Слава и боль Сербии - Страница 20

* * *

Я – лань. Но почему? Не знаю. Вижу, но не понимаю. Живу, но что есть жизнь, не постигаю. Люблю, но что значит любовь, не разумею. Страдаю, но как во мне прорастает и зреет страдание, и того не ведаю. Вообще не многое мне понятно из того, что есть во мне и что окружает меня. И жизнь, и любовь, и страдание – все это шире, и глубже, и бескрайнее моего понимания, знания и ведения. Кто-то привел меня в этот мир, но вложил в существо мое не много разума, потому мне так мало понятно в мире, окружающем меня, и в мире, который во мне. Все непонятное и странное, что таится в каждом творении, мне заметно – и потому мне страшно. Мои большие глаза – не оттого ли они велики, чтобы вместить непостижимое, объять необъятное, увидеть невидимое?

Кроме печали, Кто-то влил в меня, увековечил и обессмертил нечто большее, чем чувство, и сильное, чем мысль, нечто бесконечное, как бессмертие, и огромное, как вечность. Это – инстинкт любви. Он непобедим и всесилен. Он разливается по всем моим чувствам, по всем мыслям, полностью овладевает моим существом. Словно маленький, крохотный островок, так выглядит мое существо, а вокруг него бесконечно простирается, разливается и переливается она – загадка моей души: Любовь. В какую сторону своей души я ни направлюсь, везде встречаю Ее. Она – вездесущее и сокровенное во мне. Для меня «я есмь» – равносильно «я люблю». Любовь делает меня тем, что я есть. Быть, существовать – для меня значит любить. Неужели есть создания без Любви? О таком не знает мое сердце лани.

Не оскорбляйте во мне Любовь. Ведь вы оскорбляете бессмертие и вечность – мою единственную бессмертную и вечную ценность. Ибо что есть ценность, как не то, что бессмертно и вечно? Только Любовью я бессмертна и вечна. Она – все для меня. Любовью я чувствую, и мыслю, и смотрю, и слышу, и вижу, и знаю, и живу, и обретаю бессмертие. Когда говорю: «Я люблю» – в этих словах охватываю все свои бессмертные мысли, чувства, бессмертные желания, бессмертные жизни, возношусь над смертью и небытием: я лань, серебристая, лань нежная, лань трепетная...

Через жуткие обрывы и страшные бездны продирается Любовь моя к тебе, голубое небо, к тебе, добрый человек, к тебе, цветущая дубрава, к тебе, благоуханная трава, к Тебе, Всеблагой и Пренежный! Сквозь бесчисленное множество смертей пробивается Любовь моя к тебе, о сладкое Бессмертие! Поэтому печаль – мой постоянный спутник. Всякая грубость – смерть для меня. В этом мире больше всего грубости я пережила от одного существа, которое называется человек. О, он всегда означает смерть моей радости. Очи мои, смотрите сквозь него и поверх него на Того, Кто Предобр и Пренежен! Доброта и нежность – вот жизнь для меня, вот бессмертие, вот вечность. Без доброты и нежности жизнь становится адом. Лишь ощущая доброту Предоброго и нежность Пренежного, я снова в раю, пока не придавит меня грубость человеческая – о, этот ад наваливается на меня всем своим ужасом… Потому я боюсь всякого человека, кроме доброго и нежного.

* * *

Я стою у ручья, берега которого украшены голубыми цветами. А ручей тот из моих слез. Ранили меня люди в сердце, и вместо крови потекли слезы… Нежные небеса! Скажу вам тайну свою: вместо крови в моем сердце слезы. В этом моя жизнь, в этом моя тайна. Потому плачу я за всех скорбящих, за всех обездоленных, за всех униженных, за всех голодных, за всех бездомных, за всех плачущих, за всех несчастных. Мои мысли быстро захлебываются печалью и превращаются в чувства, а чувства изливаются в слезах. Да, моим чувствам нет числа и нет конца слезам моим. И чуть ли не каждое чувство мое грустит и плачет, ведь, как только оно уходит от меня в окружающий мир, оно натыкается на грубость человеческую. О, есть ли существо более грубое и жестокое, нежели человек?..

