Слабая герцогиня. 10 способов унизить невесту (СИ) - Страница 42

— Дио Хэмис, скажите, что с её светлостью?

— Пульс слабый, но стабильный, хотя это вы и сами могли заметить. Она без сознания. Температура тела понижена. Я дал ей лекарства. Точнее, по нескольку капель трёх видов лекарственных настоев. И это не обычный обморок. Весьма странное состояние. Не могу дать гарантии, что ей не станет хуже.

— Я могу что-то сделать?

— Вы? — кажется, он хотел сказать что-то нелицеприятное, но вовремя спохватился и заставил себя придержать язык. Если бы он высказался, я бы не мог осудить его. — Простите, ваше сиятельство, но вы можете идти, я буду находиться рядом с её светлостью на случай, если ей станет хуже.

— Я останусь. А для вас подготовят соседние гостевые комнаты и я позову, если что-то понадобится.

— Как личный лекарь герцогини, я не могу уйти, вы ведь понимаете?

— Хорошо, тогда останемся вместе. Но я всё равно отдам распоряжение подготовить соседние комнаты для вас, — что-то внутри меня сопротивляется мысли оставить бессознательную Эммилину. Пусть даже рядом с её личным лекарем. Абсурдно? Да, я и сам это понимаю. Но в последнее время абсурдность буквально преследует меня.

Прошу Малию переодеть герцогиню, и мы с лекарем ненадолго выходим из спальни.

— Скажите, дио Хэмис, что на самом деле случилось с её светлостью несколько недель назад? Из-за чего она отложила свой визит сюда, во Фрэй Дау?

— Её светлость простудилась, и я порекомендовал ей отложить поездку.

Схлёстываемся взглядами. Лжёт. Говорит так, словно неоднократно прокручивал в голове эту фразу. Слишком быстро, слишком заученно. И это ещё больше убеждает меня в том, что с Эммилиной что-то происходит.

— А с чем связана потеря герцогиней равновесия на балу?

Недовольно поджимает губы и хмурится.

— Полагаю, госпожа устала.

Звучит логично. Целый вечер ей буквально не давали покоя. Я даже слышал спор двух дио, которые выясняли, кто пригласит её следующей. Правда, в итоге ни одному из них не повезло. Следующим кавалером Эммилины оказался я сам.

Вот только… и в этом случае — откровенная ложь. Эммилина не оступалась, как сама подтвердила Зейн-Малику. И дио Хэмис знает гораздо больше, чем говорит.

До глубокой ночи лекарь то и дело проверяет пульс, температуру тела, хмурится и тихо бормочет себе что-то под нос. Он приоткрывает рот Эммилины и длинной пипеткой по каплям вливает резко пахнущие настои, а затем по очереди массирует несколько точек на голове, плечах и руках.

— Её пульс больше не вызывает опасений, я дал ей лекарство для глубокого сна, — решает поставить меня в известность лекарь. — Теперь важно помочь ей восстановится.

Спустя ещё какое-то время, когда густая ночь начинает сменяться предрассветными сумерками, дио Хэмис сообщает, что опасность миновала и её состояние приближается к нормальному.

Я и сам вижу, что мертвенная бледность отступила, а дыхание стало глубже. Но под глазами всё ещё пролегают тени, а губы сливаются цветом с тоном кожи.

— Ваше сиятельство, не желает отдохнуть? Вам бы тоже не помешало восстановить силы.

— Нет, не желаю, а вот вы можете вздремнуть. Мне придётся отлучиться через пару часов, кому-то из нас стоит оставаться здесь.

— Разумно. Тогда я позволю себе немного сна, а потом сменю вас.

— Я безмерно благодарен вам, дио Хэмис.

— Ну что вы, не стоит. Я делаю это не для вас.

С этими словами он покидает комнаты.

Кажется, я всё-таки задремал в кресле, потому что странный звук заставил распахнуть глаза и вынырнуть из муторно-тревожной хмари. Мгновение, чтобы осознать, где я, и что происходит. От резкого пробуждения и беспокойства сердце гулко бьётся в груди.

Эммилина мечется на постели, беззвучно открывая рот, словно пытается закричать во сне. Её руки пытаются смахнуть невидимую удавку с шеи.

Перехватываю тонкие ладони, пока она снова не расцарапала себя.

