Сламона - Страница 7

— Ххха, вызови его, коли сумеешь! Нет, даже я не могу приказывать духу Великого Мага, зато Солло придет, когда я ему скажу, и сделает все, что я ему прикажу… Ничего, мы отыщем лазейку, сто чертей и одна ведьма! А теперь — ти-хо!

Все замолчали, и тем громче прозвучало в тишине звонкое восклицание:

— ВСЕМ ПРИВЕТ! Извините за опозданье!

Рыцарь-Бродяга, вскинув меч, развернулся на этот возглас, фея Амина чуть не выронила ребенка, Гидо поперхнулся табачным дымом.

Посреди комнаты возникла растрепанная белобрысая девчонка в зеленом комбинезоне с закатанными до колен штанинами, с большой картонной коробкой в руках. Она восхищенно посмотрела на обломки мебели, длинно свистнула и почесала одной босой ногой другую.

— Ого! Кажется, я опять пропустила самое интересное! Зато, како-ой подарочек я раздобыла для малыша!..

— Это и есть ваш маг-старичок из Восточного Царства? — задумчиво спросил Лесной Дух Рыцаря-Бродягу.

— Фея Утренней Звезды! — вскричала госпожа Амина.

— Ага, это я! Сейчас вы все ахнете, когда увидите, что я припасла для принца! Кстати, а как его нарекли?..

— Осталось пять с половиной минут! — трагически объявил господин Кин.

Рыцарь-Бродяга сунул меч в ножны, прыгнул к фее, ухватил ее за плечи и затряс.

— Ой! Вы чего, перестаньте! — весело взвизгнула та.

— Брось коробку… БРОСЬ КОРОБКУ, КОМУ ГОВОРЯТ!!! Ты подаришь принцу совсем другой подарок!

— Тройное Заклятье Великого Бернгарда, — растерянно охнула Фея Утренней Звезды. — Я даже не знаю… Нет, я, конечно, могу попробовать — но вдруг случайно наврежу… навредю… малышу?

— Ему и так уже навредили — дальше некуда! Хуже все равно уже не будет, поторопись, времени у нас в обрез!

— Осталось три минуты! — похоронным голосом заметил с подоконника господин Кин.

— Хорошо, я попробую! — отважно сказала Фея Утренней Звезды. — Но если что-нибудь выйдет не так, вы уж меня не ругайте!

Она зажмурилась, широко раскинула руки и застыла, не шевелясь.

В комнате стало тихо, только тикали часы на камине, в дальнем углу свиристел сверчок да за наспех починенными стеклами грустно завывал холодный ветер…

Когда до полуночи осталось полминуты, Рыцарь-Бродяга не выдержал, протянул руку, чтобы тронуть фею за плечо — но она вдруг распахнула глаза и подмигнула.

— Слушай, принц, что я тебе подарю! — громко сказала она. — Тройное Заклятье настигнет тебя только тогда, когда ты станешь взрослым! А до тех пор оно не будет иметь над тобой власти, и все дары твоих крестных будут с тобой! Это говорю я, Фея Утренней Звезды, и это будет так!

— Бомм! Бомм! Бомм! — ударили часы, едва фея смолкла.

Но их бой сразу был заглушен ликующим ревом Повелителя Темного Царства:

— Уррра! Сто чертей и одна ведьма — успели-таки! Умница, детка! Пока Дэвид вырастет, мы сотню раз успеем что-нибудь придумать, главное, сейчас волшебное слово не утащит его в Предел! Ха, колдун Конрад, оч-чень жаль, что ты так рано решил нас покинуть, ты пропустил самое главное веселье!

— Внимание! — вдруг выкрикнул с подоконника домовой. — На дороге появилась карета, король с королевой возвращаются во дворец!

 - Устрою-ка я им торжественную встречу в спальне! — воскликнул Рыцарь-Бродяга и с дьявольским хохотом растаял в воздухе.

Фея Амина положила принца в колыбель, покачала ее и исчезла молча, как пламя задутой свечи.

Господин Кин соскользнул по занавеске на пол и со всех ног бросился к камину.

— Пока, крестник! — крикнула Фея Утренней Звезды, помахала рукой и вылетела сквозь только что починенное Аминой окошко, звонко разбрызгав осколки стекла.

