Скрип снега (СИ) - Страница 7

Кто бы мог подумать, что я не найду общий язык с девчонкой? Без преувеличения я умела и любила общаться с людьми любого возраста и статуса. От Катерины же шла такая волна агрессии в мою сторону, что я сначала растерялась, потом напряглась, а, приехав с экскурсии, взбесилась.

Девчонка умудрилась довести меня до точки кипения обычным молчанием. В её натуре был скрыт мощный потенциал тёмной силы, перед которой я растерялась как девочка. Рассказать об этом Марьяне? Посоветоваться? Глупо. Нельзя впадать в гнев от этого чуда природы, я смогу уменьшить ядовитое воздействие на меня.

Хотя за один её презрительный взгляд… хотелось детку хорошенько проучить.

Зайдя в комнату, я вытащила из чемодана любимую мягкую пижаму с принтом из серых воздушных шаров, переоделась, молча выключила свет и легла в кровать. Соседка в наушниках что-то смотрела в телефоне. Я свои наушники намеренно забыла, не желая залипать в интернете. Вместо старых привычек хотелось сформировать новые. Телефон и так занял слишком много жизненного пространства.

Чтобы свет на соседней кровати не отвлекал, я повернулась спиной, закрыла глаза. Всё. Спать. Девчонки нет, не существует, мы на разных орбитах, в разных Вселенных, в разных временных точках.

Кажется, я уснула, чтобы проснуться от идиотского хихиканья на соседней кровати. Катерина давилась смехом, видимо, от глупых приколов в интернете.

Резко повернувшись на спину, я уставилась в потолок. Ещё несколько минут, я встану и…

Пару раз хрюкнув, девчонка заткнулась. Раздражение, поднявшее муть со дна души, закрутило новый виток мыслей. Старый диванчик в коридоре из мимолётного желания, видимо, скоро станет моей реальностью.

В коридоре раздался какой-то шорох, словно у нас под дверью планировалось тайное нападение. Прислушиваясь к странным шорохам, я немного отвлеклась от злости, поразившей мозг. Противоядие лежало рядом, стоило протянуть руку.

Взяв с тумбочки телефон, поставленный на беззвучку, посмотрела время. Почти час ночи. Заснуть не удастся, пока не успокоюсь. Лучше полистать фотки, сделанные сегодня, закутаться в приятные воспоминания, наполнить сердце нежностью, полюбоваться своим счастливым лицом на фоне снега и льда.

Экран засветился. Звонила Марьяна. Она соображает, сколько у нас сейчас времени?

— Алло. Привет.

— Увидела тебя в сети, решила звякнуть. Можешь говорить?

Глянула на сосредоточенное лицо Катерины, в отблеске света телефона.

— Могу.

Снова взглянула на соседку. Ах, ты зараза. Не зря мне почудилось напряжение на лице малолетки. Один наушник болтался у девчонки на груди. Она подслушивала. Я поднялась, всунула ноги в тапки, потопала к двери.

— Как…отдыхается?

Человек, не знающий Марьяну, мог не почувствовать, что она спросила не то, что на самом деле хотела. Меня же пауза между словами насторожила. Я замерла, вслушиваясь в едва различимые звуки. Почему-то показалось важным, понять, что происходит у Марьяны.

Звякнул стакан о столешницу, льдинки в стакане чуть слышно стукнули друг о друга. Что происходит? Марьяна выпивает? В нашей группе девочки даже кофе не пьют, не то, что алкоголь. Во всяком случае, они так говорят. И я говорю. Проверки ведь никто не устраивает, в трубочку дуть не заставляет.

— Катя, алло. Ты где?

Распахнув дверь, я вышла и замерла, наткнувшись взглядом на зелёную палатку почти во всю ширину коридора.

— Упс! Извини. Задумалась немного. День длинный, прогулки на свежем воздухе, плотный ужин. Я немного рассеянная.

— Завидую. Энергию держишь?

«Хочешь поднять вибрации, попробуй не жаловаться две недели», — шутила Марьяна. Её слова всегда действовали на меня отрезвляюще.

— Да так…на четвёрку.

— Какие-т проблемы?

Опять странный, осторожный вопрос.

Можно, конечно, попросить совета, но меня смущала палатка и, возможно, очередные любопытные уши в ней.

