Скоро сказка сказывается (СИ) - Страница 9

Из гнезда выскочил плюгавенький разбойник в цветастом халате и полосатых штанах и во всю прыть помчался по полю. Илья с неожиданной для человека таких габаритов быстротой вскочил на ноги, запрыгнул на коня и понёсся вдогонку, размахивая палицей и страшно ругаясь. Конь топотал, как мастодонт, на земле оставались глубокие вмятины. Судя по тому, как было вытоптано поле, подобные забавы здесь не были редкостью.

— Догонит? — заинтересованно спросила я.

— Не-а, — ответил волк. — Не догонит. А то ему завтра делать нечего будет. Сейчас погоняется за Соловьём с полчасика, потом поможет ему гнездо обратно подвесить и уедет в харчевню хвастаться.

— И что, все богатыри — вот так? — ужаснулась я. — Кошмар!

— Ага, — каркнул Кондрат. — А что? Богатырей много, а нечисти всё меньше и меньше, её беречь надо. Вон Алёша Попович с Тугарином Змеевичем каждую неделю турниры устраивают. Алёшка его, может, и пристукнул бы, хитёр ведь, как лиса, да только его тогда князь при дворе держать не станет. Вот и дерутся. всё поле вытоптали. Тугарин уже пар двадцать своих крыльев рукодельных изорвал, ну, дельтапланов то есть, но особенно не зверствует, тоже понимает, что без Алёшки он от тоски загнётся.

— А Добрыня Никитич? — поинтересовалась я, припомнив третьего из богатырей на картине Васнецова.

— Об этом что-то давно не слышно, — покачал головой волк. — Наверно, за какую-нибудь царевну семь лет её отцу служит.

— Кошмар! — повторила я и пришпорила Воронка, размышляя о том, как повезло Соловью-разбойнику. Ведь на вопрос «ты где?» он совершенно законно может отвечать «в гнезде!», и никто на него за это не обидится. На правду чего обижаться?

На следующий день мы въехали в небольшой уютный городок. Здесь вдоль улиц были прорыты неглубокие канавы, по которым ручьями текла мутная вода.

— Солёная! — с удивлением воскликнул волк, попробовав напиться.

— Откуда? — изумился Кондрат. — До моря ещё ехать и ехать!

— Вы чего, не местные? — вмешался прохожий и выразительно покрутил пальцем у виска. — Вообще, что ли, ничего не знаете? Это ж царевнины слёзы! Она как узнала, что хахаль ейный, Иван-царевич, на царевне-лягушке женился, так реветь и начала.

От количества царей, царевичей и царевен меня чуть не заклинило.

— До сих пор никто её развеселить не может! — продолжал мужичок. — А тому, кто сумеет, царь награду назначил — всю жизнь подати платить не будешь… Эх!

И он, страдальчески плюнув в канаву, заспешил по своим делам. Видимо, даже на сказочной Руси проблема налогов стояла также остро, как и в современной России. А любопытно, какими методами здесь действует налоговая полиция?

— Ну вот, всё интереснее и интереснее! — сказала я. — Может, попробуем её рассмешить?

Может, нам, как не местным, награду наличными выдадут.

— Ты на неё сперва посмотри, а потом уже говори, — сердито каркнул ворон. — Вон она, царевна, в окошко смотрит.

Я посмотрела и согласилась, что без бригады клоунов тут не обойтись. Что ж, цирковая лошадь у меня уже есть. Если как следует загримироваться, научить Кондрата кукарекать, а волка — ходить на задних лапах, то успех нам гарантирован.

Внезапно в небе над площадью появилось какое-то пятнышко. «Неужто самолет?» — обрадовалась я. Но, разумеется, это был не самолет.

Пятнышко всё увеличивалось, пока не превратилось в пёстрый потёртый ковёр. На нём, гордо подбоченясь, стоял очередной царевич. Ну, всё было как полагается: красный кафтан, в руке лук, за спиной колчан, на голове лихо заломленная шапка, на ногах роскошные сапоги с золотыми каблуками. Ковер резко затормозил под царевниными окнами. Его наездник попробовал было грациозно соскочить на землю, но то ли ковёр взбрыкнул, то ли парень просто поскользнулся на царевниных слезах. В общем, разодетый царевич шумно плюхнулся в обширную лужу, окатив грязной жижей всех стоящих рядом. На минуту воцарилась тишина. а потом её прервал звонкий хохот царевны Несмеяны: она перевесилась через подоконник, и, указывая на грязного царевича пухлым пальчиком, смеялась от всей души.

