Сквозь тьму (СИ) - Страница 26

Устроившись под деревом, Торин не удержался и закурил трубку, которую по-дружески предложил ему Бильбо и, выпуская изо рта дым, наблюдал за Трандуилом, который сидел с лордом Элрондом на расстеленном покрывале. Он был рад, что решился устроить праздник на свежем воздухе, – Трандуил заметно расцвел. Удивительно, что творили с ним Солнце и свежий воздух, – он будто лучился, сидя в облаке своих переливающихся жемчугом волос. Бледная кожа покрылась легким загаром и словно мерцала – гладкая и идеальная, с едва заметным румянцем на щеках. И Трандуил улыбался – на этот раз искренне и легко.

В конце концов солнце и пение птиц сморили Торина, и он уснул, и пробудился лишь от толчка в бок.

- Эхе-хе, - ухмыльнулся Даин, плюхнувшись рядом и дымя трубкой. – Это не твой ли там ворон?

Торин оторвал голову от земли и протер глаза. Трандуил был на том же месте, на котором Торин видел его в последний раз. Только теперь он лежал, закинув ногу на ногу и подложив одну руку под голову. А на колене у него сидел ворон, которого эльф беспрестанно дразнил: покачивая ногой, он щекотал того то под крыльями, то под брюшком, то по лбу, а то и просто игриво постукивал птицу по клюву. Тот недовольно прыгал, нахохливался, но, что удивительно, не делал ни одной попытки ни отомстить, ни просто улететь. Отобрав трубку у кузена, Торин сел и задумчиво закурил, наблюдая за этой ни в какие ворота не лезущей картиной.

***

В Эребор они вернулись уже ночью. Эльфы сразу откланялись, родичи тоже на ногах еле держались, но часть из них все же направилась в пиршественную залу, где продолжал праздновать народ. Торин и рад бы был пойти вслед за эльфами, чувствуя себя утомленным после целого дня на свежем воздухе, но положение не позволило. Стоило ему появиться в зале, как гул приветствий и тостов поднялся до самого потолка. Вздохнув, он занял свое место и покинул его уже далеко за полночь.

К покоям Трандуила он подходил с затаенным чувством беспокойства, боясь, что эльф вновь выставил перед своими покоями стражу, однако там никого не оказалось. Пройдя в спальню, он в который раз замер, чувствуя, как в горле перехватывает дыхание от волнения и щемящего чувства нежности. Как и вчера в комнате было слишком много света, но Трандуил спал – на животе, обняв подушку, и золотящиеся в теплом свете свечей волосы закрывали его спину роскошным шелком.

Избавившись от лишнего света, Торин разделся и осторожно опустился на кровать, стараясь не делать шума. Трандуил, тем не менее, пошевелился и придвинулся ближе, положив голову рядом на подушку. Торин поймал его ладонь и прижал к груди.

- Уже утро, Торин? - не открывая глаз, пробормотал Трандуил.

- Нет. Спи еще. – Торин повернул голову, коснувшись носом носа эльфа, но тот вдруг пододвинулся ближе, приоткрыв губы, и гном не смог сдержаться и буквально впился в них поцелуем. Он целовал и целовал, сходя с ума от ощущения бархата кожи под подушечками своих пальцев, от сладко-кисловатого винного вкуса губ, от хриплого стона, обжегшего дыхания, и даже от судорожных попыток сделать глоток воздуха. Собственное дыхание стало каким-то дрожащим, чуть ли не дребезжащим. Желание вспыхнуло враз, подобно пороху от искры. Выпитое вино забурлило в венах, помутило рассудок. Собрав пальцами мягкие волосы, Торин рванул голову эльфа назад, покрывая неистовыми поцелуями его подбородок и шею и чувствуя, как под губами вибрируют рождающиеся в горле стоны. Его колотило от желания, руки ощутимо дрожали и оттого становились более жадными и нетерпеливыми и буквально разрывали на груди Трандуила сорочку. Резко перевернув эльфа на спину, Торин вдавил его в кровать, раздвинув ноги. Но когда Трандуил не оттолкнул, не сделал никакой попытки остановить его, а, наоборот, больно зарылся в волосы, судорожно прижав к себе, Торин вдруг сам пришел в себя. Развернул эльфа к себе спиной, он сжал его в кольце рук и выдохнул на ухо, вздрагивая от сдерживаемого желания:

- Не надо. Сегодня я не смогу себя остановить.

- Не останавливай. – Трандуил высвободил руку из захвата и протянул назад, погладив гнома по бедру. Торин дернулся, как от разряда молнии, и, схватив кисть, судорожно, до хруста узких косточек, сжал. Трандуил болезненно вздохнул, но в тот момент, когда Торин опомнился, уже слегка сместился и прильнул к его губам. Тот застонал, сдаваясь, и отпустил руку, вновь скользнув ладонью по линии подбородка, лаская кожу. Странное дело, после той вспышки и разрешения, данного ему Трандуилом, он стал чувствовать себя по-другому. Страсть все также бурлила в теле, но теперь она была другой, будто поменявшей направленность - на первый план вдруг вышло настойчивое, непреодолимое желание доставлять удовольствие. Не прерывая поцелуй, Торин осторожно скользнул пальцами вниз – обвел по окружности кадык, нырнул в ложбинку между ключицами и осторожно обхватил шею, чуть сжимая. Трандуил сдавленно вздохнул, открыв глаза, но Торин вновь углубил поцелуй, лаская языком влажные недра. И продолжил свой путь вниз – побежал к соску, сжав его в твердую бусинку, и ниже – по твердому животу, обведя пупок. Опуститься дальше не дал Трандуил, неуверенно сжавший его руку. Одновременно ощущая раздражение и заклиная себя быть терпеливым, Торин накрыл его ладонь своей, сплел пальцы и, поднявшись вверх, перехватил его запястье другой рукой. Трандуил распахнул глаза, но Торин продолжил покрывать поцелуями его щеки и шею и лишь хрипло, немного сердито шепнул:

