Сладкие воспоминания (ЛП) - Страница 14

Я поставил кружку на стол и подошёл к ней.

— В полночь. Я не думал, что буду так поздно, иначе позвонил бы.

Она не расслабилась. В её плечах напряжение. Будто ей нужно защитить себя. Я обернул руку вокруг её талии и притянул её к себе, прежде чем поцеловать в макушку. Её напряженность всё ещё остаётся.

— Я ездил увидеться с Хильдой. Мой рейс задержали на три часа. Я думал, что доберусь домой к девяти. Я собирался всё тебе рассказать, когда доберусь домой, но всё пошло не так, как я того хотел.

Она откинула голову назад и посмотрела вверх на меня.

— Она собирается помочь? — Несмотря на то, что её тело всё ещё напряжено, она и правда волнуется. Глаза Бьюлы отражают её эмоции, из-за чего ей не приходится мне ничего говорить, чтобы я знал, о чём она думает.

— Нет, — ответил я. — Она не станет помогать.

Бьюла вздохнула, и складка между её бровями стала только глубже.

— Мне жаль.

— Мне тоже. Я не ожидал, что она поможет, но мне было необходимо попробовать ещё раз.

— Что ты собираешься делать?

Я жду результатов ДНК-теста. Я думал, что знаю, каким будет мой следующий шаг, но я также не уверен, какой будет моя реакция, если мне скажут, что Уилл мой сын. Я не смогу оставить его с моим отцом ни на день. Знаю, что худшее, что я могу сделать, попытаться отнять Уилла, когда мой отец будет настороже, и боюсь, что мне нужно найти другой способ осуществить план.

— Хотел бы я сказать, что у меня есть ответ на этот вопрос, но у меня его нет. Мне придётся подождать и увидеть.

— Когда ты узнаешь?

— Со дня на день. Возможно, сегодня.

Бьюла положила свою голову мне на грудь всего на минуту. Что-то всё ещё беспокоит её. Но она держит это при себе. Не желая ничего говорить, я дам ей время самой рассказать, что у неё в голове. Если она не сделает это в ближайшее время, я буду давить, пока она не расскажет.

— Я не понимаю таких матерей, как Хильда.

Она и не поймёт. У неё была замечательная мама. Самоотверженная. Подобное более редкое явление в моём мире, чем она это осознаёт. Хотел бы я, чтобы каждый ребёнок мог иметь такую маму, какая была у неё. Такую, какой, я знаю, однажды станет Бьюла.

— Он заслуживает большего, чем Хильду. Ему лучше без неё в его жизни, чем с ней. — И я правда имею это в виду.

— Каждому ребёнку нужна мать, — повторила Бьюла.

— Я согласен, но не каждая мать заслуживает ребёнка. — Я видел подобное слишком много раз.

Бьюла отклонилась и начала что-то говорить, когда раздался звонок моего телефона. Она прикрыла свой рот, а её глаза расширились. Сейчас рано. Слишком рано для звонков. Я потянулся к карману в моих фланелевых пижамных штанах и достал его. При взгляде на экран, где появилось имя Уилла, во мне зародилась паника.

— Привет, дружище. — Я сделал шаг назад от Бьюлы, потому что нервозность заставляет меня хотеть двигаться.

— Я тебя разбудил? — спросил он беспокойным тоном, несоответствующим его возрасту. Живя с моим отцом и без матери, которая заботилась бы о тебе, взрослеешь быстро. Уже сейчас Уилл более сдержанный, чем дети его возраста. Грусть в его глазах отражает то, что я видел в своих, смотря на своё отражение в зеркале. Я ненавижу это. Не хочу такого для него.

— Совсем нет. Ты же знаешь я встаю до рассвета. — Я старался звучать весело. Он нечасто со мной связывается. Я навещаю его чаще, чем он звонит мне. Когда Уилл всё-таки звонит, мы едва разговариваем. Это, скорее, очень скупой разговор, если не односторонний. Мне всегда приходится побуждать его поболтать, задавая вопросы.

— Мама приезжает сегодня. — Он не кажется счастливым из-за того, что увидит её. Моя хватка на телефоне усилилась. Вчера Хильда этого не упомянула. Мне интересно, связано ли это с моим визитом.

— Ты хочешь с ней увидеться? — спросил я, зная, что он этого не хочет. Он хотел бы, чтобы всё было не так, и я могу понять его чувства. Я хотел наслаждаться визитами моей мамы, но боялся их, потому что захочу, чтобы она осталась. Страшно беспокоился, что затем она уедет и долгое время не будет возвращаться. Это причиняло боль, а я не хотел боли. Уилл понял это в раннем возрасте так же, как и я.

