Сказки и легенды ингушей и чеченцев - Страница 100

Князь одолжил коней у родственников и друзей, и только тогда все дерево превратилось в прах. Вот такое войско дал князь внуку Козаша!

У курганов Козаша и Германча находится «Холм, с которого были угнаны лани». У этого холма остановил внук Козаша свое войско, а сам отправился к месту, где раньше жил Козаш. Там были землянки, в которых жили несколько женщин. Они ему обо всем рассказали.

— Когда наступит полночь, взгляните в сторону кургана Германча и вы узнаете кое-что, сказал внук Козаша.

В полночь он разгромил войско Германча, ни одного мужчины не оставил в живых, а все хозяйство предал огню, самого Германча полонил, связал и передал женщинам, проживавшим на кургане Ачамза[239]. Они умертвили его уколами игл.

Внук Козаша возвратил князю войско, пригласил его к себе и устроил пир. В мире и дружбе жили внук Козаша и черкесы.

190. Лом-Эдалби[240]

В прошлые времена, когда полонили людей, в Хамхой-шахаре[241] жил один падчах. Он был очень богат, его овцы и скот паслись по всем окрестным горам. Он захватил Цорой-шахар[242] и властвовал над ним, имел огромное и сильное войско. Ему стелили постель из лебяжьего пуха толщиной в пятнадцать локтей. Однажды раб постелил ему постель, и он лег спать, громко вздыхая.

Утром постель оказалась толщиной в три локти. Его раб, удивленный этим, спросил своего падчаха:

— Мой грозный и величественный падчах! Что это за чудо? Ночью постель была толщиной в пятнадцать локтей, а теперь в три локтя. Что бы это значило?

— Мой преданный раб, я владею Хамхой- и Цорой-шахарами, у меня много богатств, людям даже не под силу их сосчитать. Но зачем мне эти богатства и этот мир, если меня вечером некому встретить, а утром добрым словом отправить в путь. В Мецхалой-шахаре, в ауле Эрзи[243] живет сестра семерых братьев, сияющая красотой Мисалмат. В мужестве, силе, чести с ее братьями некому сравниться. Их кони обгоняют хищных зверей, догоняют летящих соколов. Мисалмат в красоте состязается с солнцем и луной. Когда она выходит днем, никто не может на нее взглянуть, даже солнце прячется за тучи, считая ее красивей себя. Ночью, когда она выглянет из окна башни, горы озаряются светом, и луна прячется. В восторге от ее красоты напевает мелодии горная речка. Я много думал, как овладеть ею. Отягощенное этими мыслями, мое тело до трех локтей уменьшило постель толщиной в пятнадцать локтей. Мой раб, ты должен пойти в Мецхалой-шахар с моим поручением и сказать ее братьям: «Отдайте добровольно вашу сестру, а не то и применю силу падчаха и отберу ее у вас».

Раб оседлал черкесского длиннобокого коня и отправился на поиски семерых братьев. Он выехал утром и, когда солнце клонилось к закату, добрался до горы Хулахой[244]. Когда он въехал в Хьули, там устраивали скачки, стреляли в цель из лука, спорили между собой люди.

— Ассалам-алейкум, не различающие день и ночь славные молодцы! Принимаете ли вы гостя, который не имеет за собой погони, а в душе подлости? — спросил раб падчаха.

— Ва алейкум-салам, незнакомый дальний гость! Если за тобой погоня, на то мы и мужчины, чтобы ее отбить, и будем хозяевами, чтобы принять человека даже с подлой душой. Отдохни, дай отдохнуть и быстроногому черкесскому коню, ответил — молодой человек, похожий на натянутую тетиву лука; лицо его, словно яркая луна, излучало свет темной ночью.

— Благодарю, я тороплюсь. У меня неотложное поручение. Кто мне укажет путь до Эрзи, где проживает сияющая красотой Мисалмат, сестра семерых братьев? — спросил гость.

— В Мецхалой-шахаре любой готов оказать услугу гостю, — быстро оседлал коня отважный Лом-Эдалби.

