Сколько стоит бес в ребро - Страница 7

Озвучивать я свои мысли не стала, а просто спросила:

– Почему именно это здание?

– Уж очень оно мне понравилось, а Карлушка не возражал, – ответил Андреев.

«Господи, твоя воля, он что, совсем дурак?» – невольно подумала я.

Семен Иванович между тем продолжал:

– Я сразу с мэрией договорился и охранников там посадил, чтобы посторонние всякие хотя бы остатков фабрики не растащили. Пока суд да дело, пока аукцион пройдет…

– А что по этому поводу думает фрау Шонберг? – поинтересовалась я.

– Еще не знаю. Карлушка это здание досконально проверил, несколько дней по фабрике лазил и всю ее от подвала до чердака обследовал. Так что мою идею он одобрил и поддержал, – похвастался Семен Иванович. – С тем в Германию и отбыл, старухе все доложить.

«Что-то здесь не так! – насторожилась я. – Андреев почему-то вел себя явно по-идиотски, но этот неведомый мне Карл его поддержал! Или Андреев напоил этого немца вусмерть, так что тот и «ату» связно сказать был не в состоянии, вот он этот бред и одобрил, не приходя в сознание!» – подумала я и спросила:

– Так вы ее уже купили?

– Заявку на аукцион подал. У меня для таких случаев карманная фирмешка есть – для участия-то как минимум два претендента нужны, – объяснил Андреев. – А тут выясняется, что питерцы тоже на эту фабрику глаз положили!

– И чем же дело кончилось?

– Да тут этому представителю питерцев так однажды вечерком наваляли… он рад был, что в живых остался, а еще – шепнули на ушко, чтобы он валил из Тарасова, да поскорее, – довольным тоном сообщил мне Андреев. – Так что свою заявку он отозвал и был таков!

– Противозаконными методами бизнес ведете, Семен Иванович, – осуждающе сказала я.

– Я? – удивился он. – Зачем мне-то с ним связываться?

– То есть это не ваши дуболомы постарались? – уточнила я.

– Да вот тебе истинный святой крест! – перекрестился Андреев. – Фабрика, как ни крути, моя будет!

– Ладно! Поверю вам на слово, – сказала я и спросила: – Аукцион уже состоялся?

– Нет еще, да и старуха пока ничего не решила. Будь иначе, она бы Карлушку сюда прислала, – ответил он. – Вот и я не тороплюсь.

– Что еще новенького? – поинтересовалась я.

– А ничего! – развел руками он. – Только фабрика и этот проект.

Я немного подумала и повторила свой недавний вопрос:

– Семен Иванович! Ответьте мне предельно честно: вы действительно непричастны к нападению на представителя питерцев?

– Да что мне, матерью поклясться, что ли?! – взорвался он. – Сказал же русским языком – нет! – Тут он осекся и уже другим тоном спросил: – Так ты… – под моим хмурым взглядом он тут же поправился: – Вы думаете, что в ней все дело?

– Кому-то очень хочется, чтобы фабрика досталась именно вам. Кому? – Я выжидательно посмотрела на него. – Как я понимаю, на балансе мэрии это здание мертвым грузом висит, и они будут только счастливы от него избавиться, а уж в чьи руки оно попадет, им до лампады! Питерцы или москвичи даже предпочтительнее, потому что отстегнут они неслабо. И тут питерцев выводят из игры. Почему?

– Не знаю, – растерянно сказал Андреев.

– Ладно! С этим я сама разберусь, – сказала я, поднимаясь, и напомнила: – Деньги на расходы.

– Миха! Выдай! – приказал Андреев, и Сазонов достал из внутреннего кармана пиджака и протянул мне пухлый конверт, который я, не раскрывая, бросила в сумку.

– Пойду я. Будут новости – позвоню, – пообещала я.

– Я тоже пойду, Семен Иванович, – сказал Ершов, вставая.

– Ты, Юрка, Татьяне Александровне во всем помогай! Хоть так от тебя какая-то польза будет! – прежним хамским тоном высказался Андреев.

Мы с Ершовым вышли за ворота и направились к своим машинам, и я, не удержавшись, спросила:

– Почему, Юрий Михайлович?..

– Почему я все это терплю? – догадался он, и я кивнула. – Моя жена, Марина Сергеевна, работает на рынке начальником отдела кадров, и ей всего год до пенсии остался, – объяснил он.