Зачем я брошена в этот мир, мир людей? Ах, когда-то давным-давно, когда в своих дремучих бескрайних лесах я не знала о людях, мир был для меня радостью и раем. И свое райское восхищение я радостно ткала из душистых цветов и стройных берез, между привольных дубрав и голубых небес. Но в мой рай ворвался он, грубый, жестокий и гордый человек. Он растоптал мои цветы, срубил мои деревья, омрачил мое небо. И мой рай превратил в ад... О, нет во мне ненависти к нему за это, скорее жалость... Жаль его оттого, что он не в состоянии почувствовать рай. А большего ужаса, чем этот, нет ни для одного существа. Знаете, лань не умеет ненавидеть; она может только жалеть и сострадать. От всех обид и грубости она защищается печалью и жалостью. Печаль – вот ее месть. Печаль, смешанная с жалостью... О люди, как вы жестоки и грубы! Я слышала, что существуют бесы. Но разве возможно, чтобы они были хуже людей? Одного только прошу, одного желаю: не быть мне душой в человеке, чувством в человеке, мыслью в человеке...

Всякую грубость человеческую я переживаю как тяжелый удар в сердце. От этого появилась у меня опухоль на сердце. О, сколько синяков на сердце! Сколько ударов!.. Ах да! Ведь я – в потерянном раю, лань в потерянном раю! О пощади меня, Предобрый и Пренежный! Множество ударов, один за другим, один за другим – так образовалась опухоль у меня на сердце. О спаси меня от людей! Тогда Ты претворишь мой мир в рай, а печаль – в радость…

* * *

Милее всего для меня – свобода, люблю я свободу. Она – в доброте и нежности, она – в Любви. А зло, грубость, ненависть – вот наихудшее из рабств. Кто ему подчинился, тот стал рабом смерти. А есть ли рабство более страшное, чем смерть? В такое рабство уводят нас люди, эти изобретатели и делатели зла, грубости и ненависти. А меня послали в мир и предсказали, определили мне: «Будь печалью и Любовью». И всем существом выполняю я свое назначение: скорблю и люблю. Скорблю через Любовь, люблю через скорбь. Разве может быть иначе в мире, населенном людьми? Вся жизнь моя в этих пределах, в этих границах. Я вся – сердце, вся – око, вся – печаль, вся – Любовь, поэтому пробирает меня страх, тот пронзительный страх, о котором знает только печальная лань...

В гордыне своей люди не догадываются о чудесных и прекрасных чувствах, которые носим в себе мы – лани. Между нами и вами, люди, зияет пропасть, и потому ни мы не можем перейти к вам, ни вы к нам. Вам не дано познать наш мир. Если бы мы, лани, сердцем перешли к вам, то мы перешли бы в ад.

Когда-то были мы в раю. Вы же, люди, превратили его в ад. То, что для вас представляют собой демоны, то же вы, люди, для нас. Рассказали нам березы: «Видели мы, как сатана пал с небес на землю и остался среди людей. Он, изгнанник неба, объявил: “Весьма приятно быть мне посреди людей; есть у меня свой рай – люди”…».

Предвижу и предчувствую: ожидает меня бессмертие лучшее, чем бессмертие человека. Для вас, людей, и на том свете существует ад. А для нас, ланей, только рай. Ибо это вы, люди, сознательно и добровольно изобрели грех, зло и смерть и уже потом увлекли за собой нас, без нашего согласия, своей злобой и мерзостью, ибо имели власть над нами. Потому и будете отвечать за нас, за наши мучения, несчастья, страдания и смерть. Вы будете платить за нас и из-за нас. Слышала я, как небо голубое шептало черной земле вечную истину – в День судный люди дадут ответ за все муки, страдания и несчастья, за смерть всякой живой твари. Все животные, птицы, растения, восстанут и обвинят род человеческий во всех болезнях, обидах, зле, смерти, которые он причинил им своим гордым грехолюбием. Ибо вместе с родом человеческим идут грех, смерть и ад.

Если б я могла выбирать из всех творений, я скорее выбрала бы тигра, нежели человека, ибо он менее кровожаден, чем человек; я бы лучше выбрала льва, ибо он менее безжалостен, чем человек; я избрала бы гиену, ибо она не так отвратительна, как человек; я бы избрала рысь, ибо она менее жестока, чем человек; я скорее бы избрала змею, ибо она не так лукава, как он; я избрала бы любое чудовище, ибо самое страшное чудовище менее ужасно, чем человек... О, правду говорю, из самого сердца говорю. Ведь человек изобрел и сотворил грех, смерть и ад. И это хуже худшего, ужаснее ужасного, страшнее страшного, что есть в моем мире.