Сладость горького миндаля(СИ) - Страница 5

Марвилл с удивлением взглянул на Кэт: голос её звучал совсем низко, она явно была не в себе.

-Ты не любишь Блэкмор Холл?

-Ненавижу, - повторила Кэтрин, - просто ненавижу. Он ужасен. Тут полно призраков, появляются привидения, на стенах то и дело проступают какие-то следы, двери со скрипом открываются, потом слышны шаги в пустых залах, кто-то среди ночи не то поёт, не то воет - всё это ужасно. Я не могу тут жить.

Марвилл ничего не ответил, лишь покачал головой: экзальтированные девицы в Лондоне, начитавшиеся модных готических романов нелепой миссис Радклиф, что и говорить, везде видели ужасы. Ему самому дом Корбина ужасным вовсе не показался. Весьма недурное поместье. Конечно, несколько великовато, но если взяться с умом и деньгами за ремонт, можно сделать из него просто конфетку.

Глава 3. Леди Хильда, герцогиня Хантингтон

Настоящая красота не та,

которой любуешься с удовольствием,

но та, на которую смотреть так же трудно,

как на солнце.

Этьен Рей

Монтгомери лёг рано, почти сразу после ужина, изрядно обессилев с дороги, и проспал без малого до одиннадцати, забыв попросить Джекобса разбудить его. Вставал он теперь нелегко и по утрам чувствовал себя неважно, потому и был благодарен Корбину, отдавшему приказание принести завтрак ему в комнаты. Милорд хотел было послать найти Генри, чтобы поговорить, но махнул рукой - успеется.

Как оказалось, Корбин всё утро был в разъездах и вернулся только к обеду, во время которого старый герцог заметил, что мисс Монмаут сияет, а мисс Сэмпл, напротив, неразговорчива и мрачна.

Сразу после обеда у парадного послышался стук копыт ещё двух экипажей. Монтгомери выглянул в окно. Так и есть. Приехали два молодых светских льва, Перси Грэхем, граф Нортумберленд, приятный брюнет, живое остроумие и талант рассказчика которого неизменно делали его душой любого общества, и Арчибальд Хилтон, стройный красивый блондин, о котором говорили, что он продал душу чёрту: настолько велико было его везение за карточным столом. Считалось, что удачливым картёжникам не везёт в любви, но эта истина не оправдывалась на Хилтоне: тридцатилетний бонвиван был баловнем дам, и слухами о его любовных похождениях полнились светские гостиные.

Монтгомери спустился по парадной лестнице, но остался за колонной у входа, не желая попадаться на глаза Грэхему и Хилтону.

-Интересно взглянуть на эту вдову Хантингтона, - услышал он Хилтона, - сэр Реджинальд видел её в церкви и назвал красавицей, а он последние годы ни одну прелестницу в обществе не находил даже хорошенькой.

В ответе Перси Грэхема сквозила нескрываемая ирония.

-Её светлость никогда не мелькала в Лондоне, к тому же, говорят, носила по мужу строгий траур. С учётом, что супруг годился ей даже не в отцы, а в деды, такое неукоснительное соблюдение приличий граничит с фарисейством, Хилтон. И кому как не тебе, Арчи, знать, что истинная красавица никогда не будет прятать лицо под вуалью. Полагаю, сэра Реджинальда обманул коварный свет церковных витражей.

-А ты сам её видел? - лениво поинтересовался Хилтон.

-Да, с герцогиней Бервик в храме, фигура у неё и впрямь хороша, но она ни на минуту не поднимала вуали. Я, сам понимаешь, не мог приволокнуться за ней при Летиции, но заметил, что молодая вдовушка предпочитала разыгрывать несокрушимый оплот добродетели. Правда, у неё недурные глаза, они светились даже через густую вуаль. Но обо всём прочем судить не могу.

- А что говорит о ней Летти? - Хилтон знал, как впрочем, и весьма многие в свете, что Летиция Бервик - любовница Грэхема.

