Скрываясь от гуронов - Страница 7

Мистер Трелони, уже давно повернувшийся к доктору лицом, стоял и молча пожирал его глазами.

– Мистер Легг, – наконец, тихо выговорил он. – Соблаговолите посмотреть вон в ту сторону.

И сквайр указал на горизонт, где дневное светило почти коснулось края моря.

– А что такое, мой друг? – удивлённо спросил доктор, оглядываясь. – Ну, солнце почти село.

– А то, что я не буду с вами пить сегодня вечерний чай, – проговорил сквайр обиженно и поджал губы.

На лице доктора Легга появилось явное огорчение.

– Да ладно вам, Джордж, – сказал он примиряюще. – Я же пошутил… Ну, что вы, право.

Мистер Трелони с тем же обиженным видом решительно стал спускаться с квартердека. Доктор Легг, постояв мгновение, бросился его догонять.

– Джентльмены! – крикнул им в спину Платон, чёрное лицо которого выражало крайнюю досаду. – Но почему же всё-таки открытые земли теперь называются Новая Франция?

Мистер Трелони и доктор даже не обернулись в его сторону. Платон с возмущением повернулся к капитану, который смеялся, на всё это глядя.

– Давай, Платон, я тебе доскажу эту историю, – сказал капитан и крикнул рулевого Скайнеса себе на смену.

Когда рулевой подбежал к ним, капитан задал ему курс и отошёл с Платоном от штурвала.

– А надо сказать, что в те времена все открытия новых земель были страшной государственной тайной, – стал рассказывать капитан. – Их хранили в секрете от нежелательных конкурентов… Вот почему так мало документальных источников и о плавании Колумба, и об открытиях Каботов. К тому же в Англии, узнав, что открытые земли – это не сказочный Китай, испытали разочарование… Но постепенно это чувство сменилось живейшим интересом, ведь португальцы и испанцы приводили с Карибских островов корабли, гружёные золотом и серебром.

Повторное открытие ньюфаундлендских земель произошло во времена правления французского короля Франциска I. В 1534 году французский мореплаватель Жак Картье воздвиг крест на мысе Гаспе и провозгласил эти земли французскими. Первые французские попытки колонизации этих земель оказались неудачными… Но постепенно французские рыбаки, плавая вдоль северо-восточного побережья североамериканского континента и заплывая в реку Святого Лаврентия, наладили контакты с местными индейцами алгонкинами и монтанье, которые воевали с ирокезами.

В 1608 году французы основали здесь поселение-порт Квебек. Желая приблизить Новую Францию по значимости к английским колониям в Америке, кардинал Ришелье в 1627 году даже создаёт Компанию Новой Франции, но в 1663 году король Людовик XIV упраздняет Компанию и приступает к управлению колонией сам… Историю с «дочерями короля» ты, наверняка, слышал?

Платон заулыбался и кивнул, и капитан продолжил:

– Так вот, вопреки молве, женщины, посланные королём-Солнце для того, чтобы они вышли замуж за французских колонистов, не были ссыльными проститутками… Тех ссылали на Гаити… А «дочери короля» были очень достойные женщины и девушки. Среди них была даже одна дворянка.

Какое-то время капитан и Платон многозначительно улыбались друг другу, потом капитан добавил:

– И всё это время английские колонисты с юга устраивали набеги в долину реки Святого Лаврентия. Так что и сейчас, ты знаешь, там идёт война между нашим государством и Францией, которая неизвестно когда кончится… В народе её уже прозвали «война короля Георга».

– Ну, а мы? – настороженно спросил Платон.

– А мы действуем по уже утверждённому плану, – ответил капитан. – Идём в Гудзонов залив… Там обосновалось много английских поселенцев. А Гудзонов залив, не гляди, что называется заливом – он в два раза больше Балтийского моря. Сам увидишь. В него выходит множество рек западных земель Новой Франции, не имеющей выхода к морю.

Капитан замолчал, задумчиво погладил подбородок, потом опустил руку и сказал:

– Нам бы, конечно, надо высадится восточнее, где-нибудь у Нью-Йорка, но ты сам понимаешь… Вдруг нас там всё ещё ищут?.. Хотя времени прошло много.

