Сквозь пепел и прах - Страница 5

– Ты… у тебя будет ребенок?

– Нет, у меня галлюцинации, – язвительно откликнулась Эдера. – Я разговариваю с едой в своем желудке. Естественно, у меня будет ребенок! Что, по-твоему, я тут делаю, в этой ужасной стране и ужасном дворце, когда могла бы остаться в Элезеуме? У меня будет сын, и я хочу родить его в Кедари. В его вотчине и законном владении.

– Это… это его сын?

– И снова ты угадал. Ты просто гений сообразительности, Люс. Чей еще сын это может быть? И не смотри на меня волком. Я рада этому обстоятельству не больше тебя. Но изменить его могу не больше, чем ты.

– Какое счастье, что он мертв, – проговорил Люс.

Эдера не ответила. С тех пор, как она покинула предел восточного леса Ремидеи, который люди привыкли называть Элезеумом, в ее сердце поселилась тянущая, гложущая точка. Точка вытягивалась в ниточку, которая упорно влекла ее за собой, требовала идти по направлению, точно по стрелке компаса. Направление указывало на северо-запад. Он был жив, и он был там, в северных хребтах Восточных Столбов.

Каждую ночь в этом дворце она сдерживала себя, чтобы не впиться зубами в подушку и не заорать, так, чтобы проклятый дворец обрушился вместе со всей проклятой Кситланией. Эдера против воли ненавидела эту жаркую страну, потому что проклятая Вязь тянула ее на север, к заледенелым горным хребтам. Но она справится. Она должна выстоять, стать сильнее Вязи. Стать сильнее него, ее насильника и мучителя. Ее единокровного брата. Он был жив, и по-прежнему имел власть над ней. Но это не будет длиться вечно. Она найдет способ разорвать эту связь.

Часть первая[1]

Золотые купола храмов Атрейна ослепительно блистали в лучах закатного солнца. Атрейн прозывали Золотым Городом, а саму Атрею – Золотым Краем. Провинция, а ранее – свободная республика, была средоточием золотодобывающей промышленности на Ремидее. Речные баржи и сухопутные караваны, груженые слитками и песком, растекались от западно-гевазийских шахт по рекам и трактам.

В Атрейне стоял Королевский Монетный Двор. Четыреста лет назад король Ратон III Неид посчитал расточительным транспортировку золотого сырья в столицу и повелел перенести монетный двор в Атрейн. Его потомки обнаружили, что чеканка монеты в провинции и доставка в королевскую казну обходится еще дороже, но не стали хлопотать над возвращением производства в столицу.

Издревле в Атрее было принято возводить над храмами золотые купола. Тысячу лет назад боги-близнецы Атры имели самые роскошные святилища на Ремидее. После катаклизма на севере материка люди перестали поклоняться языческим богам, разрушили их святилища или переделали в церкви Создателя.

В Атрее не уничтожили ни одного святилища. Золотые купола как прежде сияли под высоким голубым небом, только последнюю тысячу лет под ними творились молебны единому Создателю, вместо песен и восхвалений прекрасных близнецов.

Но вот уже несколько недель как священники находили в чашах для подношений самодельные фигурки рыб. Фигурки были изготовлены из самого разного материала – выпечены из теста, сплетены из соломы, вытесаны из дерева, слеплены из глины. Попадались даже рыбки, выплавленные из чистого золота. Атрея была самой богобоязненной землей Ремидеи. За тысячу лет люди не забыли о традиционном подношении речным божествам.

Дом, который арендовала в Атрейне леди Жа'нол, отливал золотом. Дверные ручки, статуэтки, часы, картинные рамы, шитье на мебельной обивке, поворотные краны в ванных комнатах – все сияло желтым блеском. Розали, бывшая монастырская воспитанница, приученная к скромности и воздержанию, первое время ошалевала от роскоши в доме новой хозяйки.

А непривычнее всего было, что она не должна ухаживать за всем этим богатством. В монастыре ее готовили быть прислугой, рачительно обращаться с барским хозяйством. Но леди Жа'нол дозволяла ей пользоваться всей роскошью, как личным имуществом. И не просто дозволяла, а настойчиво и систематично приучала девушку вести себя в доме, как хозяйка. Она обращалась с Розали в дружеском, покровительственном тоне. Не как хозяйка с прислугой, а как старшая подруга с младшей. Но Розали старалась не забывать, в каких отношениях она с леди Жа'нол. Кто подлинная хозяйка роскошного дома и ее жизни.