- Ты сам сказал продолжать. Не мешай…

И побежал пальцами вниз, ласково и дразняще поглаживая нижнюю часть живота. Трандуил под ним ощутимо задрожал и, судя по тому, как он откинул назад голову, подставив на растерзание красивую шею, - не от страха. Торин, наконец, решился и скользнул рукой под пояс штанов. Побродил вокруг, нежно и успокаивающе огладил внутреннюю часть бедер и обхватил рукой твердый ствол. И задрожал, загорелся сам от влажного жара напряженного органа. Задышал быстро и прерывисто, а когда открыл глаза, встретился с вопрошающим взглядом взволнованных, потемневших глаз.

- Люблю тебя, - выдохнул Торин в шею эльфу. – Я так сильно люблю тебя!

И после этих слов обоим будто стало легче. Трандуил ощутимо расслабился, открыто выгибаясь и дрожа к его руках, пока Торин мучительно нежно и медленно его ласкал, порой будто случайно проскальзывая пальцами по гладкой головке, отчего Трандуил вздрагивал и судорожно хватал ртом воздух. Желая сделать еще лучше, заставить почувствовать всю силу своей любви, Торин сменил положение: опустил Трандуила на спину, а сам переместился вниз и, уже не боясь сопротивления – и более того, не желая его принимать, - стянул с бедер так мешавшие им штаны и побежал языком – мокрым и горячим – по напряженному стволу, ухмыляясь и восхищаясь про себя тому, что каждая часть тела эльфа была совершенной. Трандуил застонал в голос, выгибаясь под придерживающими его руками, пока Торин целовал, облизывал, сосал, заглатывая в себя и чувствуя какую-то совершенно невероятную, запретную радость оттого, как реагировал на его действия эльф. И хотелось больше. Лучше. Ярче. Хотелось чувствовать, как сжимают его член узкие стенки, как бьется в судорогах от его движений красивое тело, хотелось слиться, почувствовать себя с ним единым целым, но, понимая, что никогда не осмелится даже попросить Трандуила о большем, Торин протянул руку и принялся ласкать себя сам. Но Трандуил, будто прочитав мысли, остановил его.

- Хочу тебя, - хрипло проговорил он, приподнявшись на локтях и обводя пальцами подбородок Торина. И тот почему-то похолодел, ибо осознал, что до безумия боится сделать что-то не так и причинить боль. Но Трандуил, будто почувствовав его смятение, протянул ему какую-то баночку и добавил спокойным убедительным тоном: - Я доверяю тебе.

В баночке оказалось масло. Торин окунул в него пальцы, но прежде чем приступить к делу, поднялся вверх, измазав тело Трандуила, и глубоко, сладко поцеловал, зашептав:

- Я буду осторожен.

Разведя ноги эльфа, он медленно и осторожно готовил его к вторжению. Несмотря на собственное решение, Трандуил долго не мог расслабиться, и Торин не торопил, мягко и медленно проникая внутрь и то и дело задевая маленький комок нервов, от чего по телу Трандуила пробегала легкая дрожь. Подавшись вперед, Торин начал одновременно ласкать языком головку члена, и Трандуил хрипло застонал, выгибаясь при каждом движении и уже не замечая, как Торин прибавил еще два пальца. Эльф был такой узкий и горячий внутри, и, ощущая подушечками пальцев гладкость стенок и обильно смазывая их маслом, Торин вдруг с ненавистью вспомнил время плена и кровавые следы на полу. От этих мыслей сердце болезненно сжалось, и на душе стало плохо. Оторвавшись от своего занятия, он с новым неистовством начал покрывать ласками и поцелуями тело эльфа, изводя Трандуила, уже готового и жаждущего, мучительным ожидаем. Целовал то глубоко, неистово, то нежно, поверхностно, прикусывая нежную кожу губ. А когда, наконец, вошел, почувствовал такое единение тел и душ, которое никогда раньше не испытывал. Двигаясь размеренно и глубоко, он ласкал Трандуила рукой и не отрывал восхищенного взгляда от его лица, на котором одно за другим сменяли себя самые различные эмоции. Торин тонул в любви, в его теле, в мыслях. Входя то медленно и глубоко, то коротко и неистово, он с затаенной радостью вслушивался в хриплые стоны и крики, покидавшие уста эльфа, и когда тот кончал, то был самый сладкий миг в жизни гнома. Его и самого хватило ненадолго. Излившись внутрь и таким образом будто окончательно заявив на эльфа свои права, Торин довольно улыбался и вновь покрывал короткими поцелуями живот и грудь эльфа. Потом они лежали рядом, дрожащие и мокрые, глядя друг другу в глаза, и счастливо беспричинно смеялись, пока вновь не предались страсти.