Скрипач (СИ) - Страница 42

Постояв ещё несколько минут, внимательно прислушиваясь к доносившемуся из-за двери голосу, Ганс развернулся и знакомым способом выбрался из театра.

Походив ещё некоторое время по саду, Ганс Люсьен, следуя за собиравшимися людьми, прошел в холл и оттуда в зал. Устроившись на своем месте, молодой скрипач с любопытством рассматривал изменившееся убранство зала. Занявшись изучением и сравнением мелких деталей, которые удавалось припомнить, с тем, что театр представлял собой сейчас, Ганс пропустил мимо внимания три звонка и очнулся только, когда со сцены до его слуха донесся звучный голос директора.

Привычно объявив название сегодняшнего представления и автора, а затем пожелав приятного времяпрепровождения, мужчина удалился. Раздались аплодисменты. Ганс усердно хлопал, предавшись новому для него чувству восторженного ожидания.

Раздвинулся занавес, на сцене показались первые действующие лица. Ганс особенно не вдавался в содержание представляемой оперетты, а был погружен в свои собственные мысли и воспоминания.

Вдруг на сцене появилась она.

Ганс сразу же узнал её, с удовольствием отметив, что за годы его отъезда девушка заметно похорошела. Её тонкий стан был перевязан широкой атласной лентой. Богатое бархатное платье укладывалось на её фигуре какими-то особыми складками. Золотистые кудри были собраны в причудливую прическу, а глаза по-прежнему сверкали молодым, счастливым блеском. Но, приглядевшись, юноша заметил нечто другое.

Лицо девушки было поразительно бледно, а тело исхудало до того, что на обнаженных плечах видны были выступавшие кости. В глазах, помимо деланного молодого задора, виднелся отпечаток глубокой печали.

Ганс на минутку задумался. До этого момента на душе его было так радостно, что способность размышлять и приходить к выводам, основываясь на прошедшем, казалась бы для него неестественной. Но сейчас, взглянув на неё…

Юноша подумал о том, приятно ли ей сейчас было бы увидеть его. Несмотря на счастливые, как казалось Гансу, моменты, он был тем ужасным человеком, который предстал перед девушкой убийцей. Вероятно, это воспоминание отпечаталось в ней так же ясно, как и в нем самом. Но решение пришло быстро.

Дождавшись антракта, Ганс поднялся со своего места и направился в цветочную лавку. Быстрым шагом, почти бегом, юноша добрался до цветочного магазинчика, открыл дверь и, прислушавшись к знакомому звуку колокольчика, обернулся к прилавку.

- Вы что-то хотели? – раздался знакомый голос.

Ганс достал бумажку и начал было что-то писать, как вдруг старушка, узнавшая его, внезапно охнула и сложила руки ладонями вместе на груди.

- Давно вас не было, молодой человек, – сказала старушка.

На это Ганс только улыбнулся.

- Одну белую розу? – поинтересовалась старушка.

Но Ганс уже протянул ей бумагу с надписью «Одиннадцать белых роз».

Старушка улыбнулась в ответ и отправилась собирать букет. Ожидая её, Ганс нервно постукивал пальцами по стеклянному прилавку. Наконец, букет был готов и перевязан атласной лентой. Передав старушке сумму чуть большую, чем требовалась, Ганс поклонился и собирался было уйти.

- Мне, батюшка-благодетель, лишнего не надо, – проговорила старушка, протягивая Гансу на сморщенной ладони лишние деньги.

«Прошу вас, примите эти деньги. Этим вы бы доставили мне невероятное удовольствие», – написал Ганс и осторожно сжал пальцы старушкиной руки.

- Будьте счастливы, господин! – прошептала старушка, и блестящая слеза скатилась из уголка её прищуренного глаза вниз, следуя по проложенным морщинками бороздкам.

Ганс поклонился ещё несколько раз и бегом направился обратно в театр. Вторая часть оперетты ещё не была завершена, поэтому, не теряя драгоценных секунд, Ганс обошел здание и, пробравшись сквозь акацию, оказался у знакомой двери.

Дойдя до заколоченного дверного проема, Ганс на несколько секунд остановился, но, решив, что уже поздно поворачивать назад, пригнулся и пробрался под досками.

Оказавшись в коридоре, юноша оглянулся и прислушался, боясь быть замеченным. Коридор был совершенно пуст.

