Сламона - Страница 63
Подожди, давай запишем все это, жаль будет, если такие рифмы пропадут для потомства! Подержи-ка гитару, Дэви…
«Дэви»!
Мильн глупо заулыбался, заерзал на куртке Эрика, расстеленной на верхней ступеньке платформы, и обеими руками осторожно принял гитару. Он погладил пальцем ее гладкий коричневый бок и стал читать выжженные на гитаре названия городов: Кет… Кет-Бихау… Шутанна… Палангут… Кассиз… Шек… Сэтерленд! Тэннисоль!!! Джамбл!!!
— Это где мы с ней побывали, — объяснил Эрик — строча в пристроенном на колене блокноте, он ухитрялся видеть, чем занимается Джон. — Памятка для грядущего склероза.
— И в Тэннисоле вы тоже были? — восхищенно выдохнул Мильн.
— И в нем.
— И в Джамбле?
— Угу.
Джон долго ерзал, прежде чем задать следующий вопрос:
— А это правда, что в Джамбле прямо по пляжам бегают крабы?
Эрик поднял глаза от блокнота, и Мильн испуганно съежился, почти коснувшись щекой гитары. Взъерошив свои и без того лохматые волосы, Эрик посмотрел мимо его плеча туда, где светились самые дальние железнодорожные светофоры за еле видным отсюда мурленбургским вокзалом.
— Да, в Джамбле по пляжам и вправду бегают целые полчища крабов… А над улицами там летает больше чаек, чем голубей… Даже с самых дальних окраин там слышны гудки маяков, а мостовые сложены из пресованных ракушек. В конце июля все жители Джамбла ловят креветок, а в августе…
Эрик перевел взгляд с семафоров на Мильна и слегка прищурился.
— А в августе на тамошние пляжи выбираются по ночам из моря сотни тридакн… Ты знаешь, что такое тридакна, Дэви?
«Дэви»!
Мильн расплылся в улыбке и быстро закивал — знает ли он, что такое тридакна? Охэй, еще бы!
— Эти гигантские ракушки очень любят понежить свой жемчуг в лунном свете — тогда он быстрее растет, — продолжал Эрик. — Они распахивают створки навстречу луне, и горе несчастному, который случайно наступит на раскрытую тридакну! Ракушка тотчас захлопывает створки и уволакивает беднягу в морскую пучину. Говорят, в порту у десятого пирса скопилось под водой сотни две скелетов таких бедолаг. Правда, это все скелеты приезжих, потому что жители Джамбла с пеленок знают, что надо делать, когда тебя хватает тридакна…
— Я тоже знаю — надо сказать Усыпляющее Заклинание!
Эти слова вырвались у Мильна сами собой, и он тут же в ужасе прикусил язык, но было уже поздно!
Положив подбородок на сжатые кулаки, Эрик с интересом посмотрел на него и переспросил:
— Какое заклинание?
Мильн багрово покраснел и пригнулся, мечтая сделаться таким маленьким, чтобы можно было юркнуть в гитарную дырку и затаиться внутри!
Но Эрик терпеливо ждал ответа, и когда молчание стало совсем уж невыносимым, Джон пробормотал, не поднимая глаз:
— Такое заклинание: «Не злись — не бойся — засни — откройся…»
— Ха! Здорово! Ну-ка, повтори еще разок! Может, пригодится, если я снова попаду в Джамбл!..А теперь давай-ка споем нашу «Дорожную» сначала — вдруг по ходу дела всплывет еще какая-нибудь рифма? Давай сюда гитару, Дэви… Ну, поехали!
Конечно, так и должно было случиться!
После той дурацкой драки в Кассизе, после оставившей его без гроша нелепой пьянки в Рокше, после аварии на автостраде, после того, как он перепутал поезда и очутился на сотню миль южнее Стракрасвета с последней пачкой сигарет кармане и с последней парой бутербродов в рюкзаке — после всех неудач нынешнего лета ему обязательно должно было повезти!
Поэтому неудивительно, что на заброшенной платформе в безвестном городке, куда его занесла нелегкая, ему повстречался незнакомец лет девяти-десяти, умеющий подбирать рифму к слову «подожди», прекрасно знающий, что такое тридакна, и владеющий секретом Усыпительного Заклинания! Интересно, какая жизненная буря забросила сюда малыша, одетого как дитя с обложки журнала детских мод, но с глазами человека, чудом вырвавшегося из лап маньяка-убийцы?
Хотя — не все ли равно?
Нет ничего хуже, чем заглядывать в окна чужих домов, и третья заповедь бродяги гласит:
В том-то и заключается одно из главных достоинств Дороги, что любая встреча в пути — и хорошая, и плохая — мимолетнее звука гитарной струны…
— По-моему, у нас с тобой неплохо получилось, Дэви! Хотя тебе стоило бы научиться петь погромче… Эй, в чем дело, соавтор?
Проследив за взглядом вытянувшегося в струнку мальчишки, Эрик и сам сразу понял, в чем дело. А дело было в том, что в дырку в заборе пролезли два пацана, по виду — ровесники Дэви, но одетые в тусклую казенную одежду, и теперь эта парочка шагала к платформе, глядя на Дэви, как на какого-нибудь зеленого Человечка-с-Луны…
Эрик сунул обратно в пачку вынутую было сигарету и с интересом стал ждать, что будет дальше.
Нет, Малое Заклятье Харро не сильно потрепало Никласа и Бэк-Джоя! Они остались такими же уродливыми, наглыми, отвратительными… И страшными.
Мильн не видел их со своего последнего приютского утра, но когда они, разъезжаясь ногами по гравию, подошли к платформе и уставились на него со знакомыми мерзкими улыбочками, по его телу разлилась такая тошнотворная слабость, будто в последний раз приютские издевались над ним только вчера.
— Привет, Джонни! — протянул Бэк-Джой. — Ты чего это тут торчишь, а?
Мильн сглотнул, пряча за спиной руки с пальцами, сложенными в Знак Щита. Он лихорадочно думал, что бы такое соврать, чтобы его не тронули, — и чуть не подпрыгнул, когда рядом вдруг раздался тихий перезвон гитарных струн.
Сто чертей и одна ведьма, ведь рядом с ним сидит Эрик, как он мог про это забыть!!!
Джон выпрямился и начал улыбаться, глядя прямо в глаза Бэк-Джою. Ха, пусть они только попробуют тронуть его при взрослом! Эрик — это вам не невидимый дракон Харро…
Эрик прижал ладонью струны, потянулся и встал.
— Пойду-ка я, прогуляюсь по городу, — лениво сказал он, закидывая гитару за плечо. — Посмотрю, куда меня забросила нелегкая!
Мильн тоже взлетел на ноги и схватил Эрика за рукав.
— Можно, и я с вами, господин Снайгерс?! — умоляюще спросил он.
А зачем спрашивать, ведь не нанимался же он сидеть на этой платформе, верно? А может, его уже ждут в городе, дома, да? Конечно, Эрик разрешит ему с собой пойти!
Эрик наклонился, чтобы поднять куртку, и Мильн совсем рядом увидел его серо-зеленые глаза, в которых танцевали ехидные прибойные бесенята. Но голос Эрика прозвучал совершенно серьезно, когда тот вполголоса сказал:
— Если у тебя чешутся кулаки, не сдерживайся, соавтор! Лучше дать по морде и получить сдачи, чем потом всю жизнь жалеть, что ты этого не сделал!