– Этим-то он вас и держит, – поняла я и попросила его: – Предупредите жену, что я к ней наведаюсь, хочу кое-какие личные дела посмотреть. Так уж пусть она будет со мной пооткровеннее, а то ведь если до Семена Ивановича все-таки доберутся и власть сменится, еще неизвестно, как все обернется. А при нем у нее есть шанс доработать до пенсии.

– Предупрежу, – пообещал он.

По дороге в город я, переехав через мост, остановилась, вышла из машины, осмотрелась и, к неудовольствию своему, поняла, что не ошибалась – преступник явно мужик бывалый, поэтому и позицию, и путь отхода он выбрал очень умно. Я села в машину и позвонила Кирьянову.

– Привет, Володя! Свободная минута найдется? – спросила я, зная, как сильно он занят обычно.

– Для тебя – даже две, – хмыкнул он. – Опять во что-то ввязалась? Ты же только что очередное дело с плеч свалила?

– Клиент пошел косяком, нерест у него, – пошутила я и объяснила: – Я делом о покушениях на Андреева занялась.

– Зря! Откажись, пока не поздно, – самым серьезным тоном посоветовал мне Володя.

– Даже так? – удивилась я.

– Еще как так! – многозначительно сказал он.

– А поподробнее можно? – попросила я.

– Не по телефону, – отрезал он.

– Хорошо, – согласилась я. – Я только машину заправлю и, когда подъеду к тебе, позвоню, ты спустишься. Идет?

– Жду! – услышала я, и пошли гудки.

«Что за ерунда? – озадаченно подумала я. – С какого такого перепуга Кирьянов вдруг так всполошился?»

Приехав на АЗС, я, собираясь расплатиться, распечатала выданный мне Сазоновым конверт – и тихо обалдела. Не поленилась и пересчитала – там было десять тысяч рублей, причем сотками, то-то он выглядел таким пухлым. Что за чертовщина?! В прошлый раз Семен Иванович был куда щедрее и денег не жалел, а сейчас, когда речь идет о его собственной жизни, его вдруг скупость обуяла? Или дело не в этом?

Или не только в этом?.. Хорошенько подумав, я поняла, что Андреев и Сазонов далеко не все мне рассказали, а это, между прочим, чревато самыми печальными последствиями для них же: последнее это дело – скрывать информацию, когда речь идет о таких серьезных вещах. Они что, этого не понимают? Вопросы, вопросы, вопросы! Ну ничего! Надеюсь, Кирьянов мне на них ответит или хотя бы на часть.

Подъехав к областному управлению, я вызвала Володю и, когда он, спустившись, сел в мою машину, напрямую его спросила:

– Киря! Что не так с Андреевым? Почему его делом занимаются только два райотдела, а вы – в стороне? В июле на него все ваше управление пахало, как нанятое, а что сейчас изменилось?

– Танька, я и сам не все до конца понимаю, но ситуация странная, – задумчиво сказал Володя. – Когда я в оперативной сводке прочитал о взрыве в его приемной, из-за которого секретарша погибла, я подумал, что нас всех к этому делу припрягут, – ан нет! Потом его машину расстреляли, двое погибших, и опять – тишина. Недавно его машину подорвали, и вновь – ничего. Я скромно поинтересовался у знающих людей, и как ты думаешь, что мне ответили?

– Володя! Душевно тебя прошу, не тяни резину! – взмолилась я.

– Генерал сказал так: «Пусть расследуют по подведомственности», хотя – я это точно знаю! – Андреев к нему обращался, – подчеркнул Кирьянов.

– Между прочим, Сазонов мне сообщил, что они просто не пожелали важных людей беспокоить, а они, оказывается, получили от ворот поворот, – усмехнулась я. – Но что это значит? Что Андреева в «черный» список внесли? За что? В чем он так провинился?

– Не зна-ю! – четко и раздельно ответил Володя. – Могу сказать только одно – на рынке сейчас работает налоговая!

– Ничего себе! – удивилась я и спросила: – А у тебя в налоговой никого нет?

– Ну, знаю я там несколько человек, а зачем тебе это?

– Может, организуешь мне встречу с осведомленным человеком? – попросила я. – У меня уже есть одна версия по поводу мотивов этих покушений, но я ведь могу и ошибаться. Не волнуйся, я не попрошу его открывать мне тайну следствия, буду держаться в рамочках и все такое.