Скрытые чувства - Страница 7

На краю сознания мелькнула мысль, что нужно было решиться на это дома. Снять браслет, проверить дар. Привыкнуть. Но я ее отмела — что толку теперь об этом думать? Вместо этого шагнула вперед, и браслет бесшумно лег на стол перед ящером.

— Я давно не использовала дар, — произнесла, с трудом совладав с дрожащим голосом.

— Насколько давно?

— Это не важно.

Как ни странно, теперь его взгляд заставил сосредоточиться на настоящем моменте, подхватить контроль и отрезать себя от чувств находящихся в здании и поблизости от него людей и киронцев.

— Присаживайтесь. — Мне наконец-то кивком указали на кресло, в которое я опустилась. — И покажите, на что вы способны.

Разговаривать сидя было проще. Совсем чуть-чуть.

Потому что Берговиц поднялся, хотя правильнее было бы сказать — вырос надо мной. Да, в журнале точно не писали о том, что он настолько высокий. Пришлось задрать голову, чтобы смотреть на него. Пиджак обтянул сильные плечи, но, несмотря на мощь, ящер двигался как опасный хищник: обошел стол и остановился за моей спиной. Легче от этого явно не стало.

— Я ищу достаточно сильного эмпата. Справитесь — будем разговаривать дальше.

— Что я должна сделать?

— Почувствовать чужие эмоции.

— Ваши?

— Нет. — В его тоне проскользнула насмешка. — Мои вы не почувствуете при всем желании.

Я ничего не поняла, но когда прикрыла глаза и попыталась поймать отголоски его чувств, то действительно ничего не увидела и не услышала.

Хм.

С таким я сталкивалась впервые и даже не успела осознать, как к этому отношусь. Отогнала мелькнувшую мысль, чтобы разобраться с ней потом.

— Начнем с моей помощницы, — уточнил Берговиц. — Приступайте.

Вот это было привычно. Задание от потенциального босса, проверка моей профпригодности. Я послушно закрыла глаза и мысленно потянулась через весь кабинет к киронке, оставшейся в приемной за стеной.

Однажды Беглец попросил подробнее рассказать про мои способности, но у меня получилось очень заковыристое объяснение. Даже спустя столько лет я не могла описать свой дар иначе, кроме как «чувствую других». Правда, с органами чувств у него не было ничего общего: я не видела никаких пятен, не слышала звуков, не улавливала смену запаха. Хотя многие люди обладают слабой эмпатией, а некоторые просто наблюдательны, это не имело отношения к наблюдательности. Я просто читала эмоции людей и ящеров, как раскрытые книги. Читала все нюансы, замечала гораздо больше, чем остальные.

Я могла узнать больше, чем человек сам о себе знал.

Мой дар коснулся сознания девушки, мягко окутывая его.

— Поверхностные чувства: усталость, раздражение, скука.

Надо же, а она казалась достаточно дружелюбной. Хотя, думаю, со сверхурочными у Берговица устанет кто угодно. Приоткрыла глаза и бросила взгляд назад. В поле зрения попали только носки начищенных стильных ботинок. Ящер стоял возле окна.

— Еще. Смотрите глубже.

Закрывать глаза было не обязательно, но так я могла хоть немного расслабиться. Не чувствовать мужчину за спиной и его взгляд, будто ввинчивающийся между лопаток.

Новые эмоции секретаря не порадовали. Я ощутила их горький, дрянной привкус, как у сгоревшей каши.

— Гнев, скрытая обида. На себя. И… — Я на мгновение запнулась, удивленная новой открытой эмоцией. — Невозможность получить желаемое.

— Желаемое? — Кажется, в его голосе впервые за наш разговор мелькнула заинтересованность.

— Да.

— И чего же она желает?

Я надавила сильнее и скорее ощутила, чем увидела, хрупкую нить, протянувшуюся от помощницы к Ладиславу Берговицу. Майя хотела своего босса, давила в себе это желание, злилась, но, видимо, ничего не могла с этим поделать. Кстати, это одна из причин, но которой я добровольно заперла свои способности. Читать чувства других — будто копаться в чужом грязном белье. Я ведь почти забыла об этой неприятной особенности.

Имею ли я вообще право рассказывать о таком?

