Сладкая булочка города N - Страница 12

Реджи и Электра стояли близко, поэтому в грохоте непрерывно взрывающихся петард услышали его. Спасатели торопливо отвязывали лодку.

– Что такое, Марк? – Реджи тронул друга за плечо, привлекая к себе внимание. Марк обернулся на него с таким перекошенным лицом, что Электра вскрикнула, понимая, что происходит нечто страшное.

– Кто–то увел яхту! Фейерверк планировался ровно в двенадцать. Воспользовались тем, что матрос покинул свой пост.

– Кто–то специально ее поджег?! – сразу оценил ситуацию Реджи.

– Боже, там Глория! – Электра зажала в страхе рот рукой.

– Смотрите, яхта горит! – понеслось по пристани, и Марк, в отчаянии махнув рукой, прыгнул в лодку, где на веслах уже сидели спасатели.

Пламя быстро охватило яхту. Стоящие на пристани видели, как по ней метался мужчина. Когда он понял, что иного спасения нет, прыгнул в воду. Подоспевшая лодка вытащила на борт стюарда. Реджи и Электра узнали его по белому кителю.

К яхте уже нельзя было подплыть, а уж тем более подняться на нее. Пламя гудело и сворачивалось в огненный смерч. Марк приказал отогнать лодку подальше, чтобы продолжающие взрываться петарды не попали в нее. Его хорошо было видно на фоне яркого пламени. Он стоял и в отчаянии хватался руками за голову.

Сломалась мачта и заставила накрениться яхту. Когда она зачерпнула воду, то полностью потеряла равновесие. После такого резкого крена ее уже нельзя было спасти. Не прошло и пятнадцати минут, как от яхты на поверхности остались лишь обломки, некоторые из которых продолжали дымиться.

Реджинальд сидел на песке и бил по нему руками. У него началась истерика. Все, что он мог произнести, было одно слово – Глория. Электра стояла на коленях рядом и гладила плачущего друга по спине. По ее щекам тоже текли слезы.

– Надо сходить к Глории домой, – сказала она, поднимая очки, чтобы промокнуть платком глаза. – Ее мама умрет на месте, когда узнает о страшной кончине дочери. Отец Глори еще вчера вернулся в столицу.

– Нет–нет–нет, – помотал головой Реджи. – Я не пойду. Я не могу принести такую страшную весть. Пусть Марк. Это его была яхта.

Во дворе поместья Геллеров разом сделалось тесно. Сюда съехался и сбежался чуть ли не весь город. Никто толком не мог объяснить, что произошло. Почему яхта оказалась в море, и кто поджег ящики с петардами. Думали на стюарда – он последний оставался на корабле. О Глории не говорили. О том, что она находилась в кают–компании, знали лишь несколько человек.

Чуть позже появились родители Марка в сопровождении градоначальника. Марк бросился к отцу. Тот стоял с суровым видом и молча слушал сына. Запоздало появилась пожарная машина. Своим сигналом она еще больше взволновала толпу.

Градоначальник, отдав распоряжения по наведению порядка, покинул причал. Вслед за ним местная полиция увела матроса и стюарда. Последний был в подпаленной мокрой одежде и имел ужасный вид. Его трясло от пережитого.

Из местной больницы на двух машинах прибыли врач и медсестры, которые кинулись оказывать первую помощь потрясенным людям. Несколько экзальтированных особ тут же попадали в обморок.

За кем–то из участников вечеринки приехали родители. Музыканты складывали инструменты. Официанты собирали по всей пристани фужеры и бокалы. Слышался звон бьющегося стекла – грузчики небрежно складывали ящики с пустыми бутылками в небольшой грузовичок.

Появились люди с метлами, но их прогнали, так как несколько человек в гражданском исследовали скудные улики. Кто–то из них принес списки приглашенных. Было понятно, что беседовать будут со всеми.

– Реджи, пошли. Бесполезно здесь оставаться. Мы ничем не сможем помочь Глории, – Электра поднялась и потянула за собой друга.

– Как думаешь, она чувствовала боль? Как представлю, что Глори металась по горящей кают–компании в дыму и грохоте…

– Не думай об этом, Реджи. Не надо, – Электра обняла поднявшегося с земли друга.