— Это называется из грязи в князи, — пробурчал ворон. — Это тот Иван-дурак, от которого я сбежал. Видишь, не пропал, а ты боялась!

— Кто боялся? — возмутилась я. — Больше всех ты боялся, что тебя совесть замучит, а я вообще тут ни при чём!

— Ладно вам, поехали, — сказал волк. — А то они сейчас праздновать начнут, а Василисе в пьяном дебоше участвовать не след!

— Чего это? — расстроилась я. — Раскомандовался! Я, может, тоже хочу принять участие в народных гуляньях!

Тут на площадь начали выкатывать бочки — в этих краях всё делалось быстро, не то что у нас: пока банкет приготовят, гости ждать устанут! — народ заметно оживился, а я решила, что на

празднике погуляю в другой раз. И мы постарались смыться незамеченными.

Через пару дней мы добрались до моря. Интересная, конечно, тут география.

Недалеко от берега млел здоровенный разноцветный кашалот с пышным хвостовым плавником, то и дело выпуская шикарный фонтан.

— Нам на ту сторону? — уточнила я.

Кондрат кивнул.

— А корабли тут вообще есть?

Кондрат пожал плечами.

— Ты что, дара речи лишился? — возмутилась я. — Давай, определись, куда нам надо!

Впрочем, вскоре я убедилась, что толку мне от ворона не добиться. Тогда я решила взять инициативу в свои руки.

— Уважаемый! — обратилась я к кашалоту. — Не будете ли вы так любезны перевезти нас на тот берег? Я вам заплачу…

— А на кой мне твоё золото? — зевнул тот во весь рот, показав огромные зубы. — У нас на дне и не такое добро! Чего у тебя ещё есть? Говори, а то уплыву, жарко уже.

— Ну-у… — загадочно сказала я, доставая таинственную монету, которая была вовсе не монетой.

— Тут у меня одна штуковинка… Не её ли вы ищете?

Кашалот вдруг встрепенулся, пустил пару пузырей и исчез в пучине. Я посмотрела на Кондрата, но тот только развёл крыльями.

А через мгновение море вспенилось и хлынуло на берег, так что мне пришлось спешно отступить на пригорок. Почти у самого берега из воды показалась чья-то здоровенная башка. Больше всего она напоминала большой ком водорослей, а за ухом у водяного кокетливо торчала веточка коралла. Водяной пошарил под водой, извлёк золотую корону, украшенную морскими звёздами, и напялил её набекрень. Я так поняла, что это и есть Морской Царь. Выглядел он весьма непрезентабельно, словно с похмелья. Он спросил:

— Ну, чего у тебя там? Говори быстрее, жарко.

— Слушайте, это вам надо кольчугу починить, или мне? — возмутилась я по привычке. — Сперва ваш кашалот мне хамит, теперь вы на грубость нарываетесь.

— Я тебя сейчас в морского ежа превращу, — ласково пообещал мне водяной. — Чего тебе надо?

— На тот берег мне надо! — окончательно расхрабрилась я. Тут Кондрат сдавленно каркнул, я очень некстати посмотрела себе под ноги и обнаружила, что мой пригорок окружен разнокалиберными змеями числом примерно до нескольких сотен. И они всё прибывали и прибывали.

— Верни мне мою вещь! — велел водяной, шлёпая по воде лягушачьими лапами и тараща на меня рыбьи глаза.

— Мне нужно на тот берег, — упёрлась я, по своему обыкновению, с большого перепугу. — Перевезите, тогда отдам! И вообще, кто так ведет дела? От вас же все разбегутся, если вы так и будете народ змеями пугать! Вон баба-яга жалуется, что из-за ваших гадюк у неё избушка бесится, шарахается, и бабка всю посуду перебила!

— А, так ты бабы-яги знакомая! — обрадовался водяной. — Тогда другое дело. Что ж ты сразу не сказала!

Змеи подавленно расползлись, водяной выбрался на берег, обнаружив мощный дельфиний хвост, и сказал:

— Ладно, отправлю тебя на тот берег. Только ради бабы-яги! Ах, хороша она была в молодости! Помню, пришла она как-то на бережок.

Тут водяной углубился в романтические воспоминания, а я откровенно скучала.

— Ну, — закончил наконец водяной. — Готова? Это зверьё тоже с тобой отправлять?