Скрипка для дьявола (СИ) - Страница 185

- Пойдём, – сказал я, обнимая его за плечо и увлекая за собой к особняку. – У тебя остались Их портреты на память.

Поднявшись в комнату Лорана, я нашёл ту самую нотную тетрадь у него на столе. В ней было всего два произведения.

- Смотри... Ты помнишь это? – сев рядом с ним на кровать, я протянул ему тетрадь. Морель взглянул на исписанный нотами лист и спустя пару мгновений слабо улыбнулся, словно его измученной душе вдруг стало тепло и радостно.

- Да. “Angelico”. Она пришла, когда ты в Париже, стоя возле шкафа, надевал рубашку. – мы засмеялись и Лоран смущенно тряхнув волосами, собранными в хвост, перевернул страницу. Постепенно по мере прочтения, его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее. Он судорожно сглатывал слёзы. Ему было страшно от того, что он там видел – в этих чёрных нотах.

После не выдержал и – оставив тетрадь, он закрыл лицо руками и заплакал – беззвучно, давясь виной и болью.

- Веска... Почему?.. За что?.. Я вспомнил – её убил я. Она не пропала, Андре – я её убил! – его руки дрожали, он смотрел на них с ужасом, словно видел там кровь.

- Я знал, – промолвил я. Лоран резко поднял голову, являя мокрое от слёз лицо.

- Откуда?

- Я закапывал тело. – мой ответ шокировал его и даже разозлил. Вскочив, Лоран нервно заходил по комнате:

- И ты позволил мне сделать это?! Ты всё знал?! Ты всё знал и ничего не сказал мне?! Почему ты не сказал мне, что я снова убил?! Ведь ты обещал мне! – кричал он, с головой погружённый в отчаяние, – Обещал, что если я снова убью, ты заберёшь мою жизнь! Так почему я до сих пор дышу и смотрю на этот мир своими проклятыми глазами?!.. Почему ты не уничтожил меня?!

Я знал, что со временем мне пришлось бы дать ответ на этот вопрос. И, похоже, время пришло.

- Неужели ты думаешь, что я ещё более ужасен, чем то существо, которым ты был до восстановления? – негромко спросил я, с трудом заставив себя взглянуть в его кричащие вопросом “почему” глаза. Лоран ничего не ответил и я продолжил, с таким трудом выталкивая из себя слова, что они звучали почти зло: – Ты говоришь мне убить, но ты подумал обо мне?! Я люблю тебя и никогда бы не смог не то что забрать твою жизнь, но и позволить случиться твоей смерти! Как я смогу жить без тебя? Неужели тебе совсем безразлична моя боль и моя любовь, которую я питаю к тебе? И, если я убью тебя, то кто тогда искупит твои грехи? Умереть легко: раз – и нет человека. Но кому от этого станет лучше? Ты думаешь, это станет искуплением? Вовсе нет – это будет просто бегством! Бегством от своих страхов и своей вины. Ты должен жить, Лоран. Ты нужен этому миру. Миру нужен твой талант. А мне необходим ты, – я вздохнул, приходя в себя после потока слов, накопившихся во мне за всё то тёмное время, что творилось это кровавое безумие. После я продолжил, глядя в лицо ошарашенному Лорану:

- Тогда ты был раздроблен и я находил в себе силы любить тебя таким. Сейчас же ты восстановлен, хоть пока ещё не окреп в своей новой ипостаси. У тебя появился шанс начать новую жизнь, Лоран. – я смотрел на него – растерянного и сомневающегося. Я больше не знал, что сказать, а он молчал.

- Даже если останусь, – наконец тихо промолвил он, садясь обратно на кровать, – Я не смогу жить, как прежде. Ты должен понимать это, Андре. Чувство вины будет преследовать меня до самой смерти. Убитые моей рукой не оставят меня в покое. Мне... не спастись. – он скованно развёл напряжёнными руками и замотал головой, словно говоря: “Я не вижу выхода! Я не знаю, что делать!”.

- У каждого есть шанс на спасение, любовь моя, – не отступал я, – И ты можешь искупить эту вину. Своей музыкой. – Лоран поднял голову, вопросительно и недоверчиво посмотрев на меня, а после переведя взгляд на открытое окно: в пасмурную серую комнату ворвался прохладный ветер, всколыхнув прозрачные занавеси. – Они витают где-то там, с этим ветром. Их уже не вернуть – ни одного из них, они по-своему свободны. Но твоя музыка может обеспечить им вечную память. А большего мёртвым и не нужно.