— Нет. — Кажется, он чувствует себя виноватым за то, что говорит это. Ему нужно помнить, что визиты Хильды были мимолётными, она лишь проезжает мимо. Ему не следует привязываться к ней или надеяться на большее. Такое, кажется, невозможно объяснить шестилетнему мальчику.

— Она скучает по тебе, — вместо этого сказал я.

Он что-то проворчал.

Мы молчим мгновение, пока я пытаюсь придумать правильные слова.

— Когда ты вернёшься? — спросил он.

— Я могу приехать, если ты нуждаешься во мне, — сказал я ему.

Он ничего не говорит, а я жду. Он старается быть стойким.

— Может, как-нибудь на следующей неделе, я имею в виду, если у тебя есть свободное время и возможность. — Знаю этот тон. Я легко могу читать между строк.

— Я увижу тебя через два дня, — сказал я ему.

— Хорошо. — И тут появилась первая улыбка в его голосе. А теперь мне нужно сделать всё правильно. Я знаю, что буду делать через два дня. Я буду знать по закону Уилл мой сын или мой брат.

В любом случае я собираюсь его спасти. Просто не знаю как.

Джеральдина была одета в голубое бальное платье из сатина и кружева, когда я пришла к ней на следующее утро. Она продолжает говорить, что коктейль из креветок неприемлем и что скульптура изо льда уже должна была приехать. Я подыгрываю, потому что её недуг сегодня кажется хуже. Она нервничает, расстраивается и всё время кричит на кого-то по имени Мона, чтобы та принесла её сатиновые тапочки, прежде чем придут гости.

Когда она рывком открыла холодильник и в панике закричала, что фруктовый салат ещё даже не нарезан, я решила, что будет хуже, если я позволю ей верить в её реальность, нежели верну её в наше время. Закрывая дверцу холодильника, я повернулась к Джеральдине.

— Сейчас две тысячи семнадцатый год. Меня зовут Бьюла, а это ваш дом в Саванне. Сейчас вам нужно позавтракать. Я подумала, мы съедим яичные белки с козьим сыром и ломтиком помидора из вашего сада с зерновым английским маффином, — я говорю медленно и чётко, надеясь, что она поймёт и придёт в себя.

Всего момент Джеральдина смотрит на меня в недоумении. Она несколько раз моргнула, прежде чем посмотрела вниз, на своё платье. Я почти выдохнула от облегчения, что она вернулась, когда Джеральдина скривилась от отвращения.

— Я надевала это в прошлом году. Почему я забыла это? Я не могу надеть это снова в этом году. Этот бал слишком важен. Тут будут клиенты, а не только друзья. — Она закатила глаза и направилась из кухни вверх по лестнице. — Если привезут ледяную скульптуру, скажи им, что они опоздали, и её нужно поставить рядом с фонтаном в патио. — Я прошла посмотреть, как она поднимается по ступенькам. По крайней мере, она успокоилась. Может, она скоро придёт в себя.

Я подумала позвонить Стоуну, но знаю, что сегодня у него много дел. Его голова в другом месте. Я могу справиться с Джеральдиной. Ему нужно меньше о чём беспокоиться, а это всё, с чем я могу помочь ему.

— Мона! Где мои штаны для верховой езды? Как я могу поехать на охоту без них? Боже, какой беспорядок! — Джеральдина кричала, а она никогда не кричит. Даже во время приступов. Сегодня у неё нехороший день. Я волнуюсь, что ей становится хуже.

— Я их поищу, — отозвалась я, прежде чем она побежит наверх в поисках Моны.

Пока она пошла наверх в поисках вещей из её прошлого, я вернулась на кухню и приготовила завтрак. Надеюсь, она скоро ко мне вернётся, и я смогу её накормить. То, что Джеральдина не в себе с того момента, как я сюда добралась, отвлекло меня от мыслей о себе. О моих проблемах.

Коснувшись своего живота, я посмотрела в окно и снова подумала о своём завтрашнем приёме у врача. Изначально я записалась на приём, чтобы получить рецепт на противозачаточные. А теперь? Теперь я буду делать тест на беременность. Я узнаю, ношу ли ребёнка Стоуна. Нашего ребёнка. Ребёнка, которого буду любить и обожать, но того, на ком он не сможет сейчас сфокусироваться.