– Градоначальник пришлет водолазов и, когда они достанут ее тело, мы будем знать, как прошли ее последние минуты. Сгорела она или захлебнулась…

– Реджи, прекрати накручивать себя.

– Эл, можно я сегодня останусь у тебя? У меня дома никого нет. Мои уехали в столицу, а в одиночестве я сойду с ума.

– Мы пойдем к тебе, Реджи. Я только предупрежу родителей, чтобы они не беспокоились.

Они шли по темной улице, тесно прижавшись друг к другу. В городе N освещался только центральный район, а дом Глории Ронсон находился не в таком фешенебельном месте, как у остальных друзей ее компании. Реджи еще ни разу не был у нее в гостях, поэтому она ловко переиначила его план провести трудное время у нее дома. Эл стеснялась, что мужчина поймет, насколько ее дом отличается от привычных ему домов. Она и в компанию попала лишь благодаря Глории. Их отцы служили при дворе.

Электра только делала вид, что живет в достатке. Заставила всех поверить, что ее черно–белые наряды избранный ею стиль. Ведь никто не придирался к Глории – любительнице розового цвета. На самом деле Эл просто меняла воротнички на одном и том же черном бархатном платье. Друзья были слишком заняты собой и своими проблемами, чтобы замечать ее хитрость.

Но вместе с тем, они уважали Электру за ее суждения, ум и прямоту. Эл никогда не отказывала в помощи, которая особенно была ценна в университете. К ней можно было обратиться в любое время суток, и она без слов потратила бы ночь на переписывание конспектов или составление курсовой.

Хоть отец Электры и занимал должность архивариуса, она оплачивалась не так высоко, как, например, труд королевского повара. Да, Ронсоны имели в Лазурной бухте свой дом, а не съемный, но он сильно отличался размерами и архитектурными изысками от тех особняков, что стояли на улице имени Адмирала Гайрона – выдающегося морехода, открывшего Старому миру неведомые земли.

– Эл, как ты думаешь, петарды начали взрываться случайно, или кто–то хотел, чтобы яхта загорелась?

– Насколько я знаю, ни одна петарда не взорвется, если не поджечь ее фитиль. Но раз Марк этого не делал, то, выходит, яхту спалил его стюард. Он мне с самого начал не понравился. Слушал наши разговоры. Дергал щекой, когда улыбался.

– Мне непонятно, зачем он это сделал. Ведь сам едва не сгорел.

– Ох, Реджи. На что только не идут преступники, чтобы сделать себя жертвами. Кто подумает, что можно намеренно нанести себе увечья, лишь бы отвести от себя подозрения?

– Но зачем? Зачем ему поджигать яхту? Хорошая работа, хозяин не скупердяй…

– А ты уверен, что дело не в Глории и ее последних словах? Она что–то знала о столичном деле…

– …и ее заткнули навсегда? – Реджинальд остановился. – Выходит, она подслушала что–то на самом деле важное, раз убийца решил ее обезвредить до того, как она рассказала бы об этом остальным.

– Если бы она не уснула, то жестокая рука убийцы занеслась бы и над нашими головами. Не зря говорили, что он находится где–то здесь, – Электра боязливо оглянулась. – Я уже сомневаюсь, верны ли сведения, что это была женщина.

Неделей ранее

Аня посмотрела в небо. Луна была слишком большой и имела странный рисунок рельефа. Отсутствовали привычные пятна кратеров. Этот спутник был покрыт густой сетью каналов, точно на него набросили паутину.

Анна села на камень. Ноги просто не держали. Осознание того, что с ней вторые сутки происходит нечто необъяснимое, пугало. Аня застонала и закрыла лицо ладонями. Никакого Российского посольства она не найдет. России в этом мире просто нет. Никто ей не поможет. Дороги назад нет, если только она не свяжется с теми, кто ее выкрал. Но они были последними, с кем хотелось бы встретиться. Они сделали все, чтобы она попала к мерзкому старику и… вложили в ее ладонь нож.

Впервые за все время Анна задумалась, а она ли убила толстяка? Может, его убил кто–то другой? И, чтобы уйти от ответственности, нашел козла отпущения? Вернее, козу? Девчонку, которую никто не будет искать, и которая ни слова не понимает на местном языке, а потому оправдаться не сможет.