Скованные одной цепью, или Я тебе не жена! (СИ) - Страница 48

Мы с Трейси опустились на разогревшиеся за день камни первыми. Почти как в старые добрые времена, только в этот раз рядом со мной устроился Асгер, а возле подруги — Даро. Вор еще и водички ей услужливо предложил, протянув флягу. Видимо, надеялся, что, если немного постараться, уж в следующую ночь ему хоть немного ласки от Трейси да обломится.

Дайш был единственным, кто не сел. Он отодвинул ветки можжевельника и указал нам на темнеющую за ними узкую щель в скале.

— Запомните это место. Скоро мы поднимемся в заброшенную деревню, где живет Амастриэль.

Там всего десяток домов. Если что-то произойдет, уходить будем не по тропе, а через пещеры.

Вход в них в каждом доме, в погребе, а туда можно попасть через люк на кухне. Ходы разветвляются, некоторые заканчиваются тупиками, поэтому вы должны помнить последовательность. Все время выбирайте левые ходы за исключением одного случая — после большого зала нужно пойти в правый коридор.

— Это короткая дорога в деревню? — спросила Трейси. Она охотно приняла флягу Даро, выхлебала ее почти до дна и даже полила немного себе на голову, чтобы освежиться, а теперь стряхивала с волос капли воды. — Мы сейчас туда пойдем?

— Нет, вернемся на тропу.

— Разве мы не спешим?

Дайш помедлил.

— Амастриэль опасен и очень осторожен. Это я подсказал ему, где возле Корта-Эды можно спрятаться. И хотя я пытался его убедить, что о втором пути в деревню знают единицы, наверняка он расставил в ходах ловушки. Мне бы не хотелось в них попасться, тем более что тебе стоит приберечь силы, а способность Асгера будет бесполезна против эльфийской магии. Будет лучше, если мы войдем в деревню открыто, так, чтобы Амастриэль заранее узнал о нашем прибытии.

— Чудесно, — с сарказмом произнесла Трейси. — Под завершение этого прекрасного дня нам суждено встретиться с опасным эльфом-параноиком.

— А чего тут удивительного? — пожал плечами Даро. — Если за тобой столько лет охотятся, конечно, станешь параноиком. Мне вот от самого форта кажется, будто за мной кто-то идет.

— Это я тебе в спину дышу, дурак, — поджала губы Трейси.

— Я не про тебя. Я про то, что ощущение мерзкое, будто за нами следят. Но я не заметил ни единой души. Мы же все меры против слежки приняли, так? Кто там еще может за нами идти, кроме теней… Я уже и Создателю помолился, и оберег свой протер. Не знаю, что еще сделать.

Прямо тут жертвенник для Андремакса соорудить?

Дайш задумчиво изучил небо.

— Бог-дракон нам вряд ли поможет, а потайные ходы могут пригодиться. Будьте начеку и не забывайте последовательность коридоров, — он помолчал. — Когда встретимся с Амастриэлем, не говорите ему ни о том, что за нами могут следить, ни о том, что мы столкнулись с алавирцами.

Если спросит, с кем была драка в форту, отвечайте, что с шайкой наемников из Мараиса, которые тоже прознали о кладе.

— Хорошо, Дайш.

— Прекрасно. Отдохнули? Вперед.

Мы поднялись с тихими вздохами, но без единой жалобы. Чем быстрее мы закончим с беглым эльфом и вернемся на корабль, тем лучше.

Слова Даро наниматель принял всерьез, но дурные предчувствия вора действительно оказались всего лишь паранойей. За нами никто не следовал, только редкие кусты шуршали листвой на ветру да носились над головой птицы, в изобилии населявшие прибрежную пустошь. Тропа оставалась пустой, а желтоватые скалы — неподвижными.

Это был хороший знак. Если не считать того, что скалы начинали действовать мне на нервы.

Деревня, которую мы искали, притаилась на самом верху. Мы вышли к ней неожиданно — тропа в какой-то момент повернула, нагромождения камней расступились, и перед нашими глазами появилась россыпь одноэтажных домиков.

