Слава Богу, робяты! (СИ) - Страница 2

- Но я и жена отработали более сорока лет на это государство! - Настойчиво блеял Козырев.

И так смурый лик инспектора потемнел ещё больше:

- Я прочитал - где работали. Последние двадцать лет не без успеха исполняли должность начальника статистического отдела исполнительной дирекции Пенсионного фонда Российской федерации, а жена у вас была в подчинении. Надо ли мне повторять, что не в последнюю очередь благодаря махинациям со статистикой у фонда образовались гигантские финансовые дыры, которые привели к современному плачевному состоянию.

- После чего вас, по-хорошему, надо судить! - После некоторой паузы заметил инспектор, а потом, что-то решив про себя - подвёл итог. - Но смысла нет - вы сами себя наказали.

- А как же внучка? - Не сдавался Виктор Палыч.

- Да, она вас, по большому счёту, и кормит, - отмахнулся инспектор, - И нам остаётся только надеется, что, рано или поздно, вольётся в ряды достойных членов общества.

Вся проблема была в том, что особых надежд на внучку Виктор Палыч не имел. Избалованное дитя нефтегазового ренессанса никак не желала встраиваться в существующие и далёкие от былого лоска реалии. Ну, а у Республики, тонувшей в ворохе смертоносных проблем, не было ни желания, ни возможности заниматься капризным ребёнком. Ещё год-другой и ни дед, ни бабка не справятся с нескладным, но дерзким подростком. А как быстро в современном мире люди срываются в штопор - Козырев не раз видел сам. Возможно, помог бы квалификационный интернат, где была сосредоточена образовательная мощь современного государства. Но, как это обычно водиться, пробиться туда простым смертным было не реально. Либо ребёнок должен быть гением (или профильным талантом), либо сиротой, чьи родители легли костями в круговерти войн, захлестнувших страну. Причём, что немаловажно - на правильной стороне.

- Она сирота. Это всё, что у меня осталось, - не отступал Козырев, - и я бы хотел, чтобы она училась в квалификационном интернате.

Впрочем, её история, конечно же, хорошо известная инспектору, не прокатывала. Семья сына как раз не пылавшая патриотическими убеждениями, после начала беспорядков быстро выдвинулась в сторону границы с прибалтийскими государствами с явным желанием свалить из проклятого "Мордора" подальше. Злая ирония судьбы была в том, что эстонские лётчики, которым на днях подарили два ржавых бомбовоза, с перепугу решили, что началось давно ожидаемое вторжение орд московских орков, и безжалостно отбомбились по колонне беженцев кассетными боеприпасами. Сына, сноху и внука разорвало на месте. Юлька же уцелела случайно - отлучившись в этот момент в кустики. Сам Козырев задержался в городе, стараясь хоть как-то продать дачу и квартиру, поэтому под раздачу не попал. Хотя иногда думал, что для него вариант с натовским боеприпасом, наверное, был более милосердным.

- Это право ещё надо заслужить, - хмыкнул инспектор, - либо ей, либо вам. Так как вашему сыну это, извините, не удалось.

Безапелляционный тон оплывшего на тихой государственной службе инспектора раздражал Козырева. Он сам был когда-то бюрократом и не сомневался, что в любой системе эта общность будет соответствовать своей циркулярной сущности - быть черствой и равнодушной к чаяниям простого человека.

Его практически бессвязный и желчный поток мыслей прервала трель сотового телефона. Обшарив, заваленный бумагами стол, инспектор чертыхнулся и вылез из-за него, а Виктор Палыч застыл с раскрытым ртом. Нет, калек он видел предостаточно, но больно уж вид инспектора был фантасмагоричен. Его обрюзгшее тело ниже колен переходило в две ажурные спирали, имитирующие стопы ног. Поэтому, чтобы сохранить равновесие, инспектору приходилось выпячивать пузо, а голову откидывать назад. Казалось, что эта неустойчивая конструкция - вот-вот рухнет, однако, инспектор вполне резво пересёк комнату, забрал с подоконника телефон, и, прижав её к уху, вернулся на рабочее место.

После короткого разговора, он снова повернулся к Козыреву:

- Именно так - право быть в обществе надо заслужить! - И он постучал ниже колена. - А уж Республика наградит - чем сможет.

- Ну, а я что могу сделать, - в отчаянии буркнул Виктор Палыч, - я уже полумёртвый старик!

Однако инспектор отнёсся к этому вопросу крайне серьёзно:

- А вот это мы можем обсудить...

****

О том, что наступил день "Х" Козырьку сообщил Будулай - так звали старшего его группы за густую цыганскую шевелюру:

- Итак, джентльмены, предстоит поработать. Вопросы есть?

У облезлых и помятых джентльменов их не было, но по ноющему организму пробежался мерзкий холодок. Впрочем, Будулай ситуацию понимал. Каждый из бомжар получил продолговатую голубую пилюлю, которая обычно встречалась в аптечках заграничной спецуры. Редкая и дефицитная химия разогнала хмарь в голове и взбодрила кровь, прогоняя усталость и сомнения. Козырёк потянулся до хруста в костях - давно он не чувствовал себя так хорошо.

Теперь ему было наплевать на стылость морозного утра и тяжесть чемодана, который вопреки традиции был заполнен под завязку с самого начала маршрута. Даже проходные дворы утратили свой обшарпанный вид, и только осознание важного дела останавливало его от искушения - пуститься в припрыжку.

В отличие от Козырька, город пребывал в беспокойстве. Несколько раз с рёвом проносились патрульные машины, где-то долбил очередями пулемёт. Предчувствуя нависшую беду, хохлы из "Галичины" хмуро озирали улицу. Поэтому знакомый бомж не вызвал у них приступов былого задора.

- Вали отсюда нахер, - буркнул один из них, неожиданно вспомнив москальскую мову.

Однако, Козырёк с изрядной долей виртуозности обогнул его, подойдя к командиру блок-поста, облокотившемуся на обложенную мешками с песком огневую точку:

- Слово есть до пана командира!

Тот поднял выцветшие глаза, но успел только буркнуть:

- Що?

- Слава Богу, робяты! - Прошептал Козырёк и утопил кнопку взрывателя у себя на поясе.

Огненный вихрь, выбив стёкла у соседних зданий, разметал охрану на входе в проулок. Не успела рассеяться пыль и перестать стучать град мелких камней, как в проулок влетела, гремя сочлениями, ветхая ГАЗель, за рулём которой пристроился инвалид с горящими глазами. Из дверей ещё только начинали выбегать вооружённые люди, дёргая затворы автоматов, как более мощный взрыв заставил сложиться двухэтажный особняк.

Штаб полицейской дивизии прекратил своё существование, а замерший город раздирали всё новые и новые взрывы. Так начиналось возвращение Республики в Причерноморье.

****

Юлька вместе с мужем и сыном стояла у огромного чёрного обелиска, обрамлённого такой же тёмной стеной, где мелкими буквами шли фамилии погибших на юге России. Большой живот утяжелял её шаг, но она решительно вела пальцем по длинному перечню фамилий. Козырева Виктора Павловича она нашла почти в самом конце, где через запятую шёл позывной - "Козырёк", а потом место службы - Ангельский полк.