Сквозь тусклое стекло - Страница 3

– Кто-то знал, какие украшения наденет ваша жена?

– Нет. К сегодняшнему дню все готовились очень скрытно. Такая информация – дорогостоящее удовольствие.

– Значит, план составлялся на ходу. Определили цель и тут же сработали. Почему бы грабителям не оставить украшение себе? В зале тысяча человек, в здании восемнадцать этажей и бесчисленное количество номеров. Чип снят. Можно бросить гарнитур в вазу в одном из номеров и забрать через несколько дней. Можно спрятать в бачке туалета на восьмом этаже. Иголку в стоге сена невозможно найти.

Банкир глянул на полковника с усмешкой:

– Вы кто?

– Заместитель начальника управления по уголовному розыску города Кулешов Леонид Палыч.

– Завтра, Леонид Палыч, фотографии моей жены в бриллиантах будут пестреть во всех газетах. Гарнитур уже стал знаменитым на весь мир. Здесь семьдесят процентов иностранцев и репортеры с мировыми именами. Гарнитур застрахован на четыре с половиной миллиона долларов и входит в международные ювелирные реестры. Его невозможно продать. Никто не купит. Можно выковырять бриллианты, но они уникальны, их опознают. К тому же ни у одного ювелира не поднимается рука ломать такое произведение искусства. Это могут сделать бандиты, безмозглые прощелыги, но куда они денут камешки? Можно украсть и шапку Мономаха из Оружейной палаты, а дальше что?

– Вы чертовски спокойны.

– Моя профессия не терпит суеты. Если не поднимать шума вокруг происшествия, затея грабителей себя не оправдает.

Полковник взглянул на репортера Скуратова, подпиравшего косяк двери, тот понял многозначительный взгляд полковника и прижал указательный палец к губам. Мол, я нем как рыба.

– Попробуем учесть ваши пожелания. Скандал многим здесь не нужен, – сказал Кулешов.

– Конечно. Открытие самого престижного отеля в стране не начинают с ограбления. Реклама такого рода не сработает. Да и ваш милицейский имидж пострадает. В проигрыше останутся все, кроме затейников, – согласился банкир.

Полковник повернулся к администратору:

– Зал долго будет занят?

– Не больше часа.

– Снарядите весь обслуживающий персонал. Необходимо осмотреть каждый сантиметр зрительного зала, и урны не забудьте.

– Мы постараемся.

Наконец-то Анна смогла заговорить членораздельно:

– Я жива? Бог мой! Страшно-то как…

– Поправьте меня, если я ошибусь, – подойдя к женщине вплотную, медленно заговорил полковник. – Вы зашли в кабинку, устроились на крышке сиденья, достали золотую фляжку с виски, сделали несколько глотков и потеряли сознание. Так?

– Да, так. Шум в ушах. И все…

– Кто знал, что вы пьете тайком от мужа?

Девушка вздрогнула и покосилась на банкира. Тот остался невозмутим.

– Никто.

– Такая фляжка не может оставаться незамеченной, в ней помещается граммов триста. Расскажите все по порядку. Где вы взяли виски, когда залили его во флакон, и все ли время он находился под вашим присмотром.

– Бутылка с виски хранится в гардеробной. – На глазах красавицы начали наворачиваться слезы. Она старалась держать себя в руках и говорила очень медленно. – В коробке из-под туфель. Утром все было нормально. Перед тем как наполнить фляжку, я выпила две рюмки. Со мной ничего не случилось. Сумочка лежала на трюмо в моей спальне. В комнату никто не заходил. Горничная уже застелила постель. Потом… потом вернулся муж с работы, и мы начали собираться. Я все время была в спальне.

– Где находился гарнитур?

– Муж его привез из банка.

– Дальше.

– Мы выехали из дома в шесть тридцать… – Она запнулась. – Я забыла сумочку. Муж велел Вадиму сходить за ней. Он поднялся наверх, а мы ждали его в машине. После этого я не выпускала ее из рук.

Кто-то все время пытался вмешаться в разговор, но полковник не позволял.

Он обратился к телохранителю:

– Это вы – Вадим?

