Скорость. Назад в СССР (СИ) - Страница 14

— Ну, какая-то часть уехала, а какая-то осталась. Смешной ты, Алекс, — мама всегда так меня называла, когда мы с ней были на одной волне и к нашим семейным прибавлялись дружеские чувства, — те, кто остались не очень любят это афишировать и давно не носят аксельбантов с фраками. Хотя я иногда жалею, что ушла та эпоха. Мне бы хотелось, побывать на балу в таком пышном платье. Ну как в фильмах показывают.

Конечно, странно было все это от нее слышать про балы и платья. Люди в СССР в большинстве своем по-лучше живут, чем в РОссийской Империи. Но я вспомнил, что каждая женщина, в детстве, когда были девочками мечтали побыть принцессой хоть не надолго.

Сейчас в ее глазах мелькнул такой образ.

— Мам, я обязательно, когда-нибудь приглашу тебя на такой бал.

— Перестань, не смеши меня, — она заулыбалась, — тут плакать нужно. Надеюсь, что у нас все с тобой все закончится благополучно. Мне не нужны эти балы, мне нужны мои дети целые и невредимые.

Я погладил ее по руке и посмотрел на нежные морщинки у краешков улыбающихся глаз.

— Так что он сказал, этот Трубецкой.

— Когда папа ездил к ним, то Николай Иванович сказал, что готов взять тебя на поруки. Но папа об этом и слышать не желает. Постой, так ты его знаешь?

— Так, видел пару раз на гонках среди членов их команды, — сымпровизировал я, — но я с ним не разговаривал и только сегодня узнал, как его зовут.

Мне не очень хотелось рассказывать о том, что на самом деле послужило причиной угона машины. И всё ещё был шокирован новостью про то, что отец отдал за меня свою машину.

Мама пробыла у меня еще некоторое время, мы поболтали, а потом, когда я понял, что она немного успокоилась и тоже отошла от шока первой встречи со мной я ее фактически силой выпроводил домой.

— Гм, гм. Простите меня, пожалуйста, я невольно слышал ваш разговор. Я так понимаю, ты у нас гонщик? — откашлявшись спросил меня сосед из Молдавии, когда мама ушла.

Я с недоверием посмотрел на него и ничего не ответил. Не хрена чужие разговоры подслушивать.

— Дело в том, что я адвокат.У меня были подобные дела. И я хотел бы тебе кое-что рассказать. Не возражаешь?

— Меня посадят?

— Не все так безнадежно. Скажи, сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Я правильно понял, что тебе восемнадцать стукнуло только-только, пока лежал в реанимации? а на момент совершения, ммм… будем называть его проступком, ты был еще несовершеннолетний.

Я утвердительно кивнул головой.

— Да, именно так, но какое это имеет значение?

— Я сейчас тебе отвечу. А как ты раздобыл ключи? Полазил по карманам? Или ты оборванные провода соединял.

— Ничего я не соединял, ключи просто торчали в зажигании. Там и раздобывать ничего не нужно было.

— Понятно. А скажи, зачем ты сел в машину? Ты хотел ее продать или может быть отогнать в неприметное место и свинтить какие-нибудь запчасти на продажу? Только не ври мне от этого зависит очень многое в твоей будущей жизни.

Меня возмутил вопрос адвоката, я рассерженно выпалил ему в ответ:

— Нееет! Вы что? И в мыслях не было. Я просто хотел отомстить двум механикам, которые посмеялись надо мной и сказали, что я не умею водить. Издевались, предлагали в машинки играть. А у меня даже права есть!

— И все? Только по этому?

— Ну да. То есть, нет. Ещё, я хотел покататься на гоночной машине, если честно. Я очень люблю гонки и знаю имена всех чемпионов по кольцевым автогонкам, ипподромным гонкам, чемпионов по ралли и формуле Восток за последние пять лет. Я вообще много, что про гонки знаю.

Он с интересом посмотрел на меня.

— Так ты и про гонку в Лимане знаешь?

— Конечно, часами могу про нее рассказывать.

— Охотно верю, так ты болельщик?

— Пока болельщик, но буду механиком и гонщиком. И еще, если честно у меня есть мечта.

— Какая?

Я вспомнил, как один из моих друзей говорил, что нельзя свою мечту озвучивать другим. Она так «силу» теряет и не воплощается.

— Не могу рассказать. Сгорит тогда мечта.

Адвокат заулыбался.

