь двора. Егор наведя метку самострела, луком пользоваться так и не сподобился, нажал рычаг. Болт вошел в нарушителя суверенного права на имущество в процессе приземления, опрокинул того навзничь. Вот неумеха, тот да-а, не торопился, тот в это время справившись с перелазом, повис на руках, уцепившись за кромку струганных бревен. Так как лицом был повернут к стене, не очень задавался вопросом, куда его товарищ направился. Его ругань вплелась в общий шум преодоления препятствия и исследования чужой территории. Лиходеев скользящим шагом двинулся к жертве. Видно и вправду есть у многих понятие опасности в пятой точке организма. Почувствовал. До татя осталось всего метров пять, когда тот приземлился. Услышал-таки и резко повернулся. Егор всадил боевой нож между подбородком, благо густая растительность на нем отсутствовала и краем кольчуги. Уже считай покойник, успел хлопнуть глазами, при этом даже не вскрикнул, не простонал, лишь ловил ртом воздух.

Лихой оттолкнул тело от себя, не стал делать правку, сам дойдет до кондиции. Задержался только для того, чтоб зарядить арбалет новым болтом и поставить на боевой взвод. Вообще-то весь этот штурм напоминал плохой спектакль, где мало репетировали артисты и сам режиссер был дилетантом. Все как-то ни шатко, ни валко. Медленно, с неохотой, с оглядкой на других. Создавалось впечатление, что все эти люди были набраны вчера-позавчера, и использованы должны быть на одну акцию. Сброд одним словом.

Увидел как Вольрад с Гораздом и еще с двумя молодыми воями из дворни, у конюшни образовав подобие стенки, прикрываясь щитами, напирали на скудную толпу вооруженных людей. Шаг за шагом оттесняли ее к воротам, а Ждан из-за их спин то и дело умело втыкал в человеческое мясо рогатину. На лицах у парней дикий задор присутствует. Значит нормально все, помощь не требуется, справятся. Ор и крики заполняли звуками все подворье. Именно к месту драчки стекались налетчики. Под ногами бойцов уже валялись тела мертвецов, а раненые пытались отползти в укромное место. Ворота распахнуты. У створы заметил хорошо экипированного воя в широкой епанче, рядом с которым уже известного ему персонажа, теперь уже наймита Ослябю, что-то говорившего и жестикулирующего руками, пальцем тыкавшего на крыльцо терема. Вот ты и проявил себя, северный олень!