Сквозь пространство и время - Страница 3

– О нирвана! Да где же этот Касл-Маунтин, штат Мэн?!

Это были последние слова, которые произнес Старбак, прежде чем исчезнуть из лаборатории. И со своей планеты.

Остров Касл-Маунтин,

штат Мэн, 17 января.

СНЕГ ИДЕТ уже пять дней.

Влажные белые хлопья почти двадцатидюймовым слоем накрыли Касл-Маунтин, и если прогноз погоды хотя бы близок к истине, на очереди еще дюймов десять, пока не утихомирится буран, прозванный «Канадский Экспресс».

Черити выросла на уединенном острове у скалистых берегов Мэна, но за шесть прожитых в Калифорнии лет совсем забыла, каким холодным бывает временами ее родной штат.

Она налила кофе в чашку с выщербленным краем, опустилась в кожаное кресло, забросила ноги в высоких ботинках на старый исцарапанный стол, принадлежавший, как и кресло, ее отцу, подула, чтобы остудить кофе, и уставилась в окно, на круговерть белого пуха.

Стараясь не забывать, что устала от вечного калифорнийского солнца, что именно ностальгия по смене времен года была одной из причин, по которым она покинула полицию в Калифорнии и приколола отцовский значок здесь, в Касл-Маунтин, Черити тем не менее лелеяла надежду, что затянувшийся буран хотя бы позволит ей вернуться домой.

Откинув голову на спинку кресла, она прикрыла глаза и позволила мыслям унести себя отсюда. Воображение вернуло ее в Венецию, на прогретый солнцем песок пляжа перед бунгало, которое она там снимала.

В мечтах вместо несуразной темно-зеленой униформы на ней было желтое бикини, куда более соблазнительно узенькое, чем она когда-либо осмеливалась надеть. Она нежилась в золотистых лучах солнца, а юноша с внешностью кинозвезды, в одних лишь тугих теннисных шортах, без рубашки, втирал в ее тело масло для загара.

Она вздохнула, мысленно представив себе, как его широкие, опытные ладони медленно скользят по ее плечам, спине, по нежной коже на внутренней поверхности бедер, распространяя масло и одновременно зажигая тело чувственным теплом.

Он развернул ее к себе лицом, прядь выгоревших на солнце светлых волос упала ему на бронзовый лоб, и Черити – в мечтах – протянула руку, чтобы смахнуть эту прядь.

Нет. Только не светлые, тут же подумала она. Стив был блондином, и если на белом свете и существовал один-единственный человек, которого она совершенно определенно не желала впускать в свою сказку, так это был именно Стив.

Он будет темным, решила Черити. У мужчины ее мечты будут черные как ночь волосы. И глаза у него тоже будут черными, цвета обсидиана, только мягче. Нос у него будет не пуговкой, как у Стива, а решительный и прямой как стрела.

А рот у него будет крупный, но четко очерченный, ничуть не женственный, и на нем всегда будет играть легкая, лишь ей одной предназначенная улыбка. Остановив подольше мысленный взор на этих соблазнительных губах, Черити затем по достоинству оценила смелую линию подбородка – и мечты унесли ее дальше.

Она глубоко вдыхала тропический аромат кокосового масла, которое его загорелые руки втирали в ее тело. Она слышала шум прибоя Тихого океана, легкие вздохи солоноватого летнего бриза, звон колоколов.

Колокола?

Возвращенная из мечты в реальность, Черити поспешно спустила ноги на пол и схватила трубку.

– Департамент полиции. О, привет, Дилан. – В ее приветствии брату проскользнула улыбка. – Только посмей мне сообщить, что не придешь к ужину! Я же с ног сбилась, чтобы приготовить твое любимое… Вот именно, знаменитое тушеное мясо бабушки Прескотт.

Она с хохотом запротестовала, когда ее брат-близнец завопил в притворном ужасе.

– Довожу до твоего сведения, что рецепт мне дала Фэйт.

Из трех сестер Прескотт самая старшая, Фэйт, была всегда и самой домовитой. Черити отнюдь не обладала таким даром.

– Она пообещала, что это проще пареной репы, так что можешь не волноваться, что закончишь ужин в «неотложке».

Черити вернула ноги на столешницу, откинулась назад в кресле и принялась накручивать на палец телефонный шнур.

– Ну? Если этот звонок не для того, чтобы отвергнуть мое мясо, тогда в чем дело? Очередной взрыв в мозговом центре?

Дилан Прескотт большую часть дневных, да и ночных часов проводил за стенами лаборатории, расположенной в укромном месте среди лесов островка. Пару раз пообщавшись с друзьями своего гениального брата – не менее гениальными, но слегка чокнутыми, – Черити отказалась от мысли расспрашивать их о работе.

Дилан наконец объяснил причину своего звонка, и улыбка Черити растаяла.

– Нет, я ни слова не слышала. Твой звонок – первый после жалобы мистера Маккарти на Джона Дэя, который своим снегоочистителем загородил ему дорогу. А что за огни?

Перебросив трубку к другому уху, она потянулась вперед и включила полицейский передатчик. Настроившись на полицейскую волну, Черити сквозь шум и потрескивание услышала целый хор голосов, наперебой утверждавших, что в небе над островом Касл-Маунтин наблюдалось нечто странное.

– Если кто-то из вас, великие мыслители, опять запустил опытную ракету, не поставив меня заранее в известность… Дилан, лучше скажи сразу…

В ответ на другом конце провода раздалась гневная, возмущенная тирада.

– Ладно-ладно. Я тебе верю, не стоит откусывать мне голову. Наверное, это просто северное сияние, – предположила она. – Знаю, время года для него неподходящее, но синоптик по четвертому каналу говорил, что все это из-за вспышек на солнце, да ты сам ведь объяснял мне, что именно вспышки вызывают всякие помехи на радио и телевидении. Так что, хоть я была бы счастлива увидеть на городской площади приземлившуюся тарелку – знаешь, для разнообразия неплохо! – не думаю все же, что это произойдет.

Оба рассмеялись, но Черити не могла не заметить, что смех ее брата звучал куда менее уверенно, чем ее собственный.

– Короче говоря, что бы это ни было, – решительно добавила она, – непременно найдется разумное объяснение. Всегда находится.

Она повесила трубку, предварительно заставив его пообещать, что на пути к ее дому он будет вести машину очень осторожно.

Едва трубка коснулась рычага, как телефон опять зазвонил.