Капитан мрачно улыбнулся и замолчал.

Между тем совсем стемнело. Юнга Роберт Саввинлоу принёс на квартердек зажжённый фонарь, а следом за ним кок Пиррет, доктор Легг и мистер Трелони вынесли на палубу подносы с чаем и поставили их на ступеньках мостика – по сложившейся уже давно традиции вечерний чай был с ромом. Тут как раз подошёл штурман Пендайс, и джентльмены разобрали кружки. Неожиданно доктор Легг, словно продолжая прерванный разговор, спросил у капитана:

– А если он нас не будет ждать в той бухте?

– Будет, – уверенно сказал капитан. – А если не будет – придумаем что-нибудь… Не волнуйтесь, доктор, всё будет хорошо: быстро придём на место, быстро посмотрим – и быстро назад… Всё очень легко и просто.

Доктор Легг повернулся к мистеру Трелони и упрямо спросил его:

– А если всё же он нас не будет ждать в той бухте?

– Ах, доктор, не нервничайте, – успокаивающе ответил ему сквайр. – Вы всегда и во всём полагаетесь только на себя и считаете, что всё в этой жизни зависит только от вас.

– Конечно, а как же иначе? – спросил доктор.

– Вы совсем не думаете о Провидении, – ответил мистер Трелони. – Успокойтесь и предоставьте Провидению позаботиться о вашей жизни.

Доктор скептически фыркнул и отвернулся.

****

Капитан едва держался на каменном островке на самом гребне огромного водопада, стоя над широкой рекой, разделяемой этим крохотным островком на две протоки.

Река прямо у его ног гигантским уступом надламывалась в сторону какого-то индейского озера, едва различимого за клубами брызг. Он стоял и смотрел, как река падает в бездну, каждую секунду сбрасывая на дно колоссальные массы воды, как она, достигнув выбитой за миллионы лет каменной чаши, беззвучно беснуется там сумасшедшими пенными водоворотами. Воздух вокруг него, словно туманом, был пронизан водяной пылью, и в этом тумане почти перед его лицом висела, вырастая из пропасти, бесконечная разноцветная радуга, и он словно бы плыл в ней, паря над водопадом – его плащ и волосы, и вся его одежда были насквозь мокрыми… «Грохочущая вода»*… «На индейском наречии эта река называется «Грохочущая вода», – подумал он и проснулся.

Капитан встал и пошёл проверить вахтенных. Небо уже посветлело. Шхуну мерно качала на своей широкой груди открытая Атлантика. Бушприт ритмично вздымался и опускался, брызги и клочья пены взлетали до полубака. Ветер был такой, что шхуна несла на себе почти все паруса, но вот ветер стал заходить навстречу «Архистар»… «Надо пойти другим галсом», – машинально, всё ещё находясь во власти сна, подумал капитан.

Держать ветер и не терять ни одной мили, шхуна должна идти так, чтобы всё время приближаться к своей цели – в этом и заключалось для капитана высочайшее искусство хождения под парусами. Он никогда не медлил в ожидании, что ветер опять поменяется и снова зайдёт с прежних румбов. Конечно, это означало для команды более частые манёвры парусами, но команда знала, что капитан ведёт их намеченным курсом, а значит, у них обязательно будут заработки: капитан Линч считался у матросов баловнем судьбы.

Вот и сейчас на палубе раздались крики команды и приглушенный топот многочисленных ног. Скоро «Архистар» сменила галс. Капитан пошёл к себе в каюту.

****

…каждый матрос знает, что, когда корабль лежит на курсе, и команде делать особо нечего, боцман всегда найдёт матросам занятие. Черновая отрожка палубы, разделка швов под конопатку, перекрутка и витьё прядей из пеньковой и смолёной пакли для разных пазов, варка смолы, витьё шкимушгара или вензелей и просмолка прядей или лент в горячей смоле – эти работы, как известно, производятся матросами под руководством опытного корабельного плотника.

Каждый матрос знает, что корабельный плотник всегда объяснит ему, что бимсы изготавливаются по шаблонам, а площадки, настилы, рыбины в трюмах, подмостки, подушки на буи, подножные решётки делаются из твёрдых пород древесины и никак не иначе…