Сказки и легенды Бенгалии - Страница 52

Когда кази пришел к ней, она усадила его на почетное место и смиренно спросила:

— Что привело вас в мой дом? Чем я заслужила эту милость?

— Помоги мне осуществить одно мое желание, — ответил ей кази. — Если то, что я задумал, исполнится, обещаю закрыть глаза на все твои преступления, прошлые и будущие. Тебе нечего будет опасаться, ты станешь свободной, как дикая кобылица, и сможешь делать что твоей душе угодно. Я велю заново покрыть крышу твоего дома и дам столько денег, сколько ты попросишь. А дело вот в чем. Недавно я проезжал мимо ближней деревни и увидел у пруда молодую женщину необыкновенной красоты. Она — жена Чандвинода, которого я теперь считаю своим заклятым врагом. Разве нет в этом краю настоящей пчелы, если на такой чудесный лотос сел паршивый навозный жук?[127] Ты должна под каким-нибудь предлогом пойти к ним в дом и передать ей наедине мое послание. Скажи, что я готов осыпать ее золотом, украсить шею жемчугом, подарить все, что только она пожелает. Скажи, что я схожу по ней с ума. Если она согласится стать моей женой, я сделаю всех остальных жен своего гарема рабынями ее желаний. Я одену Малуа в парчу и шелк, она будет спать на золотом ложе, как царица, и носить на груди ожерелье из золотых монет. Ее натх засверкает бриллиантами, а кувшин, с которым она ходит за водой, будет украшен золотом.

Когда кази уехал, старая Нетай стала думать, как получше устроить это дело. Однажды заглянула она в дом к Чандвиноду и завела с его матерью такой разговор:

— Чем ты сейчас занимаешься, сестрица? Вот зашла к тебе, давно не виделись. Слыхала я, что жена у твоего сына — красавица из красавиц, а видать не видала. Как бы мне на нее посмотреть?

С тех пор Нетай стала часто наведываться к ним и однажды застала Малуа возле пруда одну. Пользуясь случаем, она передала ей все, что говорил кази:

— Какая ты красавица, Малуа! Ты цены себе не знаешь. Слушай, что я тебе скажу: кази — великий судья всего этого края, он знатен и богат. Твоя красота свела его с ума, и для тебя он готов на все. Если ты согласишься выйти за него замуж, он сделает всех остальных своих жен рабынями твоих желаний. Он оденет тебя в парчу и шелк, подарит ожерелье из золотых монет. Твой натх будет сверкать бриллиантами, а кувшин для воды будет украшен золотом. И спать ты будешь, как царица, на золотом ложе.

Услышав речи старухи, Малуа не на шутку испугалась. Наполнив кувшин водой, она побежала к дому, но Нетай увязалась следом. Свекрови дома не оказалось, и Малуа волей-неволей пришлось терпеть присутствие старой карги. Когда же она снова начала ее искушать, Малуа вся задрожала от гнева:

— Слушай, старуха, вот что я тебе скажу! Сейчас моего мужа нет дома, а если бы он был здесь, я сломала бы метлу о твою седую голову. Твоя молодость давно уже миновала, и смерть стучится в твои двери. В прошлом ты вела распутную жизнь и хочешь, чтобы все женщины походили на тебя. Скажи своему кази, что мне нет до него никакого дела! Пусть жены из его гарема выходят замуж по семь раз, если им это нравится; у нас, индусов, это не принято. Для меня мой муж — царь всех царей, величавая вершина горы, прекрасная луна, освещающая землю своим сиянием. Распутник-кази не стоит даже мизинца моего мужа, можешь передать ему это! Он для меня теперь смертельный враг. Если он осмелится ко мне приблизиться, я скажу все это ему в глаза и швырну в лицо вот этот веник. Да будет мой муж здоров и да продлится его жизнь сотню лет! Он для меня дороже всего на свете, а все золото кази для меня ничего не значит. Прошу тебя, уходи отсюда и никогда больше не переступай этого порога!

Ничего не добившись, Нетай пошла к кази и все ему рассказала. Он разъярился и решил мстить. Чандвиноду был послан указ, в котором говорилось, что он должен в течение семи дней уплатить свадебный налог.