Месяц назад, когда в доме появился нагловатый гость невысокого роста, с короткими светлыми волосами и холодными серыми глазами, в жизни девушки поначалу ничего не изменилось. Вернувшись на обед, леди Жа'нол встретила его как закадычного друга и долгожданного гостя. Белобрысый Че остался жить в доме, ему отвели просторные покои неподалеку от покоев хозяйки. Иногда Че не появлялся дома ночь, сутки или даже несколько суток. Его отлучки нисколько не тревожили Жа'нол и никак не обсуждались.

Полным именем Че было Че’Вара. Розали не хватало знаний языка и культуры Ка’дара, чтобы определить, был ли он земляком миледи или же происходил из другого мерканского города. Девушка обнаружила, что он великолепно владел общеремидейским. На вечерних пиршествах, когда в доме собирались самые знатные, богатые и почтенные жители Атрейна, он разговаривал с ними на чистейшем наречии, без акцента и грамматических ошибок, которыми в изобилии сыпала Розали на ка’дарском. Но днем, в присутствии Жа'нол, Розали и слуг, он не изволил произносить ни слова, говорил только по-ка’дарски. Как хочешь, так и понимай его. О причине его неприязни к ремидейской речи Розали остерегалась спрашивать как его самого, так и Жа'нол.

Миледи продолжала уроки ка’дарского, и Че иногда присоединялся к ним. В его присутствии обучение протекало более жестко, он не жалел бедную сиротку и нещадно высмеивал ее ошибки и неуклюжую речь. Но при этом было весело, потому что блондин то дело развлекал обеих женщин скабрезными анекдотами. И такое обучение шло гораздо быстрее и легче, чем систематические штудии лексики и грамматики с леди Жа'нол.

Продолжался и математический анализ, и уроки истории – как ремидейской, так и мерканской, и даже весталейской. Зачем была нужна последняя, Розали ума не прилагала. Но послушно училась, тем более мать Иотана привила любимым ученицам теплые чувства к истории. Эти уроки давались девушки намного легче высшей математики, хотя и в ней леди Жа'нол хвалила ученицу.

Также продолжались регулярные беседы после пиршеств. Миледи просила описывать гостей: имена, титулы, внешность. Во что одеты, с кем пришли на пир, с кем общались, о чем разговаривали. Какие блюда и напитки предпочитали, что из предложенного оценили, что отвергли. Какие отношения складывались между гостями, какие симпатии или антипатии Розали могла заметить.

Последним вопросам леди Жа'нол начала уделять больше всего времени. Она  убедилась, что у Розали нет проблем там, где требовались хорошая зрительная память и внимание к мелочам: имена, детали внешности и одежды, спутники, предпочтения в напитках. И тогда принялась подтягивать «слабые места» подопечной. Она тщательно и упорно муштровала девушку, чтобы та уделяла внимание мимике гостей, их позам, интонациям голоса при разговоре с тем или иным собеседником. Учила отслеживать отношение к собеседнику или предмету разговора по выражению глаз, повороту тела, темпу речи, едва заметным движениям лицевой мускулатуры.

Че участвовал в этих беседах, как и в уроках ка’дарского – если не уходил из дома. Без его участия проходили только история и матанализ, которые он высмеивал и предлагал Жа'нол «не забивать цыпочке голову штучками не ее полета». Че сам периодически задавал вопросы Розали. А еще они с Жа'нол регулярно разыгрывали перед девушкой сценки, где ей предлагалось определить, честны или лживы персонажи, как относятся друг у другу, искренний ли у них интерес к беседе или обычная вежливость. Че обожал спрашивать, кто из героев планирует убийство собеседника.

Сценки безумно нравились Розали, напоминая «ролевые тренинги» в монастыре, где девочек натаскивали общаться с будущими женихами и хозяевами. Проку от тренингов вышло мало, но позабавились ученицы и сестры изрядно. Спектакли Че и леди Жа'нол были не такими бурными и задорными. Как правило, разговоры выходили сдержанными, довольно банальными. Миледи требовала от Розали различать мелкие оттенки, неброские тона, в которые облекалось взаимодействие персонажей. Задача девушки была непростой, но безумно интересной.