Сколько стоит бес в ребро - Страница 8

– Хорошо, попробую, – минутку подумав, пообещал мне Володя.

Он ушел, а я отправилась на поиски Венчика, чья помощь была мне сейчас как никогда необходима. Я готова была даже выслушать самую длинную из его притч, или даже две, хотя обычно отбивалась от подобной чести изо всех сил. Дело в том, что Венчик был бомжом по призванию, по образу жизни, а также по образу мыслей и мировоззрению. Короче, Венчик был бомж-философ, он ужасно любил рассказывать разные истории, коих знал великое множество, и ни за что не поменял бы свой образ жизни ни на какой другой.

Венчика я нашла во дворе дома, в подвале которого он и жил, с чем законные жильцы этого самого дома давно смирились, решив, что из множества зол им досталось наименьшее. А что? Венчик мало пил, гостей к себе не водил, не шумел, а самое главное – его присутствие в подвале, от которого у него даже ключ имелся, являлось гарантией того, что никакие другие бомжи туда не сунутся. Сердобольные старушки его, бывало, и подкармливали, а уж с одеждой у него вообще никаких проблем не было. Он же, заполучив слушателей, рассказывал им свои бесконечные байки, и все были довольны. Венчик сидел на лавочке и, как кот, млея от удовольствия, грелся на солнышке. Увидев меня, он очень обрадовался.

– Матушка Татьяна Александровна пожаловала! Погодка-то какая! Это же рай, а не погодка! Душа радуется! А солнышко-то какое нежное! Прямо не светит, а целует, словно мама родная!

– Венчик! Давай оставим лирику на потом, – попросила я. – Мы с тобой отойдем подальше от любопытных глаз, потому что дело у меня к тебе очень непростое.

– Всегда готов! – сразу посерьезнев, подхватился он со скамейки.

Мы зашли за трансформаторную будку, и я начала излагать:

– Венчик! У тебя друзья-приятели на Центральном рынке есть?

– Как не быть? – удивился он. – Конечно, есть!

– Тем лучше, – обрадовалась я. – Не придется тебе в незнакомый коллектив внедряться. А теперь слушай, что тебе следует сделать…

– Я повесил свои уши на гвоздь внимания, – преданно заверил он меня.

Я смолчала, только вздохнула, глубоко и горестно, и смирилась – его не переделать.

– Итак, на Центральном рынке имеется генеральный директор, зовут его Семен Иванович Андреев. На него недавно совершили три покушения. Мне надо знать о нем абсолютно все! Что о нем говорят, что он за человек, чем дышит, с кем общается, с кем спит… Понимаешь?

– Как не понять? – даже обиделся на меня Венчик. – Не впервой мне в тылу врага работать. Ты, матушка, не волнуйся! Все вызнаю! Вот прямо сегодня и узнаю. Ну, в крайнем случае завтра!

– Это не все, – предупредила его я. – Там есть один бомж по прозвищу Кефир…

– Так я же его знаю! – воскликнул Венчик. – Интереснейший человек! Большого ума мужчина! Одно удовольствие с ним разговаривать. А вот характером и жизненной стойкостью его боженька обделил. Тихий он человек и слабый.

– А ты знаешь, кем он раньше был?! – подскочив на месте, почти выкрикнула я.

– Знаю, – растерянно ответил Венчик, никак не ожидавший от меня такой реакции. – Ведущим инженером на оборонке, он кандидат наук, между прочим.

«Вот он, наш Кулибин!» – обрадовалась я.

– Потом завод накрылся медным тазом, его сократили, а что он еще умел? – спросил меня Венчик и сам же ответил: – А ничего! Вот и разделил печальную участь многих других! Ибо сказано…

– Венчик! Не сейчас! – взмолилась я. – Прошу тебя, выясни, с кем он в последнее время встречался, с кем разговаривал, может, он подружился с кем-нибудь, ну, я не знаю… Сам сообразишь!

– А что он натворил-то? – удивился-насторожился Венчик. – Я его, конечно, с весны не видел, но человек он совсем безобидный и не мог за это время бандюком заделаться. У него и было-то всего два пристрастия: на детей своих издалека посмотреть да выпить. Как сказал великий Высоцкий…

– Венчик, я не хочу быть плохим пророком, но его, видимо, уже нет в живых, так что ты уж будь там поаккуратнее, – попросила я.