Чандвинод растерялся: ему следовало уплатить пятьсот рупий, собрать таких денег он не мог.

Через неделю пришел повторный указ, а затем на дом Чандвинода кази приказал повесить флаг. Это означало, что дом, земля и вся его собственность конфискованы.

Спокойная и счастливая жизнь Чандвинода разом оборвалась. Из амбаров вывезли весь рис, и семье нечего стало есть. Чандвинод продал буйволов, потом коров, и скоро у него ничего не осталось.

«Придется нам теперь жить под каким-нибудь деревом, — размышлял Чандвинод. — Но как же мне быть с моей дорогой Малуа и с моей старой матерью?»

Чандвинод понимал, что долго так продолжаться не может, и однажды сказал жене:

— Милая Малуа, бери мою мать и идите с ней к твоему отцу. Ты — единственная сестра у своих пятерых братьев, которые нежно тебя любят. Привыкнув к богатой и обеспеченной жизни, ты не сможешь жить в бедности. У родителей тебе будет хорошо. Сам я привык к тяжелой жизни и останусь здесь. А тебе-то зачем страдать?

— Где бы ты ни жил — в лесу, под соломенной крышей или под тенью дерева, там теперь и мой дом, — с нежностью отвечала ему Малуа. — Если я выпью несколько капель чаранамриты[129] — воды, коснувшейся твоих ног, — это будет для меня эликсиром жизни. Я не хочу жить, как царевна, в доме отца. Еды мне много не надо. Не страшны мне никакие лишения, лишь бы ты был рядом со мной. Ни за что не оставлю тебя одного!

Чандвинод хотел было отправиться в чужие края на заработки, но Малуа всеми силами противилась этому.

— Я не могу отпустить тебя, не могу жить без тебя, — говорила она. — Если ты меня не послушаешь и уедешь, я уморю себя голодом. Прошу тебя, возьми меня с собой. Я буду спать под деревьями, постелив под голову край своего сари, буду собирать для тебя лесные плоды и делить с тобой все радости и горести!

Июль они прожили на те деньги, которые Малуа выручила за свой натх. В августе она продала свое жемчужное ожерелье, в сентябре были заложены браслеты, в октябре — шелковые одежды, а в ноябре ей пришлось продать свои любимые серьги. Теперь все, что она имела, было продано или заложено.

Малуа ходила в рваной одежде, едва прикрывавшей ее тело. Часто они не ели по целым дням. У них не осталось даже горсточки риса, чтобы совершать ежедневное подношение богине урожая.

Настало время, когда их единственной пищей стали травы и коренья. Малуа смотрела на бледные лица мужа и свекрови, и сердце у нее обливалось кровью. Сама она могла не есть целыми днями, но горше всего было то, что нечем было кормить мужа и свекровь.

Настал день, когда она готова была идти по домам и просить милостыню. Узнав об этом, Чандвинод ничего не сказал ни жене, ни матери и тайком уехал на заработки в декабре.

В это тяжелое для Малуа время кази опять направил к ней сводню Нетай.

— Милая девочка, кази снова послал меня к тебе, — вкрадчиво начала старуха. — Зачем тебе страдать из-за других? В доме кази ты будешь есть из золотых блюд. А сейчас ты голодаешь, ведь у вас нет ни горсточю риса. Сколько же тебе терпеть лишения? Где это видано, чтобы дочь богатого человека работала батрачкой, жала рис и пряла на чужих людей? Твое тело едва прикрыто рваным тряпьем, в носу и в ушах нет никаких украшений. Послушай моего совета, выходи за муж за кази и переходи жить в его дом!

Старуха сыпала соль на раны молодой женщины. Глаза Малуа вспыхнули гневом и стали похожи на маленькие угольки.

— Мой муж сейчас далеко, — отвечала она, — не стоит мне подумать о нем, как мне сразу становится легче. Лучше я буду убирать чужой рис или ходить с протянутой рукой, чем получать благодеяния из рук кази. У меня пять братьев. Скажи я им, и они отрежу тебе нос, а гнусному кази — уши, размозжат ваши головы о камни. Вот погоди, я напишу им письмо!