В ответ на это Лоран только молча кивнул, опустив глаза и сжимая в приступе болезненного смирения мои пальцы в своих. Он не мог ничего сказать. Жизнь продолжалась. Всё, чего ему хотелось сейчас – это исчезнуть из этой комнаты, как можно дальше – навстречу очищающему ветру.

Встав с постели, он потянул меня за руку, за собой. А я ушёл вслед за ним – как и всегда, оставив тетрадь с кровавыми разводами “Fiori morte”[13] шелестеть страницами на сквозняке.

[1] Да нет же! (фр.)

[2] Чистейшая душа (лат.)

[3] Гроб повапленный – о ком- или чём-либо, скрывающем за внешне привлекательным видом самые отрицательные, дурные качества – от евангельского сравнения лицемеров с гробами повапленными (т.е. побеленными), «которые снаружи кажутся красивыми, внутри полны костей мёртвых и всяческой нечистоты» (Евангелие от Матфея, XXIII, 27).

[4] Мой любезный граф (фр.)

[5] Триктрак – игра, аналогом которой сейчас являются нарды.

[6] Vie modeste et pensées élevées – скромная жизнь и высокие мысли (фр.)

[7] У. Шекспир «Гамлет, принц Датский», акт 1, сцена 3.

[8] У. Шекспир «Сон в летнюю ночь», акт 1, сцена 1.

[9] «…Деметрий и Лизандр, но и сам Тезей…» – персонажи пьесы У. Шекспира «Сон в Летнюю ночь».

[10] Гри-гри — талисман вуду или амулет для защиты владельца от зла или на счастье.

[11] Кучер имел ввиду незнатное происхождение Андре. А тот решил, что говорят про его ориентацию (прим. автора).

[12] la mortel – роковая (фр.)

[13] Цветы смерти (ит.)

Комментарий к Цветы смерти. Иллюстрация: http://i12.beon.ru/63/40/2064063/90/111833090/0.jpeg https://pp.vk.me/c624426/v624426515/1a600/UiOWTEe1KVk.jpg

====== Эпилог. ======

Через неделю мы съехали. Нужно было возвращаться в Италию – перерыв в деятельности балетной школы в связи с болезнью Лорана был слишком долгим и Эйдн беспокоился, как бы это не сказалось отрицательно на профессиональных навыках труппы. Лоран был только за: ему мучительно было оставаться в Англии, помня о смерти последней своей жертвы. Я надеялся, солнечная Италия хотя бы немного облегчит тяжкий груз его воспоминаний.

После вышеозначенных событий, Лоран продолжил сочинять музыку, но его произведения рождались в рамках весьма своеобразного жанра – портреты людей. Каждое из них носило человеческое имя, либо же имя описательное, вроде: «Пьяница на площади Сеньории».

Когда в последствии Морель, благодаря своим творениям, приобрёл известность поистине талантливого композитора, многие персоны, сведущие в музыке, отмечали это своеобразие, из-за чего Лоран в среде журналистов был прозван “музыкальным живописцем”.

Лишь я и он знали, что все эти портреты – плата за безумие, своеобразное покаяние, которое Лоран нёс с собой, словно крест, и, несмотря на все жизненные тяготы, чувствовал, что с каждым днём, с каждой написанной мелодией, камень на его сердце становится чуть легче.

Два самых блистательных произведения Мореля – «Angelico» и «Fiori morte» – мир широкой публики так и не увидел.

Возможно, в этом и заключается суть человеческого существа – люди мало отличаются от инструментов: в каждом из нас есть туго натянутая струна и всё то время, пока бьётся сердце, она ведёт нас, подобно нити Ариадны, по жизни. Из этого и складывается самая важная в жизни мелодия. Самая прекрасная в мире симфония – симфония жизни. Но будут ли помнить её веками или забудут через пару дней, зависит только от самого человека. От тебя, мой друг.

КОНЕЦ

12 апреля, 2015 год.

John Corigliano – Coitus Musicalis Victorias Departure

F.Shopen (Joshua Bell)- Nocturn (C-sharp min.)

Paramore – Monster

Винченцо Галилеи (В. Вавилов) – Сюита для лютни “Павана и Гальярда”

Blackmor’s Night – Ghost Of A Rose

Rammstein – Hallelujah

Henry Mancini – The Thorn Birds Love Theme

John Williams – Theme From Schindler’s List

Kalafina – Magia

Berliner Philharmoniker – Meeting Laura