- Летти? Ну, о ком она когда-нибудь хорошо сказала?

- Неужели эта Хантингтон добродетельна, как Лукреция? Это будет скучно. Ничто так не скучно, как добродетель, - Хилтон перехватил трость и вздохнул.

Перси не затруднился с ответом.

-Всё скучно, Хилтон, порочные женщины также скучны, как и непорочные, с небольшой разницей в пару ночных свиданий.

Оба прошествовали мимо Монтгомери, не заметив его.

Старик снова задумался. Он не считал Перси Грэхема и Арчибальда Хилтона достойными людьми: слишком хорошо знал их. На совести Грэхема были несколько соблазнённых девиц из приличных семейств, распутные сожительства с чужими жёнами, говорили о шести дуэлях со смертельным исходом и частых вояжах по борделям. Арчибальд Хилтон отличался от Грэхема только тем, что чаще проводил время за карточным столом, нежели в блудных домах, что до интриг с замужними женщинами - тут он даже превосходил Перси. Зачем Генри их пригласил? В вист можно поиграть и с кем-нибудь поприличней.

И ещё одно обстоятельство удивило Монтгомери. Грэхем и Хилтон никогда не считались друзьями Корбина, даже приятелями не слыли, почему же для вечерних партий в вист он выбрал именно их? Впрочем, это легко было объяснить стремлением Корбина улучшить отношения с клубными завсегдатаями, но всё же что-то во всём этом настораживало старого герцога.

Погоняв шары на бильярде, Монтгомери, спустившись вниз по лестнице, увидел у парадного крыльца лорда Генри, отдававшего какие-то распоряжения груму и конюху. Дождавшись, пока Блэкмор освободится, Фредерик, сначала заговорил о погоде, ибо небо ещё с полудня начало хмуриться, и явно собиралась гроза, потом - о гостях.

- Мне казалось, ты не расположен к Грэхему и Хилтону. Почему ты пригласил именно их?

Корбин в ответ безмятежно пожал плечами.

-Потому что не из кого было выбирать, Фрэд. - Корбин начал методично загибать пальцы. - Адмирал Рейли уехал на похороны тётки, сэр Реджинальд сказал, что столь далёкие вояжи - не для его подагры, милорд Остен, ты же знаешь, ещё не оправился после простуды. Я приглашал и лорда Саймона, но он женит в конце месяца сына, извинился, но отказался. Что же мне оставалось-то?

Возразить Монтгомери было нечего, и он заговорил о другом:

-Мне не показалось, что Марвилл и Говард особо влюблены в твоих племянниц.

Генри только хмыкнул.

-Мне тоже так не показалось, но с нынешней молодёжью, Фрэд, никакого сладу нет. Я, видит Бог, выложил Кэт всё, что знал о Марвилле дурного - кутежи, транжирство, блудные похождения. И что? Девица твердит, что всё поклёпы, клевета и вздор. Сьюзен, вроде бы, поумней, она видит, кто такой Говард, но и тут меня ждал афронт. Она просто, похоже, хочет быть леди Говард, вот и всё.

- А ты сам хорошо знаешь Говарда?

- Да, - спокойно кивнул Корбин. - Он относится к тем людям, кто переделывают написанное не потому, что оно неверно, но лишь потому, что может оказаться неверным. Трепеща от страха перед воображаемыми ошибками, они совершают настоящие. При этом вся их осмотрительность ничуть не мешает им допускать серьёзнейшие просчёты, - Корбин лениво закурил и продолжал, - вздорные опасения владеют Чарльзом настолько, что он теряет умение отличать истинные поводы для тревоги от вымышленных. Близорукость постоянно вовлекает его в переделки, и она же мешает ему из них выбраться. Он не в ладу и самим с собой, и с окружающими, ничего не делает сам и не даёт другим и, неуверенный в себе, пребывает в вечном беспокойстве. Кроме того, он завистлив. Что скрывать, не таких женихов я хотел для девочек, но что поделаешь?

Монтгомери подивился верности характеристики.