— Слушай, здесь уже ночь. Люди спят. Давай завтра поговорим, а то рано вставать.

— Ох, точно. У нас-то время детское.

Мы одновременно отбили звонок. В палатке раздалось шебуршение. Так и знала, что там кто-то есть. Влюблённая парочка, сбежавшая на свидание? Дети, играющие в прятки? Инопланетяне, тайно приземлившиеся на Байкал? Неужели пройду мимо, когда меня так и распирает от любопытства.

Тихо придвинулась к палатке, наклонилась, не решаясь заглянуть внутрь.

— Тук-тук, — сказала негромко. Если никто не откликнется, пойду восвояси.

Не успела я испугаться, как полог откинулся, явив Мишу.

— Заходи.

От его улыбки стало тепло и весело. Ощущение счастья приливной волной смыло радиоактивные мысли. Я нравилась Михаилу и откровенно желала нравиться ему. Отчётливо мелькнул кадр нашего знакомства. Три секунды. Мой человек — я не ошиблась. Но он женат, и от этого стало грустно.

На моём лице, похоже, промелькнули оттенки чувств от радости до сожаления. Михаил увидел и сам как-то сдулся. Стала заметна усталость, морщинки в уголках глаз, немного неестественная улыбка.

— Чья это палатка?

— Сына Елены Васильевны. Купил недавно, хотел проверить её, попросил помочь разложить. Залезай внутрь. Тут уютно.

Приглашение прозвучало мягко, без напора, и я клюнула, всё равно теперь не усну часов до трёх.

В палатке оказалось довольно просторно, душно, витали пары алкоголя. На полу стояла бутылка коньяка.

— Пьёшь?

— Расширяю сосуды, — Михаил вымучено улыбнулся. — Надо было ехать в тепло, на море.

Я кивнула головой, соглашаясь.

— Да, море хорошо зализывает раны.

Боль есть у всех, а море и солнце как символ счастливой жизни существует в душе почти каждого.

— Странно ты сказала.

— Это про себя, не парься. Что вид такой измученный?

— Голова сильно болит, — весь налёт наигранного веселья исчез.

— Переживаешь за будущее. Сильно.

— Да уж. Будешь? — Михаил протянул мне бутылку.

Забрала коньяк из его рук, прочитала этикетку, сделала большой глоток. Привычная крепость обожгла рот.

Взаимная симпатия развеялась туманными клочками, слегка зацепившись за открытое сердце. Не стоит обманываться очередной иллюзией. Человеку просто больно, он хочет отвлечься, забыть на время то, что терзает и жжёт, не даёт покоя. Семейная лодка разбилась о быт, кажется, так принято говорить.

Что ж, я умела отвлекать людей от их проблем, поэтому улыбнулась фирменной улыбкой Лисы — Алисы.

— Будущего ещё нет, прошлого уже нет. Есть только сейчас. Беспокоиться не о чем. Ты пьёшь коньяк в приятной компании со мной.

— Оу, философский взгляд на жизнь. Понимаю. Чем ты занимаешься, Катя?

— Вообще или речь о душевных порывах?

Коньяк развязал язык. Честность вкупе с куражом дали простор моим крыльям. Осторожность и так не была моей второй натурой, да сейчас она и не требовалась.

— Ты меня пугаешь, — Миша хмыкнул. Понятно, в какую сторону утекли его мозги, потому что взгляд залип на мои обветренные губы, не увлажнённые вишнёвым блеском. — Начнём с души. Чего же она просит?

— Всемогущества, конечно. У тебя по-другому?

Ему шла улыбка и приглушённый смех.

— Наверное, не так масштабно. Так что ты всё-таки делаешь?

— Могу помахать над тобой руками или приложить руку к больному месту.

— Приложить руку?

— Можно две, так даже лучше.

Михаил испытующе смотрел на меня.

— Попроси…

— Эм…что?

— Полечить голову могу только по запросу. А ты что подумал?

— Я подумал…, хорошо бы Катя помахала надо мной руками.

— У жены таблетки от головы не нашлось?

Михаил улёгся головой на мои бёдра, прикрыл глаза, наверное, чтобы в них не проскользнули ненужные чувства.

— Оксана — мне сестра.

Он взял мою руку, положил себе на голову. Я не отдёрнула ладонь, пропустила через себя его ощущения. Аура мужчины окутала меня. Речь стала неторопливой.