Сладкая обманщица - Страница 12

– Он спросил, сколько я стою и предложил ему отсосать. – В ответ на мои слова Эмили лишь закатывает глаза, словно ничего сверхъестественного я не сказала. Но это было так же мерзко слышать, как и говорить. – А ещё он сравнил тебя с тараканом, который собирается ужинать с хозяева дома за одним столом, подразумевая простую истину: каждый должен знать свое место. В том числе и мы с тобой.

Вот теперь-то Эмили задевают мои слова. Разумеется, ведь они касаются лично её.

– Вот же скотина! – вспыхивает она и ставит руки в боки. – Молодец, что ответила ему! Я бы ещё рожу всю расцарапала! Ох, как же чешутся руки! Но ты, слава богу, сдержаннее меня, и потому деликатно поставила его на место. Оуэну совестно не только перед тобой, – говорит Эмили, оборонительно сложив руки. Рассуждает, защищает себя, успокаивает. – Мою лучшую подругу обидел его племянник, теперь-то он точно не ограничится дурацкой шуткой! И я на жалость надавлю. Ладно, так и какие дальнейшие наши действия?

Я и не ожидала услышать от нее слова поддержки. Но и не думала, что Эмили не скажет ничего на омерзительные слова Норда в мой адрес. Как будто это всё нормально. В порядке вещей. Для меня.

– Норд меня оскорбил. Я такого отношения к себе не заслужила, была шокирована его поведением и словами. Чтобы не расстраивать тебя, я решила уехать, прикрывшись важными делами. Всё потому, что далека от такого мира, где на вежливость и добродушие отвечают жестокостью. Но я не смогла скрыть эмоций, потому что вы с Оуэном застали нас в самый разгар конфликта. Я подавлена. Мне неловко перед вами. Я впервые сталкиваюсь с подобным.

Неприятный осадок в душе расползается, как утренний туман по мокрым от ночного дождя дорогам. Разве в жестоких словах Норда не было и толики правды? Разве я действительно не та, какой он видит меня? Наверное, мне всё же стоило выбрать другое имя. Теперь мое собственное, родное и до этого дня тщательно оберегаемое истоптано в грязи безжалостным и беспристрастным мужчиной, который видит во мне элитную шлюху.

– Супер, – говорит Эмили, потирая подбородок. – А я, как пострадавшая сторона, имею право потребовать вышвырнуть своего обидчика к чертям собачьим.

Конечно, Эмили. Именно ты здесь и есть пострадавшая сторона. Коварная улыбка на её губах исчезает, когда раздается троекратный стук в дверь. Бегло поправив волосы, Эмили придает себе упаднический видок, чем вызывает во мне моментальную тошноту. Я бы очень хотела принять сейчас прохладный душ, вместо того, чтобы видеть её, слушать и вдыхать этот безумно сладких запах парфюма, которым она щедро себя поливает. Я просто хочу побыть одна и постараться избавиться от застывших в голове кадрах, где грубый и бестактный Норд Стаффорд стоит передо мной в плавательных шортах, зажимает губами сигарету, а с его волос стекает морская вода. Солнце растекается по его загорелым и широким плечам, непослушные волосы падают на глаза, которые прячутся за темными стеклами. Что-то в этом его образе манит мои мысли, вызывает волнение в области солнечного сплетения и вопросы, связанные с моей собственной адекватностью.

Медленно открываю дверь и вместе с ней отступаю назад, чтобы именно её – расстроившуюся и обеспокоенную Эмили Уилсон, – увидел Оуэн Стаффорд. Она ведь так старается казаться заботливой и любящей подругой. Но на пороге вовсе не Оуэн. Мой взгляд, как затвердевший на открытом воздухе кусок пластилина, застывает на задумчивом и привлекательно омраченном лице Норда, чьи глаза, цвета темного шоколада, смотрят на меня в упор.

– Выйди.

Это он мне?

– Выйди, – повторяет Норд жестким и требовательным тоном, а потом его взгляд устремляется в глубь комнаты. К Эмили. – Живо.

Он принял душ. Его волосы влажные, расчесаны пятерней назад, только две непослушные прядки падают на глаза и это смотрится предательски сексуально.

– Я с тобой Пейдж не оставлю, – отвечает ему Эмили. Её приближающиеся шаги медленные и предостерегающие. – Если собираешься извиниться за свое поведение, то делай это в моем присутствии.

– От того единственного, что я могу сделать в твоем присутствии, тебя вывернет наизнанку, – смотрит на нее Норд. Напряженность момента и мрачность мужского взгляда вызывают у меня мурашки. А он и впрямь её не переносит. – Топай.

