Сламона - Страница 11
Он знает, где пасутся табуны морских коньков и где меняют светящиеся раковины лунные единороги.
Он знает, куда бредут крабы по чуть приметным тропинкам среди морских холмов и рощ.
Он помнит наизусть имена всех старожилов-осьминогов из Осьминожьего Городка.
Он знает охотничьи пещеры мурен, и даже самая угрюмая и молчаливая из них по кличке «Старая Грымза» ворчливо окликает его: «А-а, Дэви!», когда он проплывает мимо.
Он умеет охотиться и в одиночку, и со стаей дельфинов, и помнит наизусть все законы Охотников Моря, нарушать которые могут лишь акулы да люди (Молчаливый говорит, что эти подлые твари убивают даже беззащитных детенышей придонных драконов!).
Он умеет на ощупь выбрать нужный поток из запутанного клубка холодных и теплых подводных течений.
Он умеет танцевать все танцы, которые исполняют жители моря в Праздник Большой Луны, и в эту волшебную ночь даже пугливые морские коньки принимают его в свои хороводы.
Он раньше самых чутких медуз слышит приближение далекой бури, когда большая волна еще только зарождается в открытом море и чуть слышно гудит, толкаясь в Барьерный Риф.
Словом, он умеет и знает больше всех остальных ребят, поэтому мамы Ильми и Шпротика всегда просят его присмотреть за их малышами, когда компания детворы покидает Песчаную Бухту.
И сейчас посреди устроенной дельфинами азартной гонки Дэви задерживается, чтобы дождаться отставших малявок. Он перекидывается парой слов с большой морской черепахой, подсаживает ей на спину Ильми и Шпротика — и скоро, обогнав всю остальную компанию, черепаха влетает в Залив Большого Когтя.
Здесь джунгли подступают почти вплотную к воде, а вода в заливе сладковатая на вкус, потому что тут впадает в море Лимонадная Река, получающаяся от слияния Газированного Ручья с Сиропным Ручьем.
Когда Дэви был совсем маленьким, он удрал как-то раз от мамы и отправился глубоко в дебри, чтобы посмотреть, правду ли болтают птицы, будто в Газированном Ручье бьют фонтанчики из шипучих пузырьков, а в Сиропном Ручье плавают рыбы, покрытые леденцовой коркой? И правда ли, что на отмелях там вместо гальки громоздятся разноцветные леденцы? Все это оказалось чистейшей правдой, и он вернулся домой только после заката с огромной бутылью из тыквы, полной холодного лимонада…
Янисса к тому времени успела обшарить все побережье в поисках пропавшего сына, и при виде Дэви на радостях даже забыла его отругать. А еще забыла взять с него слово, что больше он не будет убегать на сушу, где хищные звери и ядовитые змеи так и кишат! Когда же несколько дней спустя она спохватилось, было уже поздно: джунгли стали для ее сына таким же домом, каким для него давным-давно было море.
Дэви так же легко понимал язык народа джунглей, как и язык обитателей Водного Мира, и даже самая злобная королевская кобра почему-то не смела разинуть на него свою смертоносную пасть.
Он охотился с волками Зеленой Лощины в лунные ночи, полные такого множества запахов и звуков, что от них кружилась голова, — и очень скоро научился различать в этой путанице аромат цветка «королева снов», шуршанье ползущей по дереву змеи, фырканье буйволов на ближнем водопое, тонкий свист ночной птицы-колокольчика и пищанье мыши в норке глубоко под землей… А волки охотно объясняли ему все, что он еще хотел узнать.
Он бродил вместе с вожаком слонов Элло по тайным урочищам слонов, где колонны столетних эвкалиптов уходили под облака.
Он плавал и нырял наперегонки с ягуаром Тангой в быстрых водах реки Сконы и не раз обрушивался с полукилометровой ревущей высоты Водопада Мира, всякий раз ухитряясь проскользнуть между острых камней внизу и невредимым уйти на глубину. Хорошо, что Янисса не знала об этих его забавах!
Он катался верхом на кабанах, боролся с молодыми удавами и однажды ввязался в грандиозную битву между крокодилами и бегемотами.
Он был единственным из существ с теплой кровью, кто видел танцы королевских кобр в центре ужасных, зловещих Змеиных Болот.