Вздохнув, Ганс шагнул вперед и, отодвинув рукой драпировку, приоткрыл дверь, ведущую в гримерную комнату госпожи Айхенвальд. Войдя в гримерную, юноша оглянулся. Широкие настенные зеркала протягивались от одного угла комнаты до другого, перед ними стояло несколько столов, а налево от входа – огромный деревянный шкаф. На одном из столов догорали свечи в канделябре, излучая тусклый красноватый свет.

Ганс положил букет рядом с канделябром так, что его невозможно было не заметить. Облокотившись на стол и согнувшись над маленьким куском бумаги, юноша что-то быстро выводил, стараясь писать все слова почерком, даже отдаленно не напоминавшем свой обычный.

Закончив записку, Ганс положил её под букет и, оправив цветы, оглядел стол ещё раз, затем быстрым шагом вышел из комнаты, нырнул в узкую щель под досками, которыми был заколочен дверной проем. В зале слышались аплодисменты. Не задерживаясь нигде более, отправился на свой чердак.

Съев в качестве ужина остатки вчерашнего хлеба, Ганс лег на пол и ещё долгое время смотрел на небо сквозь трещину в крыше. Через несколько часов начал накрапывать дождик. Капли воды стекали по крыше и через дыры и трещины, видневшиеся там и тут, просачивались на пыльный чердак. Гансу пришлось долгое время бродить по чердаку, чтобы найти место, где усиливающийся дождь его не достанет.

====== Глава 17. ======

С трудом дослушав аплодисменты и откланявшись зрителям, Тесса скользнула за кулисы, где её застал очередной приступ кашля. Тяжело и глубоко вдохнув несколько раз, девушка выпрямилась и отправилась в свою гримерную. Мало что различая перед собой, она открыла дверцу шкафа и вытащила оттуда свою обычную одежду. Переодевшись, девушка присела за стол, чтобы снять с лица нанесенный грим.

- Цветы? – удивилась Тесса, поднимая со стола букет и придвигая его к лицу, чтобы вдохнуть сладкий аромат роз.

Небольшая бумага упала на пол. Тесса, вздохнув, наклонилась и подняла её. В сердце что-то затрепетало.

«Я давно пленен Вашим талантом и, дабы выразить свой восторг Вами, я преподношу этот скромный подарок. Белые розы – лучшие цветы, которые отражают вашу чистоту и благородность».

Прочитав это, девушка ещё раз улыбнулась и, уткнувшись лицом в букет снова, глубоко вздохнула. Белые розы воскресили в её памяти дорогие воспоминания, которые, впрочем, Тесса старалась забыть.

Прижав букет к груди, девушка просидела в гримерной до тех пор, пока совсем не догорели свечи, после чего накинула на плечи тонкий плащ и вышла на улицу.

Накрапывал мелкий дождик, но на тротуарах уже успели скопиться небольшие зеркальные лужицы. Тесса сняла с ног старые туфли и, взяв их в руки, совсем как в детстве, пошла босиком домой. С её золотистых кудрей на лицо стекала вода, но девушка будто бы не замечала этого, задумавшись о чем-то своем.

Проснувшись рано утром, Ганс взял скрипку и отправился играть на площади. Народ толпами сновал по улицам, останавливаясь напротив скрипача и бросая деньги в футляр. Простояв с инструментом с восхода солнца и до полудня, Ганс решил поискать другую работу, где бы ему платили строго оговоренное жалование.

Пошатавшись по городу, Ганс не нашел ничего лучше, как податься на пристань. Как раз в то время, когда Ганс Люсьен пришел к пирсу, причалила груженая баржа. Договорившись насчет работы, юноша ещё несколько часов перетаскивал всевозможные мешки, тюки и бочонки с баржи на берег. Получив положенные гроши, он распрощался со своим новым начальством и обещался быть назавтра с восходом солнца на пристани.

Побродив около получаса по городу, Ганс вновь оказался у театра. Внимательно рассматривая афишу, Ганс не видел ничего, кроме времени последнего представления. Он до сих пор не терял надежды увидеться с Тессой, но теперь понимал, что не нужно торопить событий.

Зайдя в здание театра, Ганс поглядел на большие круглые часы, висящие над входом и, узнав, что до начала спектакля осталось около получаса, направился в цветочную лавку, где его встретила обрадованная старушка.