— Ну адвокату-то можно. В интересах дела. На ушко. Это может помочь тебе, обещаю, что без особой нужды никому не стану рассказывать.

— Наши машины в шестьдесят четвертом участвовали в ралли-Монако. Москвичи «четыреста восьмые» и Волги «двадцать первые»

— Успешно? — его глаза улыбались.

— В том-то и дело. Наши не получили финального зачета. Тогда победил ирландец. Пэдди Хопкирк, а второе и третье место заняли шведы Лунгфельт и Эрик Карлссон. А в шестьдесят пятом в том же Монте-Карло вообще не дошли до финиша. Машины у нас хорошие были, просто нашим не повезло.

— Так, понятно. Я вижу — ты хорошо разбираешься и память у тебя отличная. Так что насчет мечты?

— Ну вот, я и мечтаю поехать, поучаствовать и победить в этой гонке.

— Ты думаешь у наших машин есть шансы?

— Конечно, мы же бросили вызов грандам мирового автомобилестроения и очень достойно выступили среди конкурентов в ралли Лондон-Мехико в семидесятом году. Помните?

— Что-то смутно помню, давно уже было, — внимательно слушал адвокат.

— Ну как? Двадцать шесть тысяч километров. Из девяносто шести экипажей до финиша пришли только двадцать шесть. Ни одной итальянской, японской, шведской машины, ни единого Porsche.

В палате все затихли и стали вслушиваться их явно заинтересовал наш разговор.

Лишь один Mercedes-Benz из пяти стартовавших, единственный Citroen из шести, один Peugeot из двенадцати! Зато все три наших Москвича. Астафьев, Сафонов, Гаркуша, Потапчик, Лесовой, Баженов, Хольм, Гидраускас, Бубнов, Тенишев, Кислых, Широченков.

— Ни хрена себе, — у моего соседа из Киргизии брови полезли на лоб, в какой-то момент мне показалось, что него изчез среднеазиатский акцент, — ты посмотри, я слышал, что пацаны имена всех футболистов, хоккеистов наизусть знают, но такое, чтобы всех гонщиков. Молодец.

Я поймал взгляд соседа слева.

— Арвис и Каститис Китраускассы братья. Ошень исфестные литовские конщики, — по-прибалтийски растягивая слова подключился прибалт, чувствуя гордость за свою республику, — Каститиса называют Бетховеном ралли!

— Подождите, дайте хлопцу рассказать, — прервал всех киевлянин, — что там дальше с машинами?

— Там, чего только с машинами не происходило. На наших в Бразилии с автоматами напали, там короче один британец пронесся мимо и очень напугал сына одного из бандитов. Так наших с этим британцем спутали. Уже почти драка началась, вдруг один бразилец тычет во флаг на машине и кричит. «Русси,русси!». Бандит с автоматом спрашивает: «русси?». Наши: «русси!», он: «Гагарин», наши: «иссо Гагарин!». Бандит опускает ствол, мол, проезжайте.

Пациенты посмеялись. А я продолжил:

— Другие иностранные машины падали в овраги, их потом доставали и на трех колесах тащили всем миром. Или вот была история наши очень помогли одному финну Рауно Антоненну, он застрял в грязи, наши ехали и вытащили его.

Теперь я заметил, что мой рассказ начала слушать еще и медсестра.

— Потом они в Латинской Америке заправлялись, уже заканчивали, а тут к ним подъехал другой финн Ханну Миколла. Он был лидером гонки и потребовал освободить колонку, чтобы его заправили первым. Ну наши мол, подожди еще полминуты, а повел себя, как свинья. Плюнул на капот Москвича и уехал не заправляясь.

Вечером в лагере видят ходит этот Ханну Миколла, здоровенный бланш под глазом прячет, фингал то есть. А навстречу нашим идет, тот другой финн, которому помогли, Рауно Антоненн. Улыбается и жестами показывает мол это он этому придурку за плевок дал в глаз и навалял. Гонки это целый отдельный мир.

Складывалось впечатление, что чем больше меня слушал адвокат, тем больше его удивляло сказанное. Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Послушай, Александр. Тебя весь Сашей зовут?

Я кивнул.

— Да, Сашей.

— Так вот, если ты хочешь, чтобы вероятность того, что твоя мечта выиграть гонку в Монте-Карло увеличилась, то я тебе посоветовал бы забыть, что ты хотел отомстить. Не стоит об этом говорить милиции.