– Кому же он помешал-то, бедолага? – растерянно спросил Венчик, у него даже слезы на глазах выступили.

– Точно я тебе не скажу, но кажется мне, что его втянули в одно грязное дело, а потом убрали как свидетеля, – предположила я и добавила: – Правда, я могу и ошибаться.

– Да когда ж ты, матушка, ошибалась, – грустно усмехнулся Венчик.

– Погоди, и это еще не все, – сказала я. – Поспрашивай среди своих, может, кто-нибудь знает, куда делась Клавдия Петровна, жена Андреева. Понимаешь, мне очень не нравится, что она словно в воздухе растворилась и ее судьбой никто из родственников серьезно не интересуется. Странно это и очень подозрительно.

– Не волнуйся, матушка, я все выясню, – заверил меня Венчик.

Дав ему денег на расходы – не с пустыми же руками в гости к друзьям идти, – я поехала домой. Прямо скажу: настроение у меня было так себе, а если совсем честно, то отвратительное – я еще практически ничего не знала о подоплеке этой истории, а она мне уже активно не нравилась. Смердела эта история так, что хоть нос затыкай! Вот уж действительно, правильно кости предсказали, что мне придется иметь дело с неприятными людьми, хотя они могли бы и покрепче выразиться – с омерзительными.

Открыв органайзер, я взяла мобильник, набрала номер Клавдии Петровны, но, как и говорил Сазонов, мне никто не ответил. Лапшу насчет ее причастности к покушениям на Андреева я на уши Сазонову успешно навешала, и он ее благополучно скушал, но вот цель-то я при этом преследовала совсем другую.

Итак, Клавдия Петровна убыла в неизвестном направлении четырнадцатого июля, с тех пор прошло три с небольшим месяца, но она ни разу не дала о себе знать, даже за вещами своими не пришла и никого не прислала, а ведь могла. Позвонила бы кому-то из горничных, когда мужа дома нет, они бы собрали ее вещи и, по крайней мере, к воротам бы ей вынесли, уж если она сама не хотела в дом входить. Хотя Андреев вполне способен распорядиться, чтобы ей ни пуговки не отдали, с него станется. Предположим, она нашла богатого и щедрого любовника и он ей все новое купил. Возможно такое? В принципе да, но Андреев ведь говорил, что она больше по молоденьким накачанным мальчикам специализировалась, а им богатые тетки нужны, так что эта версия не проходит. Куда же она пошла в одном летнем платье, без своих бриллиантов, которые в случае нужды продала бы, и с минимумом денег? Хотя у нее, возможно, была с собой пластиковая карточка и она спокойно купила себе новую одежду. Ладно, такое возможно. Но где она сейчас? Причем, заметим, ее родного брата совсем не волнует судьба собственной сестры. Может, она находится у кого-то из своих подруг? Вряд ли! Ну, погостить недельку – куда ни шло, но не три же месяца у знакомой жить? Адреса матери она не знает, так что это тоже отпадает. Ладно, авось Венчик что-нибудь выяснит.

Пока же я решила поговорить с Иваном. Его номер, сообщенный мне Сазоновым, действительно не отвечал, и я, покопавшись в сумке, нашла визитку фрау Шонберг. Хорошая у меня привычка – никогда не выбрасывать визитные карточки, потому что невозможно предугадать, как жизнь повернется и не пригодятся ли они тебе еще для чего-нибудь. И я очень надеялась, что фрау Шонберг поможет мне узнать новый номер жениха ее внучки. Мой разговор с этой почтенной старой дамой велся на смеси немецкого и английского языков, пока ей это не надоело и она не позвала Ванду, от которой я и узнала новый номер Ивана. «Странно, что ни Андреев, ни Сазонов не пошли тем же путем, – запоздало подумала я. – Ведь Семен Иванович обязательно должен иметь такую же визитку. Да и через Штерна или какого-то там Карла можно при желании до парня добраться. Или такого желания у него не было?»

– Здравствуй, Иван, – сказала я. – Это частный детектив Иванова. Мы с тобой встречались, когда я занималась делом Ванды. Помнишь меня?

– Да, только имя ваше забыл, – ответил он.

– Ничего страшного, – успокоила его я. – Зовут меня Татьяна Александровна, и звоню я тебе вот по какому поводу. Ты знаешь, что на твоего отца уже три покушения совершили и он сейчас ранен?