Сладка палочка - Страница 1

Игорь Гергенредер

Сладка палочка

Буколический сказ

За Васюнинским чернолесьем есть озеро Бараньи Яйца. Оно на месте не стоит. То выдь из чернолесья - вот оно. А то иди, иди - глушьлядина перед тобой, трава модень. А озеро на пять верст влево ушло, к Зарачьим ветрякам. Либо ищи его в другом дальнем конце, за Журавками.

На пути журавские бабенки-солдатки тя сцапают и давай тебе чесать-куердить мошонку. А ты бесполезный человек, коли озеро Бараньи Яйца ищешь. Жеребистые мужики-шишкари не ищут его. Ты бы и рад задвинуть кутак в мохнатеньку, да поперек своей слабины не ступишь. Бабенки ой взлютуют! Уж больно норовисто просят журавки засадистого. Через баловану бабью вещь и зовется деревня - Журавки.

Сволокут тя в гривастые ячмени и ну садить томлену на нос! Возить по нему для исхода чувства. Коли нос большеватый да на солнце подгорел-залупился - залупа она и есть шершавенька. Ежли еще и усы тем боле. Тогда обойдетеся ладком. Отпустят солдатки твою вину. А коли и нос у тя пуговка - бабенки уравновесят обиду твоим грузом. Защемят твою слабость в расщеплену чурку. Плач и чувствуй, сколь тяжела бабья-то доля.

Потому сподручней подкараулить озеро, а не бегать искать. Кому приспичит, сплетут шалаш - по два месяца маются. Вдруг оно и дастся! Взошла луна - а вон водица блестит! Уточки плавают. И тут упаси тя от ружья. Ни его, ни остроги не должно быть. Ни другого чего, чем колят. Иначе ослепнешь, и язык отнимется. Что было-то, и не скажешь.

А припасти надо бараньи яйца засолены. Сколь проживешь в карауле? Просаливай круто. Чуть озеро перед тобой - выбеги из чернолесья и с размаху закидывай. Кричи: "Яйца барана огромного чину. Прими, золотко, кутачину!" И голый в озеро-то сигай. Но рукой держи крепко горюна!

Станет озеро тя манежить. То навроде как сам собою плывешь. Качает тя водичка, будто цветок лилию. А то как потащит вниз, как потащит! Тони, воду хлебай, но не выпускай заботу из руки. Чуть выпусти - и останется у тя навек зряшная висюлька, мочу пузырить.

Вот почуешь под ногой дно. И враз всполохнутся утки, гуси, лебеди - несметно! И откель взялась этака пропасть?! Кричат, крыльями тя лупят, водой плещут. Над башкой грудятся, в темя клюют. Ты и здесь крепко держи надежду. Не убьете, мол. А висюльку мотать в штанах не хочу!

На том берегу обступит тя дубняк Блюхера. Так и звался - покамесь был тот дубняк.

А под Зарачьими ветряками стояли выселки Мордовские Блюхера. Едет мужик - спроси: куда-де? "К зятю, милай, в Мордовские Блюхера!" Встретишь мордовочку: "Откель, девушка?" - "С Блюхеров, дяденька!" Блюхеровы места широкие. Дал Василий Блюхер сердешную память.

Ну, как обступит тя дубняк Блюхера, ты досаду уже двумя руками держи. Из-за дубков выявит себя голая бабенка. Вся луной озарена кунка-ласанька видна! Титьки здоровущи торчат, а мордаха с козьей бородой. Бабенка опасная - Гликерья Усладница.

Этак ласково позовет: "Идем подружим..." Ты шажка два шагни, а руками прижимай его что есть сил.

"Эй, дай-ка я погляжу, чего ты принес? Легонький копылок, камышову махалку или прогонистый свиристень?" А ты ей: "Не тебе принес, борода!" Когда ей бороду поминаешь, она конфузится и силу теряет. "А чего орал - прими-де, золотко, кутачину?" - "Так я, чай, озеру кричал, а не тебе, козья борода!" - "А чего не отпускал в озере?"

Скажи: "Кабы услыхал тогда голосок возле себя, отпустил бы..." Гликерья-то умывает журавку только утренней росой. Купает баловану в кобыльих сливках слащеных. И сроду в простую воду не зайдет. Ты и зови: идем-де вместе в озеро - выпущу кутак. А она: "Эх, ладно! Чего тебе вертаться?"

И станет ляжками играть: гляди-любуйся на подарочек. До чего приветлив - эвона щелка засветится-заалеет! Будто бутон раскрылся розы-цветка. Сколь ты ни слаб на стоячесть, а тут восстанет черенок. Держи его хватко в горсти и ладонью прикрывай. "Эй, покажь кончик не откушу!" А ты: за него, мол, бараньими яйцами плачено, а я человек бедный, другого барана не завесть. Баран-де хорош до чего был на ярок сочных - пятилеток-челоуз, яйца заматерелые...

Она встанет к тебе вплоть, колыхнет титьками, заденет по голому телу сосцами-востропробочками: "И чего ты такой нелюбезный да пуганый? Аль не сладка тебе моя ласка?" Он - из рук рваться, как кабанок из силков. Держи не отпускай! Говори: "Дорого за него плачено, борода. Один то ись баран и был у меня".

Она: "Хороши бараньи яйца матерые, по сердцу мне! Но желательно дале и твой кутак принять. Сам же сулил..." А ты: "Чай, я сулил золотку, а ты - борода!" Тут она станет твои руки от него отымать. Стой на своем, знай толкуй: "Ты не золотко, а борода козья!"

"Не приболело мне - на твоем быть. Гляну только - конец морковкой али репкой?" Как напрет! И может уцепить за вареники: "Эге поматерее бараньих!" А ты, первое дело, не дай открыть кончик. А пуще всего - мазнуть им ласаньку по губкам. Коли не упасешься прошибет тя с ней рев и крик. Столь дико сойдетесь. Но зато опосля только на бородатеньких баб и будет у тя стоячесть. Излазишься по деревням - искать...

Зажми в кулак, а другой рукой ерошь ей бороденку. Взъерепень, кричи: "Ай да бородища густа! И не козья - мужицкая. Мужиком разит!" Уж тут тя выпустит. Да как завоет слезьми! Смотри не пожалей. Она эдак-то на тя вывернется голым задом - и не дыхнешь, как оголовок занырнет. Терпи, вяжи жалость узлом. Толкуй знай: "Зови, борода, племяшку". И сам призывай: "Золотко! Золотко!" А луна на вас глядит. Дубняк обступил.

Вот в лесу - скрип-скрип. Едет малый возок, два колеса. Запряжен черным бараном. Правит голая девка: этакая прелесть тертого лешака с ума стронет. А человека-то?! Темная коса - толще мужицкой руки уложена высоким теремом. Грудки - увесистые редьки. Тело ладненько, ох, и ловко до чего! Зад - круглые холмы-елбани, ядреные крутыши.

Спрыгнет с возка, упрет белы ручки в бока: "Кто здесь безобразит?" Туда-сюда перед тобой мелькнет. Сколь быстра да легка на ногу! Уж больно ноги-то ухватисты - и на диком жеребце без седла скакать, и на старом лешем.

Взыркнет на тя: "Чо губищи раскатал, дурак? Будет тебе моя расправа!" Пади на лицо, землю жри, моли-жалься: "Аринушка-золотко! Загублена моя жисть. Терплю от бабьего народа постыдный позор! Оконфузили, застыдили. Спаси от позора, Арина-золотко!"