Сельцо представляло собой странную картину. Оно было покинуто не так давно — пять, может, десять лет назад. По скупым объяснениям, которые бросал Дайш по пути, у меня сложилось впечатление, что жители ушли из-за доконавших их пиратов. Однако деревня не походила на разоренную, хотя, конечно, была бедной. Крепкие деревянные домики стояли нетронутыми, околицы если и покосились, то от времени и погоды, а не от того, что их специально ломали.

Когда-то здесь росли деревья, некоторые жители разбили целые садики возле домов, но многие деревья посерели и засохли. И не просто, а словно их коснулась некая болезнь — казалось, что если дотронуться до блеклых веток, то они разлетятся прахом. Причем на другом конце поселения росли их живые, зеленые собратья, которые не заразились хворобой, невзирая на близость к больным растениям.

Здания выглядели так же контрастно. По деревне можно было бы проложить линию, разделяющую ее надвое — в первой половине дома будто потускнели, умерли, а во второй казались самыми обычными, неухоженными из-за долгого отсутствия хозяев хибарами. При более пристальном взгляде становилось заметно, что в них побывали мародеры. Зато к первым домам, кажется, боялись приближаться даже звери.

— Что здесь произошло? — спросила я, не зная, стоит ли опираться на ветхий забор.

— Ну ты даешь, — удивился Даро. — Забыла уже, как тлен выглядит?

— До приезда в Мараис Лия жила в местах, куда тлен не дошел, — ответил за меня Дайш и затем повернулся ко мне. — Несколько моряков из этой деревни так соскучились по дому, что нарушили правило карантина в порту Корта-Эды и вернулись к семьям. Один из них оказался заражен тленом. Из-за него погибли и все его родственники — от стариков до малых детей. Зараза начала расходиться по деревне, и все, кто не успел ее подхватить, уехали отсюда так быстро, как могли.

Даро поплевал через плечо, словно это могло его сохранить от болезни.

— А нам точно стоит тут находиться всем? Если к эльфу надо вам троим, может, мы с Трейси постоим за околицей…

— Трус, — буркнула подруга.

— Необразованный дурак, скорее, — поправил Дайш. — После второго изгнания дьярхов распространение тлена остановилось, и он перестал быть заразным. В противном случае

Амастриэль был бы уже мертв.

Наниматель кивнул на один из домов, стоящий близко к центру деревни. Он выглядел богаче остальных — больше размером, надежнее крыша, ставни когда-то покрывали разноцветные росписи. Но поразивший его тлен стер все краски, и от болезненного внешнего вида здания неосознанно хотелось поежиться.

В этот миг дверь распахнулась. Наружу вышел мужчина, и, если бы не острые уши, я бы ни за что не узнала в нем эльфа.

Он носил жилетку прямо на голое тело, как Асгер, и свободные штаны по моде кочевников, а обут был в прочную кожаную обувь, которая, может, и не подходила для летней жары, зато в ней не сбивались стопы при ходьбе по каменистой местности. На груди болталась целая гроздь амулетов, на поясе висели боевой топор и ятаган — оружие, которое у эльфов не относилось к почетным.

Светлые волосы вопреки традициям были коротко, почти под ноль обстрижены, открывая длинные заостренные уши. В левом — опять же что-то совершенно необыкновенное для лесного народа — висела серебряная серьга с вытравленным на ней узором, наверняка зачарованная.

По эльфам с их неземной красотой и вечной молодостью было невозможно определить истинный возраст, но я поклялась бы, что этот уже давно перешагнул через границу зрелости. Каждый открытый участок его кожи покрывали старые шрамы — столько, что на теле буквально не осталось живого места. Мышцы бугрились так, словно эльф состоял не из мяса и костей, а из одних узлов. А

когда он по-звериному втянул воздух и ноздри и повернулся к нам, мне захотелось спрятаться за спиной у Асгера, хотя за время работы на Дайша я повидала немало мордоворотов.

От эльфа в Амастриэле была только красота, да и та искаженная шрамами и тяжелыми условиями жизни. Теперь стало понятно, почему Дайш отпустил Лэна с Эфрой и Альтесом, хотя тот заполучил в схватке с алавирцами лишь пару ушибов. Наш молодой эльф старался соблюдать эльфийские обычаи, несмотря на то что вырос в Мараисе и по большей части жил по ровирским правилам.