– Мисс Уилсон, – появляется в дверях Глэдис. Норд плавно отступает в сторону, чтобы позволить ей войти в мою комнату и поставить на столик горячий чай. С его стороны это очень даже достойный поступок. – Мистер Стаффорд ждет вас в своем кабинете. Сейчас же.

Наблюдая за обозленной мисс Уилсон, которой приходится вновь проглотить дерзость Норд Стаффорда, Глэдис издает тихий-тихий вздох. Если хозяин говорит «сейчас же», значит сию минуту, но Эмили этого пока не понимает. Она нарочно тянет время, чтобы позлить Норда и показать управляющей домом, что не станет тотчас выполнять чьи-то приказы. Даже, если их отдает её будущий муж.

– Эмили, всё в порядке, – говорю, повернув к ней голову. Но подруга не замечает меня и не слышит. Её змеиный взгляд устремлен к Норду, он шипит и огрызается, предостерегает его от необдуманных слов и поступков. – Эмили? – беру её за руку. На долю секунды мне кажется, что между ними происходит диалог на недоступных другим частотах. Наконец, она вспоминает обо мне. – Оуэн ждет тебя. Со мной всё хорошо, не беспокойся.

– Я туда и обратно. А ты пока выпей чай и постарайся успокоиться. И не впускать в свою комнату тех, кто может тебя огорчить, – добавляет она напоследок и выходит.

На лице Норда расползается недобрая и кривая улыбка. Он кажется человеком слишком уверенным в себе и своих возможностях, повидавшем многое и уставший от всего настолько, что уже ничто не способно вызвать у него удивление, не говоря уже о чувстве страха. В его организме явно переизбыток адреналина.

– Мисс Саммерс, – обращается ко мне Глэдис, намереваясь уйти, – обязательно выпейте чай.

– Спасибо. Так и сделаю.

Она явно постеснялась добавить: «Только не вздумайте выливать его на голову мистера Стаффорда».

Проводив Глэдис угрюмым и молчаливым взглядом, Норд, не спросив у меня позволения, неспешно заходит в мою комнату. С ним она моментально уменьшается в размерах. Светлый льняной костюм свободного кроя сидит на нем идеально. Сквозь тонкую ткань просвечивается загорелая кожа, на фоне теплого света, льющегося из открытых балконных дверей, отчетливо вырисовывается силуэт красивого и рельефного тела. Очередная несправедливость этого мира: холодным и безжалостным достается слишком впечатляющая внешность.

На комоде заряжается мой телефон, рядом с ним золотые украшения в открытой бархатной шкатулке и темный флакон Versace Crystal Noir. Не знаю, что именно, но что-то из этих вещей похищает взгляд Норда. На несколько секунд, что кажутся мне слишком продолжительными в условиях полной тишины, он замирает на месте, а после, издав низкий и сдержанный вздох носом, подходит к балконным дверям и останавливается, когда всколыхнувшиеся занавески задевают его ноги.

– Ты нервничаешь? – спрашивает и лениво оглядывается на меня. – Твоя дорогая подруга посоветовала тебе успокоиться.

– Мои чувства с нервозностью не связаны.

Теперь Норд разворачивается, а мои слова моментально оборачиваются обманом. От нервозности, что этот мужчина вселяет в меня, кровь внутри застывает, как цемент.

– А с чем тогда связаны твои чувства? – спрашивает. – Ты удивлена? Обескуражена?

– Значит, ты не извиняться пришел?

– А я тебя как-то задел? – Широкая бровь поднимается в фальшивом удивлении. – Я сказал правду. Разве это мои проблемы, что ты находишь её обидной?

– Знаешь, что интересно, – демонстрирую улыбку. – В присутствии Оуэна ты превратился в мышку, которая даже пискнуть не решилась. Зато, когда дяди нет поблизости, ты становишься таким смелым, что кашляешь, чихаешь и выплевываешь оскорбление за оскорблением.

– Констатировать очевидное – не значит оскорблять. У моего дяди поехала крыша, и я говорил ему об этом неоднократно. Более того, я буду повторять это ровно столько, сколько потребуется, чтобы твоя дорогая подружка вернулась туда, откуда она пришла. Я понимаю, – говорит Норд таким тоном, словно я недоразвитая, – она притащила тебя сюда в качестве моральной поддержки, ведь на любой войне важно иметь союзника. В одиночку противостоять силам правды крайне сложно. Почти невозможно, Пейдж. – От звука собственного имени меня передергивает. В его устах оно звучит пугающе холодно. – Мне кажется, ты сообразительнее своей подруги и потому, я скажу это тебе, а ты передашь мои слова ей на том языке, который она в силах понять. Я уверен, тебе без труда удастся донести до нее основную суть.