— Эмми… Эмми, тише девочка, просыпайся, это просто сон… тшш… — отпускаю ладони, глажу по голове, путаясь пальцами в каскаде тёмных шёлковых волос, разметавшихся по подушке.

Она не просыпается. Сжимается, подтягивает к себе колени и едва заметно вздрагивает. Двигаю кресло вплотную к её постели, сажусь в него. Переплетаю наши пальцы.

Эммилина ещё пару раз вздрагивает и, наконец, расслабляется.

Откидывая голову на жёсткую спинку и прикрываю глаза… снова и снова прокручиваю в голове сегодняшний вечер и ответы маленькой герцогини.

В происходящем последние дни нет логики. Именно поэтому я до последнего момента был уверен, что это лишь часть продуманного спектакля… ряд ходов, которые должны привести к тому, что мне однозначно не понравится. Эммилина обожает такие игры… обожала.

Чуть мягче перехватываю прохладные пальцы и опускаю голову на край постели, рядом с её рукой. Прикрываю глаза.

Выходит, она с самого первого дня была искренна со мной?

Трижды демоны…

— Объясните ещё раз, дио Хэмис. Я ничего не поняла, — собственный голос звучит немного сипло и приходится напрягать горло.

Всю ночь мне снились сны о другом мире, такие же, как те видения, что преследуют меня наяву. А потом я от кого-то убегала… разумеется, об этом я не рассказываю. Всё отчётливее понимаю, что эта тайна может оказаться опаснее, чем "потеря памяти". Со мной явно что-то не то и меня пугает, что до сих пор я не вспомнила ничего из своей прошлой жизни в этом мире… словно меня здесь раньше и не было. Зато всё больше осознаю, что мои видения, вовсе не видения, а вполне значительная часть моей собственной жизни, просто нужно перестать прятать голову в песок и принять этот как факт. Пугающий факт…

— Вчера вечером вам дали эликсир, который, к слову, запрещён. Вы отреагировали на это неожиданным образом — лишились сознания.

— Меня… хотели отравить?

— Нет, нет что вы. Это вовсе не яд. Я сам помогал в исследовании подобных… хмм… средств, когда ещё стажировался в академии. И смею заверить, такой реакции быть не должно. Но “лёгкое сознание” создавалось для военных целей и для раскрытия тяжких преступлений. Применять его без высшего разрешения, да ещё и на благородной дэе… Это очень серьёзный проступок, за который граф получит самое строгое наказание.

— Дио Хэмис, объясните нормально, для чего тогда всё это?

— Вас хотели допросить, ваша светлость. Этот эликсир заставляет человека искренне отвечать на любые вопросы.

— Вроде как “сыворотка правды”?

— “Лёгкое сознание”, госпожа, но ваша версия названия вполне уместна.

И что же они хотели узнать? А главное, что я успела рассказать?

Я, в общем-то, и не рассчитывала на дружеское отношение здесь, но от мысли, что кто-то пытался выпотрошить мои мысли, на душе становится очень гадко…

— Помню, что вчера барон Дэль Гро уговорил меня прогуляться до беседки на берегу небольшого пруда, он был не один, вместе с Дафной… которая баронесса… — только сейчас понимаю, что даже фамилии её не знаю.

— Я прекрасно понимаю о ком речь, ваша светлость.

— Хорошо… — киваю и пытаюсь собраться с мыслями: — Там было очень красиво. Барон настоял, что я должна попробовать маленькое пирожное… оно оказалось вкусным, и я попробовала другие угощения… мне было очень хорошо… легко… пожалуй, даже слишком легко… Потом барон протянул какой-то напиток, он тоже оказался вкусным, но я не успела много выпить. Появился граф и выхватил бокал из моих рук. Дальше всё как в тумане.

— Даже так? Значит, барон и баронесса тоже причастны… если не сказать больше. Но граф взял всю вину на себя.

Да он прямо само благородство… любовницу выгораживает?

— И чем это им грозит?

— О, поверьте, ничем хорошим. За нанесение вреда здоровью среднему кругу членов королевской семьи да ещё и таким незаконным способом… от лишения титула и тюрьмы до смертной казни… но казнь — это уж край и лордам такое вряд ли грозит. А вот попасть в немилость к монарху и лишиться всего, как лишили моего отца — вполне. А ещё нужно будет вынести допросы в казематах и унизительную судебную тяжбу. С Его Величества станется устроить показательную порку, чтоб другие думали, прежде чем совершать глупости.