— Я жду, — поторопили меня, напомнив, где нахожусь.

Это могла быть чужая тайна, а мог быть и тест, который мне необходимо пройти. Поэтому я ответила правду:

— Вас.

За спиной повисла тишина, которую вполне можно было принять за замешательство. Хотя утверждать точно я бы не взялась, поскольку по-прежнему не чувствовала Берговица.

Природа не наградила ящеров эмпатией, зато у некоторых из них был так называемый иммунитет к моей силе. Эмпаты до четвертого уровня не могли читать эмоции киронцев, а выше пятого — разве что поверхностные, резкие вспышки чувств. Но чтобы вообще ничего не ощущать… О таком я не знала. Словно за спиной застыла машина, а не мужчина из плоти и крови.

Впрочем, будь Берговиц машиной, мне бы было спокойнее. А так присутствие ящера не позволяло расслабиться, поудобнее устроиться в кресле. Я замерла на самом краешке с прямой, как палка, спиной.

— Кабинет с другой стороны приемной. Расскажите про чувства моего гостя.

Ситуация с Майей мне откровенно не нравилась, поэтому я облегченно выдохнула, когда Берговиц закрыл тему.

Подчиняясь моему желанию, дар скользнул дальше в поисках эмоций. Задание было одновременно и простым, и сложным, потому что Майю я видела, а вот о «госте» не знала совершенно ничего. Ни пол, ни внешность, ни возраст…

— Гостя? — Я нахмурилась. — Которого из них?

Конечно, я понятия не имела, как выглядит кабинет: он размером с конференц-зал или с кладовку, какой там интерьер. Но поверхностные эмоции, на которые я натолкнулась, настолько разнились, что без труда можно было определить: они принадлежат нескольким людям… Или ящерам.

— Опишите всех.

Это сейчас было одобрение или мне показалось? Его голос слегка потеплел?

Я сосредоточилась на своих целях, ухватилась за самые яркие и приятные чувства.

— Радость, смех, нетерпение… Нет, — поспешно исправилась, — скорее предвкушение.

Даже смотреть глубже не пришлось, я словно нырнула с головой в собственное детство, когда мы с Натом готовили какую-то пакость (по мнению родителей) или собирались в очередное приключение на край земли (то есть к границе семейной фермы). Эмоции были настолько озорные, искренние, детские, что я просто не смогла сдержать улыбку:

— Это ребенок, и он готовит шалость.

— Шалость, говорите?

— Наверняка. Посмотреть глубже?

— Нет, — отрезал ящер.

Я обернулась на Берговица и успела заметить сдвинутые брови.

— Переходите к следующему.

Второй гость неожиданно тоже оказался эмпатом. К тому же далеко не самым слабым. Выше шестого уровня. Это стало понятно по яркой ауре и по тому, как чужая энергетика коснулась моей: меня тут же прощупали в ответ. Без лишней агрессии, но раскрываясь, показывая силу. Поверхностные чувства — настороженность. Но посмотреть глубже не смогу. Если надавить, то он может ударить по мне собственными эмоциями, и…

Я останусь без дара на несколько часов.

О чем и сообщила Берговицу.

— Это все? — нетерпеливо поинтересовался он.

Я поняла, что еще немного, и я смогу считывать оттенки его чувств по голосу.

— Нет, есть еще третий человек.

То, что я сказала глупость, поняла почти сразу. Последний гость был не человеком, а ящером. Потому что тоже умел закрываться, правда, не так потрясающе, как сам Берговиц. То есть недостаточно сильно, чтобы я не могла его прочитать.

На поверхности его ауры лежало спокойствие, сдержанное, холодное, но это все было корочкой. Потому что внутри… Внутри клокотала магма чувств, которая грозила вот-вот вырваться на свободу и излиться яростью. Желчью. Злобой.

Меня ударило этой энергией, сбило с ног, протащило вперед и затянуло в водоворот чужих чувств. Я нырнула в них с головой и поняла, что задыхаюсь, не могу сделать вдох из-за мерзкого привкуса. Из-за черноты, сгустившейся надо мной. До звона в ушах, до рези в горле ощущая силу испепеляющей ненависти.

Меня отрезвило прикосновение сильных рук, горячих ладоней, а потом резкий рывок, словно меня выдернули из-под воды.