Сладкая отрава (СИ) - Страница 93
Многие годы я искала хоть какого-то человеческого тепла. И не нашла его. Так с чего Китнисс теперь играет в заботливую подругу?
– Риса, кто тебя ударил? – не унимается Пит. – Почему ты не пожаловалась Хеймитчу?
Когда я слышу имя избранного, слезы накатывают с новой силой. Вжимаюсь в тело Китнисс: пусть хоть такая поддержка, но, наверное, я сейчас не смогла бы ее отпустить.
– Это Хеймитч ударил ее, – тихо отвечает вместо меня Китнисс. Я не спорю.
– Какого черта?! – рычит мой старый друг. – Риса, как так, вы же… пара?!
Отстраняюсь от Китнисс, вытирая слезы.
– Какая теперь уже разница, Пит? – шмыгаю носом. – Сегодня вечером уезжаю отсюда, навсегда. Я пыталась прижиться здесь, старалась, чтобы Двенадцатый стал мне домом, но не вышло. Я чужая здесь!
Пит молчит, не знает, что сказать.
– Куда ты собралась? – спрашивает он. – Назад в Капитолий?
Пожимаю плечами.
– Нет, меня там никто не ждет. Я еду в Четвертый, Финник обещал помочь мне найти работу. Кто знает, может там я смогу быть счастливой…
– А здесь? – он перебивает меня, не давая договорить. – Что случилось между тобой и Хеймитчем? Ты любила его!
– И сейчас люблю… – еле слышно шепчу я. – Только что толку? Я не смогла стать для него кем-то, кроме женщины, согревающей постель. А после того, как он, снова напившись…
Я не могу произнести это вслух. Но я должна.
– Хеймитч ударил меня и изнасиловал… Я больше не хочу так жить!
Сойка вспыхивает, резко опуская глаза в пол. Она понимает мой намек. Мы с ней обе прошли через это.
Слишком сильно любили. И слишком не тех.
– Мне жаль, – тихо произносит Китнисс. – Я не знала, что у вас все так…
Криво усмехаюсь, вытирая остатки слез.
– Мне не нужна твоя жалость… Сойка. Я сильная, я справлюсь.
Снова повисает молчание.
– Ты будешь писать? – спрашивает Пит.
– Нет, зачем? – честно говорю я. – Мы не общались много лет. Я отвыкла открывать перед кем-то душу.
Наконец Пит понимает, что ничего не может изменить. Я не передумаю. Я не останусь. Мы обнимаемся на прощание, и они с Китнисс медленно идут прочь. Пит несколько раз оборачивается, бросая на меня грустные взгляды, а я, не мигая, смотрю в спину Китнисс.
Я должна ее предупредить.
Окликаю Сойку, и она с сомнением возвращается ко мне. Достаю листок, обыкновенную бумажку, завалявшуюся в кармане, и пишу то, о чем я думала долгие годы, и то, что сейчас кажется мне особенно правильным.
«Не верь Питу. Охмор невозможно победить до конца».
Китнисс молча читает послание, ее глаза расширяются от удивления, но, поразмыслив, она кивает и прячет записку.
Пока девушка идет обратно к Питу, я рассматриваю его. Он не выглядит опасным, да и Сойка, кажется, не боится бывшего мужа. Я бы хотела, чтобы они смогли быть счастливыми… Только не думаю, что это возможно. Рано или поздно демон в его голове одержит верх, и тогда…
Не хочу об этом думать. Все, что могла, я сделала: предупредила.
Дальше решать только самой Китнисс.
***
Снова перрон железнодорожного вокзала. Все тот же поезд, который привез меня сюда. Мир не изменился, изменилась я сама.
Проводник, мужчина в ярко-синей униформе, просит предъявить билет, а позже пропускает меня в вагон. Тащу за собой чемодан, невольно отмечая про себя, что приехала я в Двенадцатый с кучей тряпок, которые казались мне важными. Сейчас у меня с собой пара платьев и сменное белье. Больше ничего – новая жизнь с чистого листа.
У меня одно купе с парочкой молодоженов, которые отправляются в Четвертый, к морю, чтобы отметить свой медовый месяц. Какая ирония: у нас один пункт назначения, но такие разные цели.
Я сбегаю. Нет! Я просто стараюсь сделать правильный выбор: насильно мил не будешь. Нет смысла и дальше мучить и Хеймитча, и себя.
Моя соседка по купе заботливо интересуется, откуда у меня на лице синяк. Придумываю какую-то глупость и, извинившись, укладываюсь на свою полку. Отворачиваюсь к стенке.
Уезжать страшно.
Начинать все с нуля невыносимо.
Обхватываю руками пока еще совершенно плоский живот. Я верю, что малыш не пострадал. Он – все, что останется у меня от избранного.
Хеймитч не знает про ребенка. Не представилось возможности сказать ему. Хотя теперь это неважно.
Медленно погружаюсь в сон, убаюканная мерным стуком колес.
Все будет хорошо.
Я уверена, удача на моей стороне.