Лесного Духа давно уже не было в комнате.

Король с королевой ворвались в детскую и чуть не столкнулись лбами над колыбелью.

— Да он жив и здоров, негодник! — возмущенно воскликнул король. — Даже в жабу не превратился!

— Я всегда говорила, что твои министры — тупицы! — энергично заявила королева.

Бросила взгляд по сторонам и в ужасе заголосила:

— Боже мой, тут что, был пожар? И потоп? И землетрясение? Кто разбил новый сервант и хрустальную люстру? Стража-а-а!

— И подпалил ковры! — подхватил король. — И отклеил обои! И уничтожил старинный фарфор! Я так и знал, что пока мальчишка в доме, здесь не будет никакого порядка…

— Надо вызвать полицию, что ты стоишь, как столб? Стража-а!

— Вот и вызывай сама, у меня есть дела поважнее!

— Какие дела, болван?

— Надо разбудить палача, путь он отрубит голову старшему министру!

Вечером пятого сентября второй этаж сиротского дома опустел: младших увели гулять в городской парк, самые старшие уже неделю назад разъехались кто куда.

Томми Кеслер, обливаясь слезами, отбыл в математическую школу в Кассиз, братьев Холм, выловленных на Северном вокзале, отправили вместе в Ольж, и Билл на прощание отсалютовал восхищенным мальчишкам поднятием сжатого кулака. Остальные старшие жили в госхольнском приюте и ходили в школу на улице Орер — все, кроме Джона Мильна, который недавно вышел из «больничного закутка» и теперь сидел на своем любимом подоконнике в пустой полутемной спальне. Прижавшись носом к стеклу, он смотрел на клены у крыльца и на безлюдную улицу за оградой.

Листья кленов в желтых прожилках хлопали, как паруса…

Осенью на темную воду в гавани столицы Белосонии лег ковер из желтых и красных листьев. Начали дуть холодные северные ветра, торговые корабли один за другим возвращались в гавань, а однажды с мола ударили пушки, и по лиственному ковру к пристани подошел черный корабль с трефовыми тузами на парусах: к королеве Белосонии приехала погостить ее сестра — Черная Королева.

— Как поживаешь, дорогуша? — спросила Черная Королева, когда сестры расцеловались и сели пить чай. — Как здоровье мужа и наследного принца Альберта-Густава-Людовика? Как твой младший — как-его-бишь?

— Ах, и не спрашивай, сестрица! — раздраженно махнула рукой королева Белосонии. — С тех пор, как меня угораздило родить второго мальчишку, в королевстве все пошло шиворот-навыворот! Кто-то устроил погром в детской, муж упал с лестницы и сломал ногу, палач сбежал в Восточное Царство, где больше платят, а я все время пересаливаю суп…

— Нервы, моя дорогая, это все от нервов! — сказала Черная Королева.

— Нервы?! — вскричала королева Белосонии. — Да пока я не завела второго пискуна, я и не знала, что такое нервы! Даже когда Альберт-Густав-Людовик заявлял, что в нашем камине живет домовой, я и то держала себя в руках! А сейчас — поверишь ли, сестра — мне все время мерещатся то покойники в саванах, то скелеты, вылезающие из-под кровати…

В это время в соседней комнате раздался смех принца, и королева с криком:

— Ну вот, опять он шумит! Чтоб ему провалиться! — бросилась к буфету и стала капать себе валерьянку.

— Знаешь, дорогая, — вдруг задумчиво проговорила Черная Королева, — а что, если ты отдашь горлопана мне? Ты же знаешь, мужа и детей у меня нет, а королевству нужен наследник. Может, уступишь мне младшего принца — и я его усыновлю, увезу в свое королевство и сделаю Наследным Принцем страны Черносонии…

— Уступлю ли я?! — завопила королева в восторге. — Магдалина, да я еще отдам тебе свои новые туфли впридачу! Бери, ради бога! Только, смотри, не передумай, я его потом обратно не возьму!

— Не передумаю! — заверила Черная Королева. — Значит, договорились? Неси свои новые туфли!

Спустя неделю корабль Черной Королевы распустил под проливным дождем паруса с нашитыми на них трефовыми тузами: он уплывал в Черносонию, увозя принца Джона, который был теперь сыном Черной Королевы и Наследным Принцем страны Черносонии.