Сквозь время - Страница 34
Каждые три секунды волны поднимались прямо к ее лицу, а потом опускались вниз, открывая покрытую водорослями обшивку ниже ватерлинии. Сначала Делле это даже нравилось, но в последние тридцать шесть часов стало ясно, что этому не будет конца. Делла ни секунды не сомневалась, что чувствовала бы себя просто прекрасно, знай она, что плавание в любой момент можно прекратить по ее желанию. Но пока весь этот цирк не закончится, она ничего не могла здесь поделать.
Делла велела своему желудку успокоиться, а носу – не обращать внимания на рыбную вонь и посмотрела на горизонт. Ей в самом деле было чем гордиться. В Северной Америке, особенно в Центральной Калифорнии, разведывательная сеть находилась просто в кошмарном состоянии. Эти районы в течение многих лет ни у кого не вызывали опасений. Мирная Власть оставила большую часть континента в состоянии анархии. Спутниковая разведка легко засекала любое сосредоточение сил. Только в таких государствах, как Ацтлан и Нью-Мексико, директора Мирной Власти считали необходимым держать шпионов. На огромной, как океан, территории, называющейся Центральной Азией, дела обстояли совсем иначе.
Пока Делла прекрасно справлялась. Воспользовавшись приобретенным в Азии опытом, она за считаные дни сумела выработать стратегию, способную справиться с той угрозой, которую разглядел здесь Эвери. Причем не просто повторила один к одному все, что делала в Монголии. В Северной Америке противникам Мирной Власти удалось узнать некоторые секреты – в частности, в области электроники. Взять, например, систему связи: Делла видела на горизонте одно из судов, принадлежащих Власти, но не могла передать им сообщение прямо с рыбачьего баркаса, поскольку не хотела рисковать. Поэтому она установила лазерный передатчик на уровне ватерлинии лодки; именно так ее сообщения попадали на судно, где их расшифровывали и по обычным каналам передавали Гамильтону Эвери и тем оперативникам, которыми Дела руководила от его имени.
Раздался смех. Один из рыбаков что-то сказал по-испански, что-то про «ребят, которые слишком любят поспать». Из маленькой каюты на палубу вышел Мигель Росас. Пробираясь между разложенными сетями, Росас кисло улыбался шуткам рыбаков. (Они казались самым слабым местом в прикрытии Деллы. Это были самые настоящие рыбаки, и они рано или поздно сообразят, на кого работают. У Власти должны быть специальные люди для выполнения подобных заданий. Черт возьми, ведь именно по этой причине ее бабушку и дедушку поселили в Сан-Франциско. Считалось необходимым следить за тем, что происходит в таком большом порту, расположенном в непосредственной близости к самому важному анклаву. Мирные Власти предполагали, что ремонтники скорее заметят возможные военные приготовления на территории этого города. Почему только им не пришло в голову поселить ее родственников среди Мастеровых? Годы шли, но в регионе все было тихо, и Власть так ни разу и не прибегла к помощи своих агентов.)
Она улыбнулась Росасу, но заговорила только тогда, когда калифорниец подошел совсем близко.
– Как мальчик?
Росас нахмурился:
– Все еще спит. Надеюсь, с ним все в порядке, у него, знаете ли, не очень-то крепкое здоровье.
Делла не слишком беспокоилась по этому поводу. Когда вчера вечером рыбаки кормили их, она кое-что подсыпала в еду чернокожего мальчишки. Вреда это ему не принесет, зато он проспит еще несколько часов. Ей было необходимо поговорить с Росасом наедине, а больше такого случая может не представиться.
Она обернулась к Росасу, стараясь держаться дружелюбной и непринужденной. Он не показался ей слабым. И совсем не похож на человека, который может предать своих… Однако он это сделал. Значит, если она хочет пользоваться его услугами и дальше, следует разобраться в его мотивах. Наконец Делла проговорила:
– Мы хотим поблагодарить вас за помощь в раскрытии тайной лаборатории в Ла-Холье.
Лицо помощника шерифа словно окаменело.
Лу удивленно посмотрела на Мигеля.
– Вы хотите сказать, что не догадывались, кто я такая?