Гость не говорил о причине своей поездки, а отважный Лом-Эдалби не расспрашивал[245].

Доехали они до Эрзи.

— Ассалам-алейкум!

— Ва алейкум-салам! С добрым приходом, дальние гости, спешивайтесь, входите, — встретили их семеро братьев.

— И вам всего доброго, мы не станем входить, у нас есть дело к вам.

— О деле поговорим дома. А ты чего не входишь? Ведь наш гость твой гость, — упрекнул старший из братьев Лом-Эдалби.

Усадили быстро гостя, зарезали барана, и семеро братьев и Лом-Эдалби стали угощать раба. Так три ночи подряд резали баранов гость не говорил о причине приезда, а хозяева ни о чем его не расспрашивали.

Прошла третья ночь, и старший брат спрашивает:

— Прошло три дня и три ночи, как ты приехал, а цель твоего приезда нам еще неизвестна. Теперь расскажи нам, зачем приехал.

— Славные молодцы! Три дня и три ночи я не решался сказать вам, но теперь должен это сделать. Сказать вам не смею, а не сказать боюсь падчаха. Я пришел сообщить вам, что могущественный падчах просит добровольно отдать ему сияющую красотой Мисалмат, спорящую красотой с солнцем и луной. Если не отдадите добровольно, то падчах возьмет ее силой, так говорил гость.

Через некоторое время ему ответил отважный Лом-Эдалби:

— Гость, ты три дня и три ночи ничего не говорил, зачем приехал. Если бы сразу сказал, то получил бы от нас достойный ответ. Ты не говорил об этом из трусости, и твой падчах такой же трусливый. Добровольно мы Мисалмат не отдадим. Пусть твой падчах силой попробует взять ее, — сказал Лом-Эдалби, который любил Мисалмат.

Сели братья пировать, не думая об опасности. Утром Мисалмат вышла доить корову и увидела из окна башни тройное кольцо воинов падчаха, окруживших крепость. Не успела она сказать об этом братьям, как Лом-Эдалби врезался в ряды воинов и завязал бой. Взмахнет шашкой вправо очищает место, на котором можно построить село! Взмахнет влево очищает место, на котором можно построить башню. Он дрался с падчахскими воинами, пока не закатилось сияющее золотое солнце. Лом-Эдалби не позволял братьям сестры вступить в бой. Наконец и в силе, и храбрости уступили воины падчаха. Тогда их предводитель крикнул: «Кто может, спасайся!»

Бросились воины бежать и, когда они миновали Хулахойскую гору, отважный Лом-Эдалби швырнул им вслед свою шашку. Шашка будто пилой срезала гору. Эта срезанная гора стоит и сейчас. Кажется, что два огромных великана спилили ее. Разгромив войско падчаха, Лом-Эдалби женился на сияющей Мисалмат, спорящей красотой с солнцем в луной. Стали они жить счастливо.

В Эрзи жили два брата Ча и Чербаж[246]. Однажды они пошли на охоту вверх по Орцхоевскому ущелью. Ходили до обеда и убили лишь одного зайца. Ча оставил младшего брата готовить обед, а сам решил поохотиться еще.

Чербаж разжег костер, изжарил зайца, прилег и задремал. Он увидел во сне, будто какой-то старик вышел из лесу в подошел нему. Старик был приятной наружности и одет во все белое как снег. Он ткнул посохом в спину Чербажа и сказал:

— Идет шайка похитителей людей. Приготовь свое оружие порох.

Чербаж вскочил, по никого не увидел. Решив, что это проделки шайтана, он выстрелил вверх, лег и опять уснул. И снова подошел к нему тот же старик. Ткнул посохом Чербажа в спину и сказал:

— Идет шайка похитителей людей. Приготовь свое оружие порох.

— Что за чудо! — удивился проснувшийся Чербаж. Ведь вокруг не было ни души. — Пусть гнев божий падет на шайтана, выстрелил вверх, снова лег и уснул.