– Да, я. Майор ФСБ в запасе. Работал в «девятке». Третий год служу в охранном бюро «Броня». Руковожу выездной бригадой. Прибыли по заявке к восемнадцати часам по адресу Кутузовский проспект, дом двадцать пять. В квартиру не заходили. Задача была поставлена на месте. Тут же получил переданные вам фотографии. За сумочкой поднимался. В квартиру не заходил, сумочку вынесла девушка к двери. Спустился, передал хозяйке, и мы поехали сюда. Комплект украшений Анна Каземировна надела в машине. Коробку она получила из рук мужа. Он же подал ей зеркальце, достал из своего кармана. Она сказала, будто не взяла его с собой. Это меня удивило. Теперь я понял: они сидели рядом на заднем сиденье, и она не хотела открывать сумочку. Муж мог заметить фляжку.

– Вы раньше обращались к охранному бюро «Броня»? – спросил Кулешов банкира.

– Неоднократно. Они не раз сопровождали моих курьеров в другие города с наличными. Речь идет о крупных сумках. Обычно их перевозят поездом – покупаем отдельное купе. Нареканий не имею.

– Скажите, Анна, – снова вернулся к опросу пострадавшей полковник, – вы знали, какой гарнитур вам придется надеть?

– Впервые увидела его в машине. Мне он не понравился. Такая показуха не могла сработать.

Гурьев нахмурил брови.

– Браслет был велик, – продолжала Анна. – И дураку понятно, что делался он не под мою кисть. Среди жен олигархов нет светских дам, сплошные шалашовки, но они разбираются в таких вещах лучше кинодив и уж конечно больше своих мужей. Кроме бриллиантов, у них в голове ничего нет.

Полковник взглянул на банкира:

– Что скажете?

– Гарнитур чужой. Это правда. Но об этом мы поговорим с вами отдельно. Сейчас его надо найти. Я несу за него финансовую ответственность. Напоминаю, речь идет о четырех с половиной миллионах долларов. Это лишь страховая стоимость. Готов предложить премию в пять тысяч долларов тому, кто найдет гарнитур.

– Пятьдесят, – раздался голос от двери.

Все оглянулись. Реплику подал репортер Скуратов, продолжавший подпирать дверной косяк. Кроме него, в проходе никого не было.

– Мне ваше лицо знакомо, – прищурился Гурьев.

– Вениамин Скуратов. Человек, знающий все о светских выходках. Готов прийти на помощь следствию за достойное вознаграждение.

– Я подумаю над вашим предложением, – кивнул Гурьев. – А теперь, пока публика не высыпала в фойе, я хотел бы тихо уйти и увезти жену. Нам здесь делать больше нечего. Ее не должны видеть с голой шеей. Мы будем дома. Можете приехать в любое время, если возникнут вопросы или появятся новости.

– У меня к вам последний вопрос, Савелий Георгиевич. Вы воспользовались охраной в частном порядке, а не для банковских услуг. Ранее вы это делали?

– Нет.

– Никто из бюро «Броня» никогда не бывал в вашей квартире?

– Нет.

– Скажите, Анна, как вы узнали имя телохранителя? Вы сказали: «Вадим поднялся наверх за моей сумочкой».

– Слышала. Так его назвал напарник.

– Напарник сидел за рулем машины, – процедил сквозь зубы банкир, взял жену под руку и повел к двери. Телохранители поспешили следом.

– Ну что? Докладывайте, – облегченно вздохнул полковник, будто задача им была решена.

– Вот эта ампула валялась в урне мужского туалета, – выскочил вперед молодой уборщик.

– Что же ты ее пальцами залапал!

Полковник достал носовой платок и взял ампулу. Разглядев ее, сказал:

– Почему они не выбросили ее в унитаз? Нам хотят внушить, будто операцию провернули мужчины, проникшие в женский туалет через проходную комнату. Перебор. Слишком наследили. Они не могли знать, в какую кабинку зайдет жертва. Не могли и поджидать ее. Войти в туалет на глазах женщин тоже не рискнули бы. А главное – эта ампула. Работала женщина, знающая о привычках Анны, но где и когда она подмешала зелье в напиток… Загадка.

Один из оперативников показал крошечную металлическую таблеточку:

– А еще она знала о чипе на бриллиантах, подающих сигнал. Нашел за бачком. Жвачкой прилепили.

– Через центральный подъезд выходили только репортеры, не допущенные в зал, – доложил капитан Юсупов. – Все оставляли при выходе именные пропуска.