Росас бессильно прислонился к борту баркаса и мрачно уставился на воду.
– Я подозревал. Все получилось слишком удачно: наш побег, эти парни, подобравшие нас… Правда, я не думал, что агентом окажется женщина, уж слишком это старомодно. – Его смуглые руки с такой силой сжали ограждение, что костяшки пальцев побелели. – Черт вас побери, вы и ваши люди убили Джере… убили одного из тех двоих, кого я должен был охранять, а потом арестовали невинных людей, приехавших на турнир. Зачем? Вы что, все спятили?
Ему, конечно, и в голову не приходило, что рейд, проведенный на турнире, был самым важным пунктом в операции Эвери; сама по себе биолаборатория не очень интересовала Власть, она требовалась только затем, чтобы накрыть Мигеля Росаса. Они нуждались в заложниках и информации.
– Мне очень жаль, что в результате нападения на лабораторию погиб один из ваших людей, мистер Росас. Это не входило в наши планы. – Она говорила правду, хотя, с другой стороны, смерть второго мальчишки может оказаться очень полезной: Росас будет испытывать чувство вины. – Надо было просто объяснить, где эта лаборатория находится, вы же настояли на «поцелуе Иуды», захотели лично удостовериться… Поймите, мы не имели права рисковать и упустить тех, кто был в лаборатории.
Росас кивнул – скорее, собственным мыслям. «Наверное, именно в этом все и дело», – подумала Лу. Этот человек патологически ненавидит биологические исследования, его ненависть гораздо сильнее страха, который испытывает любой нормальный человек. Именно ненависть и привела его к предательству.
– Что касается рейда, у нас были достаточно серьезные причины для его проведения, со временем вы их поймете и одобрите. А пока вы должны просто доверять Мирной Власти, так же точно, как весь мир доверяет нам вот уже пятьдесят лет, доверяет… и следует нашим указаниям.
– Указаниям? Черт возьми! Я сделал то, что считал нужным, но больше я не собираюсь с вами сотрудничать. Можете посадить меня под замок, как и всех остальных.
– Думаю, ничего не выйдет. Ваше благополучное возвращение в Центральную Калифорнию очень важно для нас. Вы, я и Вили сойдем на берег в Санта-Барбаре и оттуда доберемся до фермы «Красная стрела». Мы станем героями, теми, кому удалось случайно спастись во время рейда в Ла-Холье.
Делла заметила, что Мигель сердится.
– Откровенно говоря, у вас нет выбора, Росас. Вы предали своих друзей, тех, кто вас нанял, и тех, кого мы арестовали на турнире. Если вы не согласитесь с нами сотрудничать, всем станет известно, что вы являетесь нашим агентом вот уже много лет и стоите за этим рейдом.
– Но ведь это ложь!
Росас замолчал, потому что понял: его протесты не имеют никакого значения.
– С другой стороны, если вы станете нам помогать… ну, значит, вы решили служить идеалам добра. – (Росас не рассмеялся, но было понятно, что он не верит словам Деллы.) – Когда все это закончится, вы будете очень богаты, и в случае необходимости Власть сумеет защитить вас.
Этой стратегией пользовались еще до появления Мирной Власти: найти слабого человека, склонить его к предательству (причина, по которой он пойдет на это, не имеет значения), а затем, угрожая разоблачением, посулить награду и вынудить его совершить такие поступки, о которых он не мог и помыслить раньше. Гамильтон Эвери был уверен, что это сработает, и он не позволил Делле тратить время на более тонкие подходы. Возможно, Мигель Росас сумеет привести их к Хелеру.
Делла внимательно следила за Росасом, стараясь понять, способен ли он на самопожертвование.
Помощник шерифа не сводил глаз с чаек, которые кружили над лодкой, пронзительными голосами призывая друзей и родственников, когда рыбаки стали поднимать на борт первый улов. На какое-то мгновение Делле показалось, что Росас засмотрелся на птиц и его суровое лицо немного смягчилось. Наконец он повернулся к Делле:
– Должно быть, вы действительно очень хорошо играете в шахматы. Не могу поверить, что у Власти есть программы и процессоры, которые помогли бы вам так здорово провести партию с Вили.