Он знал по именам всех медведей на Медвежьем Пике и любил лежать на ветке самого высокого тамошнего дерева, слушая сказки, которыми медведицы убаюкивали своих непослушных малышей.
А после восхода луны Дэви любил смотреть на танцы древесных фей на верхушках соседних деревьев и на сверкающий звездный дождь, проливающийся над Снежными Горами…
Он знал сотни лесных сказок (а может быть, былей); он знал, как упросить пугливую олениху поделиться вкусным теплым молоком; он знал колыбельные песни пантер и боевые кличи слонов… Но вот чего он до сих пор так и не узнал — это как пробраться через Снежные Горы в Долину Огнедышащих Драконов. А ведь именно туда почему-то падали все звезды, именно там жили огнедышащие драконы и именно туда много тысяч лет назад опустился космический корабль Люцифера — хулигана, непоседы, великого мага, легендарного создателя Запределья!
Ну ничего, когда-нибудь он, Дэви, обязательно проберется в эту долину, а пока даже приятно думать о тех неразгаданных тайнах, что поджидают его за далекими белыми вершинами Снежных Гор!
После короткого привала, перекусив разными вкусностями, принесенными Дэви из джунглей, путешественники начинают играть в акулу Баскервилей — и отрываются от игры только тогда, когда вода окрашивается в бронзово-желтый закатный цвет.
О-ей-ей!
А ведь они еще хотели заглянуть в Муренову Пещеру, понырять с песчаных откосов и поохотиться за иловыми прыгунами!
Но чайки уже возвращаются с вечерней охоты, Поющие Скалы басовито гудят, готовясь петь Закатную Песню Моря — значит, путешественникам еще повезет, если они вернутся домой к ужину, а обед они давным-давно пропустили!
Северную Бухту экспедиция проскакивает без передышки, у Муреновой Пещеры Дэви сажает Ильми себе на спину, и та, положив голову ему на плечо, сразу же засыпает. Миновав пещеру, ребята слышат голоса русалок, похожие на тревожные крики птиц:
— Эйф! Вик! Ильми! Эйки! Алико! Дэви! Кин! — тревожно переглядываются и вздыхают.
— Ох, и будет мне сейчас! — изо всех сил работая хвостом, жалобно говорит Эйф. — Ох, и будет! Дэви, может, скажешь моей маме, что нас задержали важные дела? Тебе она поверит, ты умеешь выдумывать!
— Мне мама самому сейчас покажет — «дела»! — мрачно отвечает Дэви, прибавляет ходу и кричит: — Мам, я здесь! Мы уже плывем! Не волнуйся!
Экспедиция, обогнув высокий берег, наконец попадает в руки разгневанных мам — и крики тут же сменяются звонкими шлепками, которыми русалки награждают зарвавшихя путешественников.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
— Ну мам, я же не знал, что уже так поздно!
— Эйки, немедленно домой, чтобы я еще когда-нибудь отпустила тебя в «экспедицию»!
Шлеп!
— Вик, я от тебя этого никак не ожидала!
Шлеп!
— Эйф, горе мое! Ты хочешь, чтобы я поседела?
— Маам, я больше не будуу… Дэви, пока!
Шлеп! Шлеп!
— Алико, рыбка моя, ты жива?!
— Мам, ну чего ты, все же в порядке… Дэви, пока, до завтра!
Шлеп!
Наконец Ильми тоже уволакивают в морскую пучину, и Дэви остается один на один со своей мамой, которая сидит на верхней ступеньке яхты «Дельфин». За ее плечом уютно светится окошко каюты, с камбуза тянет запахом свежевыпеченных оладий, за Барьерным Рифом негромко мурлычут Закатную песню Поющие Скалы…
Янисса не шлепает сына, она машет ему рукой и ласково говорит:
— Устал? Проголодался? Замерз? Иди скорее домой, сейчас будем ужинать!
Дэви поднимается по трапу — но вдруг останавливается, как вкопанный, и хлопает себя ладонью по лбу.
— О-ей! Мам, извини, я забыл набрать соли на Соляном Побережье!
— Эх ты, путешественник! — смеется Янисса, ероша его мокрые волосы. — Ничего, обойдемся до завтра без соли! К тому же сегодня на ужин сладкие оладьи с вареньем. Мой руки и садись скорее за стол, бродяга… Так где вы так долго пропадали, сынок?
На Русалочий Остров пришли осенние дожди, а вместе с ними пришли штормовые ветры.